Александра Лисина - Возрождение
- Стрегон?
Полуэльф только тяжело вздохнул.
- Я могу найти Бел, мой лорд... при удаче. И если никто не помешает. Но вернуть назад - вряд ли. Вы же знаете: это никому не под силу.
"Кроме тебя", - молча добавили его пожелтевшие глаза.
И вот тогда у Таррэна опустились руки: перевертыши были совершенно правы - нарушить приказ Вожака они не могли, это у них в крови. А Белка, судя по всему, приказала держаться от нее подальше и ни на шаг не отходить от него, глупца, забывшего о том, какой вспыльчивый и взрывоопасный у нее нрав. Стрегон тут не при чем. Шир тоже. Они не сумеют вернуть ее обратно, испрашивая прощения за своего лорда. И уж конечно, не рискнут нарушать ЕЕ приказ и не оставят его без защиты. Сам виноват, что они в глаза смеют ему отказывать - в этой стае его слово не значит ничего, если оно противоречит приказу Вожака. Сам виноват, что все так вышло. И сам виноват, что она ушла. Только сам.
- Найди Бел, - устало вздохнул Таррэн, отводя погасшие глаза и убирая вокруг себя яростный ореол бешеного пламени. - Просто найди и скажи, что...
- Да, мой лорд, - грустно улыбнулся Стрегон, после чего, не желая вынуждать гордого эльфа показывать свою боль перед посторонними, быстро ушел.
Таррэн проводил его долгим взором, лишь сейчас неожиданно осознав, что именно натворил. Окончательно погасил пылающий пол, отряхнул дымящуюся куртку. Ожег ледяным взглядом пришедшего в себя хрониста, из-за которого глупо рассорился с Белкой, и, перехватив тревожный взгляд отца, вернулся на место. Чтобы продолжить ставший бессмысленный разговор и дослушать дурацкую песню, окончание которой, благодаря необъяснимой откровенности Владычицы и коварной уловке Гончей, уже отлично знал...
- Доброе утро. Как дела? - настороженно поинтересовался Элиар, наткнувшись на побратима в коридоре вскоре после рассвета.
Таррэн криво усмехнулся.
- А ты не видишь?
Светлый внимательно изучил его уставшее лицо с темными кругами под глазами, правильно расценил тлеющие в глубине зрачков алые огоньки недавнего бешенства. Покосился на дымящуюся дверь, за которой Дворец уже спешно восстанавливал царящие там руины, на тускло светящиеся родовые клинки, которые Темный еще не успел убрать в ножны, и неодобрительно покачал головой.
- Скоро совсем себя изведешь. Опять ночь не спал?
- Почему? Подремал немного.
- Сколько: минуту? две?! - негодующе фыркнул Элиар. - Или пару мгновений, когда сил совсем не осталось?!
- Отстань, - раздраженно отвернулся Таррэн.
- Не отстану! - неожиданно заупрямился побратим. - Ты себя хоть в зеркале видел? За целую неделю ни разу нормально не поспал! Носишься, как бешеный, со своими железками и слышать ничего не желаешь! Еще день-два, и вообще с ног свалишься! И что нам с тобой тогда делать? Упаковывать в куль и домой отправлять в черном мешке? Может, замуровать в камне и поставить у дверей вместо вешалки? Или собирать оставшиеся от тебя угольки, чтобы растапливать ими очаг?! А потом оправдываться перед детьми за то, что не уберегли?!! У тебя ж резерв скоро выгорит! Свои шарахаться начнут! Ты хоть подумал, что со мной сделает Милле, если узнает?! А Тир? И Тебр! А Тору я что скажу?!!
Таррэн, не выдержав пристального взгляда побратима, в котором горела нешуточная тревога, отвел глаза.
- Прости, брат. Я не могу иначе. Когда ее нет, мне... тревожно.
- Бел вернется, - настойчиво сказал Элиар, ободряюще сжав его плечо. - Она вернется, поверь. Как только остынет, сразу придет и, как водится, надает нам всем по ушам. Тебе - за то, что языком мелешь, где ни попадя, мне - просто так, за компанию... сам знаешь, от такого удовольствия она никогда не откажется, хотя я до сих пор не понимаю, что она нашла в таком дураке, как ты.
Темный эльф, наконец, слабо улыбнулся.
