Альвина Волкова - Гордость черного дракона
— Значит, идем к реке искать мост, — тут же встрепенулся Матик.
— Естественно, — закатил глаза зангарр.
Глава 2
Как же жарко, дышать нечем. Кто-нибудь включите кондиционер. Ну, будьте же людьми. Проклятая жара. Настоящее пекло ей богу.
— Мама. Мам, — позвала я, — Пить.
Живительная влага коснулась губ. Какое блаженство. Нет, нет, не убирай. Хочу еще. Ну, куда же ты? Я же еще не напилась! Стой.
Провалилась в беспамятство. И снова жар. Снова хочу пить. Пью. Проваливаюсь в липкую топь кошмара, выбираюсь, чтобы только испить глоток воды, и все по новой. Как же мне плохо.
— Ни'ийна, очнись, — позвал чей-то голос, — Ни'ийна, ты слышишь меня?
— Слышу, — протяжно ответила я, ощущая себя точно в вакууме.
— Открой глаза.
Попыталась открыть, но веки, прямо скажем, неподъемные. Надо постараться, еще чуть-чуть. Получилось. Какая я молодец! Открыв глаза, изумилась. Где это я? Вокруг полумрак и пахнет сыростью. Повернула голову на звук журчащей воды.
— Где…я? — слова дались с трудом, горло опять пересохло.
— В безопасности, — ответил все тот же голос, — Выпей.
Послушно глотнула из чашки. Вязкая жидкость со вкусом дубовой коры, наполнила рот. Фу-у, какая гадость!
— Глотай.
Тон говорящего тверд и холоден. Возражения отпадают сами собой. Превозмогая рвотный позыв, проглотила и тут же закашлялась.
— Терпи — это лекарство.
— Лекарство от чего?
— У тебя жар. Воспалилась рана на боку.
— Рана?
— Нож пробил флягу и задел левый бок, его кончик остался в ране.
— Я ничего не чувствую.
— Я обезболил этот участок и вытащил осколок.
Голова кружилась, все расплывалось, и я с трудом фокусировала взгляд на тени с мерцающими зелеными глазами.
— Спасибо, — мой шепот был еле слышен.
— Ты могла умереть, — мужчина отвернулся, но лишь для того, чтобы взять какую-то тряпку, промокнуть в водоеме, отжать и водрузить компресс мне на голову, — неужели нельзя было остановить меня и сказать, что ты ранена.
— Я не знала.
— Не знала?
Память услужливо вернула в темноту ночи, где мы с Лельтатисом отчаянно сражались за свои жизни. Боль — резкая пронзительная и беспощадная, но нет времени даже понять, что я ранена. Непроглядная тьма и зеленые мерцающие глаза эльфа, как маяк в этой жуткой ночи.
— Ну, да, вроде что-то кольнуло в бок, но я подумала, что это край фляги.
— Мы долго шли… Почему я не почувствовал кровь?
— А должен был? — опешила я.
По-видимому, затянувшееся молчание, можно растолковать, как ответ положительный. Мысли в голове перестали носиться, как светлячки в банке, и я с иронией подумала, что у эльфов, оказывается не только сверхслух, но и сверхобоняние. Нелегко им, наверное, живется.
— На нас было столько крови, — поморщилась я, — и своей и чужой.
— Думаешь, я не могу отличить человеческую кровь от темноэльфийской? — возмутился эльф.
Свое недовольство Лель проявил весьма эмоционально, схватил за подбородок, и заставил смотреть ему в глаза. «Уже боюсь», — с ленивым весельем подумала я.
— Бог с тобой, — вяло сопротивляясь, улыбнулась ему, — кто я, что бы понимать в таких тонкостях.
До Леля дошло, что знаю я о здешних эльфах не больше, чем он о земных людях, и смущенно предложил выпить из маленькой чаши. Я сморщила нос.
— Опять эта гадость?
— Это бульон.
Благодарно выпиваю все и прошу добавки. Эльф хмыкает и наливает еще. Вкуснятина. Потом мы молчим и смотрим друг другу в глаза.
— Мы долго здесь?
— День.
— А до…?
— Еще день пути.
Я задумалась, смогу ли хотя бы подняться, не то, что идти. Голова рассказывается, температура еще не спала, ноги гудят, а тело ломит. Черт, я настоящая развалина! Лельтасис отвернулся, чтобы обновить компресс и я, превозмогая боль, приподнялась, тяжело дыша и поминая Ласснира не добрым словом.
— Что ты делаешь? — воскликнул эльф, роняя тряпку.
— Встаю. Надо идти.
— Не смеши меня, — говорит, — Ты не можешь идти.
— Посмотрим, — и я делаю попытку подняться.
Почти удалось, но голова кружиться с неимоверной силой, словно меня запихали в центрифугу, а потом вытащили, и я грузно оседаю на свое ложе. Так, еще разочек. В этот раз делаю все неспешно, опираюсь о стену, и дожидаюсь, когда головокружение отступит. Ура! Я встала! Горячий липкий пот заливает глаза, часто дышу, сердце бешено бьется в груди, и дрожат ноги. Чтобы сделать шаг даже мысли нет.
— Хватит, — голос Леля звучит зло и властно, — Чего ты хочешь этим добиться?
В самом деле, чего я этим добилась? Ну, доказала, что я упрямая, безмозглая ослица. Но признаться, что была не права, не спешу. Почему? А не надо на меня смотреть, как на непослушного ребенка.
— Мы должны идти в Стомгор, — сипло отвечаю я, — должны…
Тут меня повело, и я бы упала, но Лельтасис, проворно вскочив на ноги, успел подхватить.
— Довольна?
— Хм-м, — задумчиво протянула, соображая, что же меня так смущает.
— Ложись в постель.
Я скосила взгляд на ложе из веток и мха. Его куртку, валяющуюся в ногах. Компресс, забытый в водоеме с кристально чистой водой. И напряженно подумала: «Что за?»… Мои глаза, привыкшие к полумраку пещеры, различили, среди небрежно сваленной в кучу одежды, отсутствующие детали как моего, так и эльфийского прикида.
— А почему мы голые? — оторопело вытаращилась я.
Лельтасис не отвел взгляд, и не смутился.
— Я лечил тебя. Мне нужно было тебя раздеть.
Я задумалась, а так ли необходимо раздевать пациентку до трусов?
— А сам?
— Так было надо.
Мои извилины заскрипели под натиском философского изречения эльфа. Причем прозвучало это в его устах так внушительно, что я даже не нашлась, что сказать.
— Ложись.
Его голос заставил меня вздрогнуть, так как мы вновь молчали, упиваясь каждый своими мыслями.
— Э-э, прямо так?
— Да.
— Но, я…
— Тебе нужен отдых. Засыпай, — не обращая внимания на мой лепет, наставлял Лель, и почему-то мне не хотелось с ним спорить, — Я приготовлю настой и мазь. Завтра к вечеру ты будешь здорова.
Он очень бережно опустил меня на постель, укрыл курткой и, выудив уплывший компресс, выжал и положил мне на лоб.
— Спи.
— А ты?
— Я пойду на охоту.
— Голый?
— Тебя это смущает? — улыбнулся эльф, и глаза его вспыхнули.
В полумраке мне мало, что удалось рассмотреть, но на ощупь тело Лельтасиса было крепким, сильным и горячим.
— Ну, это, как бы, не совсем правильно.
— А как правильно?
