Татьяна Ильченко - Серые Башни (СИ)
Лентолет Хольмгрен, страж Серых Башен
К утру на крепость опустился туман. Он был таким плотным, что через него не пробивался даже огонь Сторожевой Башни. Легкий намек на то, что совсем скоро северный ветер превратит Вилдвинд в ледяную пустыню.
В зале было пусто и холодно. Чтобы не замерзнуть, пришлось ходить из угла в угол. Сто пятьдесят шагов в одну сторону, сто пятьдесят в другую, постоянно вздрагивая от каждого шороха, оборачиваясь на скрип тяжелой двери, дрожа от сквозняка. Чтобы не замерзнуть окончательно, я начал подкармливать почти потухший огонь в камине. Пламя разгоралось плохо, недовольное моим вмешательством, неохотно оживляя чуть тлеющие угли. Замерев перед огнем и втянув голову в плечи, я снова и снова переживал свой позор.
Я так хотел быть здесь. Всегда. Больше всего на свете я хотел быть стражем в Серых Башнях. Родичи вздыхали, отводя глаза. Остальные смеялись. Слабый, болезненный, вечно отстающий от своих сверстников. Отец видел меня Целителем, говорил, что в этом случае я хотя бы не дам себе умереть. Уступая его желаниям, я прилежно учился два года, ожидая очередного Испытания. Тайком от родных подал заявку. Мне не отказали, но на фоне остальных соискателей я казался самому себе еще меньше и слабее, чем на самом деле.
Я был не хуже остальных, удивив всех. Учился вдвое больше и усерднее остальных. И вот спустя четыре года я в Серых Башнях. Страж. И еще утром был так счастлив, что готов был расцеловать своего напарника, старого ворчливого норда.
Все было как всегда, притихший осенний лес, перекличка кириков высоко в небе, терпкий запах листьев под ногами. Мы уже возвращались, когда сильный порыв ветра чуть не сбил меня с ног, а впереди стало разгораться яркое голубое свечение.
— Проход, — крикнул мне Гру. — Уходим.
Я знал, как нужно поступить в таком случае. Найти укрытие, дождаться закрытия Прохода и убедиться, что «гостей» нет. Если же «гости» появились, принять меры к задержанию и обезвреживанию. Место, где открылся Проход нанести на карту и по возвращению в крепость доложить лорду-хранителю. Но чем ярче разгорался голубой свет, тем сильнее мне хотелось заглянуть в открывающийся новый мир. Не обращая внимания на окрики Гру, я подбирался все ближе, жадно всматриваясь в неясные тени. Забыв обо всем на свете, я оказался слишком близко, и меня стало затягивать прямо в центр голубого свечения. Я держался из последних сил, но скользкие камни не давали возможности хорошо ухватиться. И вот тогда Гру прыгнул. Мощное тело норда сбило меня с камней, и я покатился вниз, по заросшему жесткой травой склону. А когда очнулся, норда нигде не было видно.
Меня нашли через несколько часов. Я все еще пребывал в каком-то оцепенении, когда слушал «теплые» слова от сослуживцев, а последствия рапорта лорду оставили отчетливые следы на лице. Было не больно. Душа болела гораздо сильнее.
Норды в крепости шарахались от меня как от чумного, а некоторые даже плевали в след. Старейшина, с ледяным выражением лица (уж лучше бы плевался), привел в этот зал и велел ждать.
Я ожидал худшего. Отставки с позором, изгнания, позорного столба, клейма. Бесславную смерть Гру мне не простят. Один в чужом мире, быть может раненый, норд беспомощен и скорее всего уже мертв. Часы шли, а в зале никто не появлялся. Меня душила неизвестность и не в силах больше ждать, я рванулся прочь, налетев на Старейшину. Что ж, я готов выслушать свой приговор.
— Собирайся, — покачал головой старик. У меня ослабли колени.
— Покажешь лорду место где исчез твой напарник, может все-таки есть шанс…, — вздохнул он и вышел.
Я хотел бежать за ним, но не смог, ноги не держали. Тихо опустившись на каменный пол, я закрыл глаза и попытался успокоиться.
Я сидел, повторяя про себя как заклинание: «Все будет хорошо, все будет хорошо…», когда сильный пинок тяжелым сапогом вернул меня на землю.
С первых дней своей службы я усвоил простое правило, чем меньше попадаешься на глаза лорду-хранителю, тем больше он тебя ценит. В гарнизоне Серых Башен это правило было главным и единственным. Внимание лорда Хока было слишком тяжелой ношей даже для ветеранов. В казарме о нем говорили только шепотом. След оставленный на моей скуле лучшее тому подтверждение.
Я вскочил на ноги со всем возможным для затекшего тела проворством. А он смотрел на меня, как смотрят на кучу отбросов и говорил, почти не разжимая рта, будто у него сразу заболели все зубы.
— Полчаса. Привести себя в порядок. Ждать у ворот.
Времени было больше чем достаточно и я даже умудрился проглотить кусок хлеба с сыром, желудок все настойчивей напоминал мне о своем существовании.
Мы выехали из крепости втроем. Лорд Хок, Уго, способный найти следы даже на воде и я. Пока ехали, начался дождь, сначала мелкий, а потом сплошная стена воды накрыла долину и горы вокруг. Я промок насквозь, Уго тоже недовольно ерзал в седле, а на лорда, похоже, ледяная вода не оказывала никакого видимого воздействия.
И он заговорил со мной только один раз.
— Ты покажешь, где это случилось. Точное место. Больше ничего.
Я кивнул и послушно указал камень, уже начисто отмытый от крови Гру холодным осенним дождем. А потом, вцепившись в повод своей лошади, внимательно следил за Уго, не смея поднять глаза на застывшего рядом лорда Хока.
Гру`Гард`Виндс, сотник нордов из Серых Башен
Мне не повезло. Я повел себя глупо, покинув колючие кусты. Нужно было остаться, ждать и верить. Верить в то, что Одна Из Четырех никогда не бросает своих детей. И вот теперь, как будто в насмешку, сзади, в переплетении веток, из которых я только что вылез, начало разгораться голубое свечение. Крохотный шанс на спасение. Метнувшись обратно и почти сразу осознав, что не успеваю, я сорвал с руки кольцо и бросил в затухающий огонь. Если повезет, то его найдут и мальчишка избежит позора.
Проклиная себя, свое нетерпение и некстати ноющие кости, я глубоко вздохнул и замер, не в силах поверить.
Весна приходит в долину Вилдвинд, когда зацветает веска. Запах крошечных цветов настолько силен, что пропитывает все вокруг. Каждый северянин носит с собой ломкую веточку, ведь веска никогда не теряет своего аромата.
Свежая волна родного запаха, в этом пропахшем нечистотами мире, могла означать только одно, еще один Проход открылся где-то рядом и теперь настойчиво зовет меня домой.
Медленно, ежеминутно принюхиваясь, я стал продвигаться вперед.
Таисия Соколова
Скамейка была мокрой, но я все равно уселась на склизкую деревяшку. Плевать. В этом месте сильнее всего ощущалось присутствие деда, как будто он все еще рядом, все еще со мной. Мой дед… был.
