Степан Мазур - Клятва рода
— Они так и делают — набирают энергию со своих территорий и потом используют ее против друг друга?
— Атака, защита или в запас. Год от года, столетие за столетием. Но никакого баланса. Когда Сильный захватывает несколько источников сил, он становится сильнее. То есть у него больше энергии для своих ходов.
— Он может прессануть слабого, пытаясь забрать его источник, атаковать догоняющего и еще немного отложить в каморку? А потом еще и младшим богом стать?
— Вот поэтому такие, как Родослав, Миромир и Меченый, следят, чтобы кто-нибудь не ушел далеко вперед.
— Но за тысячи лет, видимо, это надоедает? Схемы, наверное, повторяются?
— Нам по двадцать два. И мы понятия не имеем, как и о чем могут мыслить ТАКИЕ опытные люди.
— Так нас тогда всех использовали, как пешек.
— Возможно.
— А еще родня.
— Родня по мыслям ближе.
— Но не всегда крепче.
— Но ты же прилетел.
— О, от меня не так-то легко избавиться. Вопрос можно?
— Валяй.
— Рысь. Ему чуть больше тридцати только и уже кандидат на демиурга?
— Младшего.
— Большое различие со старшим?
— Как у старшего с Творцом.
— Мой мозг не способен это сравнить. Ты бы на примере муравьев и слонов.
— Не упрощай.
— Значит, он стал Отшельником для собирания энергии и теперь копит ее тихонько под куполом для рывка?
— Почти так.
— Так дед берег это место для него?
— Возможно.
— Тем не менее бонус этого места оказался таким, что на место одного из Пятнадцати не нашлось никого сильнее.
— Именно.
— И сильно я получу за сорванный купол?
— Соразмерно содеянному.
— А ты, значит, за баланс?
— Кто, если не я?
Смысловые пакеты закончились. В реальном мире прошло секунд двадцать, две трети из которых заняло ожидание нападения между невербальными диалогами.
— Ладно, давай руку, пойдем, — обронил Скорпион вполне вербально.
— Зачем руку? Я давно вроде не маленький. Или ты так рад меня видеть, что решил проявить братские чувства в такой крайней форме?
Скорпион, смеясь, взял Сему за руку. По брату соскучился не меньше, чем по матери.
— Не тупи, Сема. Просто так быстрее. — Он положил вторую руку на голову Когтя, и все трое исчезли.
Тигрица Марта задумчиво посмотрела из кустов на опустевшее место и тихо вздохнула.
Запах другого тигра остался витать в воздухе и манить, как медведя мед.
* * *Настоящее.
Атлантический океан.
Серая птица лишилась управления и разрезала небо одинокой дымной линией. Металлический монстр класса «боинг» последней модели больше не подчинялся ни первому пилоту, ни второму. Экипаж не мог объяснить отсутствие связи с землей. Силовой кокон окутал корпус махины, и все двигатели вышли из строя. Все, что оставалось делать самолету без управления и мощностей, — падать. Чем он и занимался, становясь все ближе и ближе к поверхности спокойного океана. Светлого и солнечного, какой и должна быть дорога в рай после падения…
Кислородные подушки и спасательные жилеты не спасли пассажиров от гибели. Самолет, упавший с высоты более чем десяти километров, с такой силой ударило о водную гладь, что корпус развалился на несколько частей. Хвост и задняя часть успели вспыхнуть недожженным в баках керосином, прежде чем пошли ко дну. Но этот прощальный всполох ритуального огня вряд ли кому повредил — люди погибли при столкновении. Силовое поле добавило мощи, приложив конструкторское изделие о поверхность с утроенной силой.
Непотопляемый мусор из салона всплыл и закачался на волнах. Всякая мелочь: части кресел и обломленное с двух сторон крыло с внутренними пустотами — медленно расползались по океану, подгоняемые течением. Среди мусора всплывали тела тех, кто успел надеть жилеты. Кровь быстро растворялась в соленой воде, и акулы за десятки километров уже знали, где будут пировать.
Над одной из тонущих частей корпуса материализовалась тело, нелепо шлепнулась о воду и ухватилось за тонущий кусок металла. Крик смешался с бульканьем в воде:
— Будь ты проклят, Мертво! Ты за это ответишь!
Этот странный пассажир, кривясь от боли в отшибленной при падении спине, набрал в грудь больше воздуха и нырнул в морскую гладь. На поверхности показался спустя три с половиной минуты. И не один.
Парень с татуировками скорпиона и орла на предплечьях вытащил брата из воды и затащил на обломок крыла, которое не собиралось тонуть и выглядывало из воды, забитое полостями воздуха внутри.
Было неудобно давить на грудь, примостившись на крыле, которое плохо держится на воде и грозит перевернуться, а то и вовсе пойти ко дну, едва начнется хоть малейший шторм. Вихрастый дрожащими руками подтянул к себе тело брата, обхватил его грудь и сдавил. Затем еще раз, крепче.
Из легких блондина брызнула вода. Затем тело странно затрясло, словно от электрического разряда. От рук к груди пошло тепло. Диафрагма сжалась, надавливая на легкие, разряды запустили остановившееся сердце. Отдельным потоком энергия устремилась к мозгу, чтобы лишенные кислорода клетки не спешили умирать. Без контроля со стороны хозяина они безвозвратно умрут, и тогда спасение напрасно. Тело жить будет, откачанное, а вот бывшее сознание угаснет.
Губы черноволосого побелели, словно от обезвоживания или слабости, а спасенный открыл глаза. Зрачки расширились — не мог дышать. В легких по-прежнему оставалось немало воды, а, чтобы закашляться, требовался воздух, который никак не хотел проходить внутрь. Паника возобладала над спасенным.
— Замри! — Послал Скорпион.
Эта невербальная команда тараном прошлась по сознанию. Блондин остановился, усмиряя страх. Скорпион схватил его за шею, подтянул к себе и прокачал в легкие немалую порцию воздуха. Искусственное дыхание позволило вытолкнуть из легких остатки воды.
Спасенного стошнило остатками завтрака и морской водой. Желудок отчистился, забрав последние силы. Обессиленный Леопард распластался по крылу и отключился. Рядом отключился истощенный спасатель.
Океан, словно в раздумьях, кидал кусок крыла по волнам, намереваясь то ли потопить, то ли выбросить на берег. Старики Посейдон и Тритон еще не решили, что делать с жертвами искусственной катастрофы.
* * *Свершенное.
6500 год от сотворения мира.
(992 от Рождества Христова).
Окраина Переяславля.
Сема очнулся посреди поля. Тело не ощущалось, морской плот был где-то далеко. Блондина после клинической смерти выкинуло в дебри родовых снов или астральных наведений. Сема, в отличие от Скорпиона, в этом не слишком разобрался. Судя по рассказам брата, это была проекция прошлого. А по ощущениям так и вовсе словно стороннее наблюдение.
