Олеся Осинская - Мир в прорези маски
Через полчаса чаепитие закончилось, и я проводила милорда до выхода. На этот раз он витал исключительно в собственных мыслях, а уходя, даже не попрощался. Более того, я едва успела открыть перед ним двери — казалось, он и их не замечает. Ох, что-то ты, милый, уходишь гораздо более влюбленным, чем когда пришел… Я послала вслед парню легкий эмпатический импульс тревоги — Оливер моментально очнулся и завертел головой вокруг себя.
Значит, уважаемая госпожа Азалия, Дар у нас все-таки имеется. И я даже догадываюсь, какой именно, коллега. Мысленно потирая руки, я довольно улыбнулась.
ГЛАВА 3
Последующая неделя полностью укрепила мои подозрения относительно этой пылкой влюбленности.
У леди Азалии по-прежнему наблюдалось стойкое раздвоение личности. На людях сама доброта и смирение, кротость и невинность, защитница сирых и убогих.
— Кориночка, проводи гостя, окажи любезность, — вежливо и трогательно просила она по окончании каждого визита графского сына. Наедине же «Кориночка, окажи любезность» превращалось в «быстрее оглобли поворачивай, кобыла плешивая».
Сегодня стук в дверь раздался неожиданно рано — в десять тридцать. Я накинула морок на рабочее платье (убедившись, что Оливер не силен в магии, решила не изводить себя бесконечными переодеваниями) и поспешила открыть двери, собираясь поприветствовать гостя, и… так и замерла с разинутым ртом. На пороге стоял кумир моего детства — Джек Сорби…
У всех девочек-подростков есть кумир — какой-нибудь богатый, успешный, красивый парень, чье фантомное изображение можно повесить на стенку возле кровати, потихоньку вздыхать, глядя на него, целовать по вечерам, проливая ведра слез после слухов, что его где-то с кем-то кто-то видел. На мое детство пришлось целых два кумира — Джек Сорби и Джокер. Мои Дж-Дж, как обозвала их Берта.
Джокер — вторая действующая Тень в нашей стране, не считая меня (точнее, это как раз я вторая)… Если моя карьера началась около десятилетия назад, когда мне едва исполнилось двенадцать, то его — лет на тридцать — сорок раньше. И к моему дебюту он уже стал легендой. Каких только баек не рассказывали о его талантах! Конечно, его портрета у меня не было и быть не могло. Поэтому сама кое-как нарисовала мужчину в черной шляпе, черной маске и в черном плаще и пыталась представить, как бы он мог выглядеть. По ночам мне снились восхитительные приключения, где я раскрываю инкогнито Джокера, он делает меня своей спутницей и сообщницей, и дальше мы вместе проворачиваем фантастические головокружительные дела.
С Джеком все было по-другому — блистательный красавец герцог, с Даром Мага-универсала третьей степени. Это… это даже круче, чем быть принцем: принцев много, а Дар Мага-универсала, да еще и третьей степени… возможно, один во всем мире. А главное — невообразимо, чертовски, нереально обаятельный. Именно на его портрет я лет десять назад никак не могла налюбоваться, зацеловала до дыр, засыпая с мечтами о том, как судьба дает нам шанс на встречу, он влюбляется с первого взгляда, и для этой великой любви не существует преград, особенно таких мелких, как разница в социальном статусе между герцогом и приемной дочерью главы теневого бизнеса.
А Джек Сорби совсем не изменился за это время…
— Насмотрелась? — ехидно спросил мой «шанс на встречу». — Тогда возьми карточку и доложи госпоже.
Я тут же очнулась. Боже Ари, веду себя как полная дура. Резко отскочила от двери, склонившись в поклоне:
— Простите, милорд, сию секунду. Располагайтесь, пожалуйста.
Я провела герцога в гостиную и жестом указала на широкие гостевые диваны, обитые темно-синим вельветом. Джек уверенно прошагал внутрь, а я рванула к Азалии.
Сорби — не Оливер. Подглядывать за магом-универсалом, да еще с таким уровнем Дара, я бы в жизни не рискнула. А вот вытирать пыль в соседней комнате никто не запретит — в любом случае, нормальный человек ничего оттуда не услышал бы. Шестым чувством обнаружила, что в комнате появился поисковый глазок. Но… не с моими магическими талантами проверять такие догадки, а уж так чтобы это еще и не заметили… Я демонстративно отвернулась и направилась в дальний конец комнаты обмахивать пыль с каминных статуэток. И вам, милорд, спокойнее, и я отсюда все услышу, даже напрягаться не придется.
— Ваша светлость! Какая честь принимать вас в моем доме! — донеслось до меня радостное щебетание Азалии.
Да уж! Могу представить! Светлейший герцог, да не из последних, зачем-то посетил сию невзрачную обитель.
— Госпожа Азалия, очарован!
В минутную паузу воображение сразу дорисовало мне участников сцены. Вот милорд склоняется над ручкой для поцелуя, затем, не спеша ее отпускать, поднимает голову и смотрит на Азалию долгим томным взглядом… Легкий привкус ревности испортил все впечатление. Я резко его отогнала, но осадок уже появился. С чего бы мне ревновать герцога, я его первый раз вижу! Ну да, в свое время обслюнявила весь портрет — молодая была, простительно. Тем не менее Сорби — не зеленый мальчишка, как Оливер, неужели и он даст себя окрутить какой-то мымре? И тут же, к собственному разочарованию, услышала:
— Вы намного прекраснее, чем я ожидал. Столь изящны и утонченны. Признаться, когда я услышал, что мой родственник Оливер намерен жениться, я, как и все, поддался заблуждению относительно вас. — Голос мужчины становился все тише и проникновеннее.
— И что вы думаете сейчас? — легко, с придыханием отозвалась Азалия.
— Сейчас, дорогая, я безумно завидую этому юнцу! Надеюсь, вы простите меня за это вторжение?
— О-о-о… — едва прошептала госпожа. — Разрешите подать чай?
По дому разнесся звон колокольчика. Через секунду передо мной предстала волнующая картина — раскрасневшаяся Азалия сидела, едва дыша, на краю кресла, подавшись всем телом в сторону красавца-гостя. Тот же, не сводя томных глаз с белокурого ангелочка, чуть поглаживал кончиками пальцев ее запястье. Несколько локонов выбились из тщательно уложенной прически — похоже, его светлость позволил себе прикоснуться не только к запястью.
От созерцания столь интимной картины меня и саму бросило в жар: будет ли на меня когда-нибудь вот так смотреть мужчина? Сейчас я бы, наверное, отдала всю выручку с этого задания, лишь бы на минуту оказаться на месте Азалии.
— Кориночка, милая, принеси чаю с кексами, будь любезна.
Я прекрасно понимала, в каком направлении заработали мозги Азалии. Сын графа — это престижно, но все же не идет ни в какое сравнение с герцогом. У нее вполне может хватить глупости переключиться на Сорби. Вернувшись, я расставила изящные розовые чашечки из верского фарфора, разлила ароматный напиток, оставила чайничек и незаметно удалилась. На выходе ощутила, как по спине мазнул резкий цепкий взгляд… Подавив желание обернуться, я поскорее вернулась к камину, где давно не осталось ни пылинки, и принялась вытирать очередную статуэтку.
