Стэлла Соколова - ШедЭйр. Путь сердца
Айрис посмотрел на Эйрина, тот пристально взглянул ему в глаза и приподнял одну бровь. Айрис кивнул. Похоже, с этого момента начнется столь милая сердцу Эйрина игра.
Империя Ардейл. Примерно семьсот лет назад.
В беседке в саду сидели двое. Эйрин улыбался, слегка прищурив глаза, а маленький Айрис над чем-то раздумывал. Эйрин помолчал еще немного и сказал:
— Ну что, согласен? — Айрис нахмурился и посмотрел внимательно на Эйрина.
— Как ты сказал, эта игра называется? — Эйрин улыбнулся.
— У нее нет названия, я ее сам только что придумал. — Айрис кивнул и чопорно произнес:
— Будь добр, разъясни мне еще раз. — С Эйрином надо быть очень осторожным.
Эйрин кивнул и сказал:
— Ты и я будем противниками. Каждый из нас имеет в своем распоряжении какие-то факты, некоторые из них могут оказаться ложными, некоторые — неполными. Побеждает тот, кто обманет противника. Ясно? — Айрис кивнул.
Звучит конечно просто, но с Эйрином глупо рассчитывать на что-то простое. Принц вздохнул и сказал:
— А факты мы откуда знаем? — Эйрин кивнул, довольный вопросом.
— Некоторые нам известны изначально. К примеру — ты знаешь, что я — лейтенант Акадэмии, верно? — Айрис кивнул.
— Я знаю — что ты — будущий Император. — При напоминании об Императорском долге Айрис поморщился, хоть ему и мало лет, но быть Императором он не хочет совсем.
— Понятно. — Эйрин кивнул и продолжил.
— Остальные факты мы предоставляем друг другу сами, или добываем их путем наблюдения за противником. К примеру, я могу тебе сказать, что больше всего на свете я ненавижу книги. Что ты на это скажешь? — Айрис широко открыл глаза и уставился на Эйрина.
Такой наглой лжи он от него не ожидал. О безумной любви Эйрина к книгам Айрису было известно, как никому другому. Айрис нахмурился и сказал:
— Это — неправда. — Эйрин кивнул.
— А что заставляет тебя думать, что это — неправда? — Принц гордо задрал нос и ответил:
— Я много раз видел тебя с книгой в руках или в библиотеке. — Эйрин холодно улыбнулся и ответил:
— А вдруг я делал это специально? Чтобы у тебя сложилось ложное впечатление? Кто заподозрит аристократа, любителя книг и благородного воина в неблаговидном поступке?
Айрис кивнул, хотя и не совсем понял, зачем Эйрину это надо. Эйрин же сделал благодушное лицо и сказал:
— Обрати внимание, у тебя на шее висел медальон, а сейчас его нет. — Айрис с удивлением посмотрел туда, где должен был быть медальон.
Как и сказал Эйрин, медальона там не было. Эйрин улыбнулся.
— Я его снял, сможешь мне сказать, когда именно?
Айрис задумался, он был уверен, что утром медальон был на шее. Этот медальон подарила ему мать, и маленький принц им очень дорожил. Куда же он мог подеваться? Айрис вздохнул и посмотрел на Эйрина, который задумчиво разглядывал облака. Айрис принялся вспоминать все, что он делал сегодня. Подумав некоторое время, Айрис пришел к выводу, что потерять медальон он не мог, а это означает, что кто-то его снял. Эйрин все так же смотрел на облака, всем видом показывая, что он тут ни при чем. Айрис вздохнул и сказал: — Я знаю, что медальон не у тебя. — Эйрин посмотрел на него и ухмыльнувшись сказал:
— С чего ты взял? — Айрис победно улыбнулся и ответил:
— Потому что, он все еще на мне. — С этими словами маленький принц завел руку за спину и потянул цепочку. Из-за того, что на Айрисе сегодня была рубашка с высоким горлом, он не ощущал цепочку кожей, но поразмышляв над словами Эйрина и сопоставив некоторые факты, принц пришел к выводу, что Эйрин врет. Эйрин слегка склонил голову и сказал:
— Как ты догадался? — Айрис, весьма довольный собой начал рассказ.
— Когда ты сказал, что факты могут быть ложными, ты хотел меня запутать, для того, чтобы я начал тебя подозревать. — Эйрин кивнул.
Если бы Айрис начал в нем сомневаться — обмануть его было бы проще простого.
— Кроме того, я знаю, что ты не подходил ко мне настолько близко, чтобы снять медальон. В тоже время, ты мог разрезать цепочку кинжалом, так, чтобы медальон упал. Но все кинжалы при тебе. — Эйрин опять кивнул.
— Таким образом, я пришел к выводу, что либо я потерял его сам, либо он все еще при мне. — Эйрин хлопнул его по плечу и сказал:
— Ну что ж, похоже ты понял в чем суть. Дальше все будет намного сложнее.
Как и обещал Эйрин, тот первый раз был самым легким. Со временем игра усложнялась, Айрис научился учитывать и сопоставлять множество фактов, не имеющих другу к другу, казалось бы, никакого отношения. Именно благодаря этой способности Айрис уверился в собственной проницательности, и поддался гордыне. Которая и сыграла с ним злую шутку.
Айрис улыбнулся и вынырнул из воспоминаний. Похоже, Эйрин решил вспомнить славное прошлое. Если Аз действительно Темный, но по каким-то причинам скрывает это, так же как и скрывает свою силу, самым разумным бедет держать его как можно ближе к себе. Темный наверняка преследует некую цель, и основная задача — выяснить, чего он добивается. Если конечно они не ошиблись, и Аз — действительно Темный.
Айрис размял шею и мягко улыбнулся. На привале можно будет более подробно ознакомиться с дневником Клая, а сейчас лучше всего не подавать виду, что он что-то подозревает.
Я с тоской смотрела по сторонам. Да уж…скукота да и только. Эх, жалко Ноэля нет, и Лейриса. С ними добрые дела творить совсем весело. Нет, с Эйрином тоже хорошо, но они с Айрисом как в гляделки поиграли, с тех пор так молчат.
Я оглянулась на Аза, который торжественно нес щенка на вытянутых руках. Картина весьма забавная, могу сказать. Оборванец тащит котомку, словно Олимпийский факел и лицо при этом у него ну очень гордое.
Так, надо бы у Эйрина выяснить про добрые дела, да и вообще как мне этот стиль-то придумать? Хикар показала мне семь форм, а сколько их всего должно быть? Я подъехала к Эйрину.
— Эйрин! — Он посмотрел на меня и слегка изогнул бровь. Я тоже изогнула бровь — чем я хуже Эйрина?
— Мммм?
— Если честно, я не очень хорошо понимаю суть того, что мы собираемся делать. — Эйрин чуть склонил голову вбок и сказал:
— Что именно тебе непонятно?
— Ты сказал, что мы добрые дела будем делать, так? — Эйрин кивнул.
— Верно.
— А как добрые дела связанны с путем воина? — Эйрин вздохнул.
— Смотри, ты же знаешь, что такое гордыня? — Настал мой черед кивать.
— Знаю.
— Поддаться гордыне для воина равносильно смерти. Потому что, как только ты уверуешь в свою непобедимость — можешь считать, что ты уже проиграл. Ясно? — Я опять кивнула.
