Альвина Волкова - Сердце черного дракона
Лохматая бестия как раз игралась этой махиной, и, услышав, что требует красноглазый, точным ударом направила его к моим ногам.
-- Этот что ли? - подняв подкатившийся предмет, легко защелкнула его на запястье.
-- НЕТ!!! - то ли взвыл, то ли взревел мужчина и бросился на меня.
В его глазах было столько жажды крови, что я заслонилась рукой и испуганно взвизгнула: - "Не подходи!" Раздался грохот. Открыв глаза, я лицезрела, как припечатанный к стене незнакомец медленно стекает на пол. На его руках горели браслеты. Точно такие же, только парные и с рубинами.
Перебирая лапами, и оттопырив зад, горгулья приблизилась, смотря на меня едва ли не со щенячьим обожанием. Сперва ткнулась мордой в руку, сжимающую зеркало, потом в живот, затем села на задние лапы, раскрыла крылья и радостно завиляла хвостом с огромным шипом на конце. С неимоверным трудом я признала в клыкастой лохматой морде своего верного товарища по играм.
-- Лохматик! - ахнула я.
Глава 2
В гостиной гуляли сквозняки. Заткнуть разбитое окно оказалось не так просто. Очередной раз, отдирая скотч от одежды, я бранила Лохматика, но тот только крутил хвостом, точно пропеллером, и самозабвенно слюнявил обивку дивана. Впрочем, как всегда.
Помню, в день моего рождения, - лет в пять, - баба Маша подарила мне беспородного щенка, и попросила позаботиться о нем. Я сперва насторожилась. Но мне безаппеляционно сунули в руки лохматый комок с мокрым носом и глазами бусинами. Лохматик быстро нашел ключи к моему сердцу. С ним мы были неразлучны. Вместе гуляли, вместе играли, вместе принимали ванную. И я очень переживала, когда родители запретили мне ездить навещать его.
В нынешнем его виде, Лохматик или сокращенно Матя или Матик выглядел несколько устрашающе, но смотрел на меня все так же преданно.
-- Матя! - прикрикнула я на расшалившегося... ой, расшалившуюся горгулью, - марш в ванную.
Горгулья вильнула хвостом и удивленно воззрилась на меня сквозь длинную челку. Пришлось отвести его в ванную и приказать ждать. Эту команду Матик, всегда выполнял лучше всего.
Оклемавшийся красноглазый делала вид, что здесь он что-то наподобие мебели. Вид у него был конкретно недовольный.
-- Так и будешь стоять? - раздраженно буркнула в его сторону, - Помог бы, девушке.
-- Это приказ? - тут же ощерился он.
-- Нет.
-- Тогда ты сама неплохо справляешься.
Я сделала большие глаза и продолжила клеить. "Впрочем, он мне еще по телефону сильно не понравился. Хам и сноб", - мысленно зубоскалила я.
И все равно неприятно, особенно когда неожиданно порезала руку о стекло. И больно, и обидно. Кровь потекла по запястью под браслет.
-- Ты, что сума сошла! - закричал в самое ухо красноглазый, хватая меня за запястье.
Его руки были изрезаны когтями и тоже кровоточили. Но его кровь не была, ни красной и ни алой, а совершенно черной с красным отливом. Она потекла по браслету и смешалась с моей. Как только это произошло, в камне появилось изображение свернувшегося черного дракона. В голове зашумело, и сердце бешено застучало в груди.
-- Я просто порезала руку, - процедила я, кривясь от боли, - Отпусти.
Моментально руки мужчины разжались, точно его электричеством шарахнуло. Он даже скривился, как от боли.
-- Ты же теперь..., - возмущенно пыхтел он, - ты теперь... ты хоть понимаешь. Ты теперь...
-- Что я теперь? - вздернула нос.
-- Ты дура! Идиотка безмозглая! - почти со стоном бросил он мне в лицо и схватился за голову, как если бы его начала мучить мигрень.
-- Сам дурак, - насупилась я.
Развернулась, и с гордо поднятой головой удалилась на кухню, где держала все медицинские препараты и принадлежности. Бинты я купила еще вчера. Точно шестое чувство подсказало купить их, хотя дома уже год как валяется один нераспакованный.
Свой порез просто залепила пластырем. Кровь уже перестала течь. А вот с его ранами придется повозиться. Где-то тут у меня была перекись. А, вот она.
-- Матя, в ванную! - заглянув к горгульи, я облегченно вздохнула, видя, что вместо крылато-когтисто-шипастого чуда, на коврике растянулся огромный лохматый пес.
Пустив воду, я вытащила таз и поспешила в гостиную, но так и застыла, занеся ногу над порожком. Этот тип, скинув свой потрепанный плащ, закатал рукава белоснежной шелковой сорочки, весьма умело заделывал окно, усердно оклеивая дыру газетой и полиэтиленовыми пакетами. Мышцы бугрились под полупрозрачной тканью. Длинные красивые ноги обтягивали черные бриджи, небрежно запиханные в длинные кожаные сапоги. Каждое движение его было не просто красивым - умопомрачительным.
Меня точно кипятком окатили. Как то сразу стало трудно дышать. Последний мой роман закончился лет пять назад. Мы расстались друзьями, но видеть я его все равно не хотела. Было еще несколько встреч, но все не серьезно.
-- Э-э, - промямлила я, чтобы хоть что-то сказать.
Он прожег меня гневным взглядом, но я уже все решила и сделала шаг к нему. Алые глаза подозрительно сощурились.
-- Присядь, пожалуйста, на диван.
-- Если ты хочешь обработать мои раны, то можешь не утруждать себя. Я и сам могу о себе позаботиться.
Я прикрыла глаза, считая до десяти. Нервы у меня не железные.
-- Сядь на диван, - приказала я, и красноглазого едва ли не впечатало в спинку дивана.
-- А ты ррр!! - сорвался все-таки на рык.
-- Сидеть и не рычать.
Браслет на руке ощутимо нагрелся.
-- Не наглей, - сверля меня тяжелым взглядом, - Ты обладательница только одного браслета. А поодиночке они не так сильны.
-- Ну, хотя бы сиди спокойно.
И он сидел. Прожигал взглядом дырку в моей макушке, но сидел. Руки были в жутком состоянии, но больше всего беспокоила рана на груди. Очень глубокая. Промывая ее, я надеялась, что не причиняю ему нестерпимой боли. Однако это трудно было понять, ведь по ходу всех моих неумелых манипуляций он не издал ни звука.
-- Как тебя зовут?
-- Ну, да. Так я тебе и сказал свое имя, ведьма, - презрительно скривились чувственные губы, - Я еще в своем уме. И заставить ты меня не сможешь. Так и знай.
-- Во-первых, меня зовут Нина. И я не ведьма. Во-вторых, не хочешь не говори. Но как-то обращаться мне к тебе придется. "Эй, ты" - подойдет?
Красноглазый тип с внешностью секс-символа, нахмурился. На диване он расположился, словно у себя дома и вид у него был при этом столь напыщенный и надменный, что меня покоробило.
-- Конечно не ведьма, - хмыкнул он, - Если бы ты была ею, то давно бы знала, кто перед тобой. Спеси тебе бы это поубавило, но тогда я бы с тобой и не цацкался.