- Я сам иногда не понимаю.
- Ты пробовал ее позвать? - вдруг строго осведомился Элиар.
- Каждый день зову, - прошептал Таррэн.
- И как? Что с узами?
- Ничего: Бел разорвала их сразу же и с тех пор больше не отзывается.
- Ты ее чувствуешь?
- Нет.
- А Стрегон?
- Он ее не нашел. Вернее, нашел, но Бел не пожелала вернуться. Сказала, что хочет побыть одна и никому не советует мешать ее планам.
Элиар недоверчиво покосился.
- И все?
- Да, - Таррэн тяжело вздохнул. - Мы и раньше иногда не сходились во мнениях. Она бурчала, бросала все дела и сбегала к своим кошкам. Иногда ворчал я. Когда-то мы оба были неправы... на день... час... или пару минут... но потом все становилось, как раньше, потому что Бел, как ни странно, быстро отходит. И она, что удивительно, всегда умела прощать. Но впервые за все время она ушла от меня надолго и так далеко, что я не могу ее почувствовать. Неделя... целая проклятая неделя, за которую я не могу даже выкроить время, чтобы найти ее и вернуть! Наверное, я слишком привык, что она рядом? Без нее мне... трудно. Эл, если бы ты знал, как мне трудно! Да еще эти сны...
- Бел вернется, - твердо повторил Элиар. - Подумает, остынет и непременно вернется: ей без тебя тоже нелегко. Поверь, я знаю, что говорю.
- Это-то меня и пугает, - Таррэн медленно поднял горящие глаза, и Светлый вздрогнул, на мгновение окунувшись в море тревоги, плескающейся там до самого горизонта. - Я боюсь, что ей больно из-за меня. И боюсь... очень боюсь, что она может снова сорваться. Пять лет назад я едва успел. Она была на грани. Если бы не Эланна и Траш, Бел могла стать... другой. И мне страшно подумать, что тогда ее не остановила бы ни стая, ни я, ни дети. А сейчас... это может повториться. И я проклинаю себя за то, что подверг ее такому риску.
Эл до боли прикусил губу, но возразить было нечего: Таррэн совершенно прав. Особенно в том, что боится за нее. Для такой, как Бел... для ее крови и наклонностей Траш любое потрясение может стать опасным. Слишком мало времени прошло с тех пор, как их сознания разделились. Слишком много лет она провела, держа на плечах эту трудную ношу. Слишком много труда потребовалось, чтобы удержать Белку от окончательного превращения в зверя. И слишком велика вероятность, что угроза полного Единения... несмотря на проведенный ритуал... все еще остается в силе.
Владыка Золотого Леса все последние годы упорно гнал от себя нехорошую мысль о том, что они все-таки могли опоздать с эликсиром. Старался не замечать, как быстро порой вспыхивает Белка из-за каких-то пустяков. Пытался уверить себя в том, что это - всего лишь последствия, которые с годами сойдут на нет. Но при этом каждый раз с холодком слышал нехорошие рычащие нотки в ее голосе, следил за неправдоподобно плавными шагами Гончей, не раз подмечал неуловимые изменения в ее красивом лице и тщетно убеждал себя, что это пройдет. Что все это - слабые отголоски прошлого. Что они все правильно сделали, вовремя вернули ей мужа, и наследие хмеры больше не заставит Бел вести себя, как дикий зверь. Но червячок сомнения все равно подтачивал его душу, упрямо шептал на ухо, что многие из повадок Траш слишком глубоко въелись в ее плоть и кровь. Не желают оставлять ее даже после возвращения Таррэна. И настойчиво говорил о том, что Бел действительно здорово изменилась за эти годы: стала резче, непримиримее, жестче, чем обычно, но при этом гораздо сильнее. Настолько, что целая стая перевертышей порой не могла удержаться на колоннах, вступая в тренировочную схватку со своим Вожаком. И раз уж он, Светлый, видящий ее далеко не так часто, как хотелось бы, заметил эти перемены, то Таррэн наверняка отыскал их гораздо больше. И именно поэтому теперь опасается. Поэтому места себе не находит. Поэтому ночами не спит, неустанно тревожа разорванные узы, и поэтому же так страшится последствий. А помочь ему, увы, ни он, ни Тирриниэль, были не в силах.
