Доминика Арсе - Невеста поневоле (СИ)
— Баронесса Валерия Балейская, к вашим услугам, рыцарь, — выдала, глядя на него исподлобья. — Лавка общая, хочу посмотреть товар. Или это владения графини?
— Баронет Норд Ирнский, — Поклонился. — Рыцарь…
И бла — бла — бла. Орден такой — то вассал того — то. Мне по большому счету плевать на него. Хочу платья посмотреть, пока эти куры все не раскупили!
Посмотрела на него пытливо. Пропустил.
Расфуфыренные дамы на меня покосились.
— Норд! — Раздался грубый, но женский визг. — Какого бескрылого владыки?!
— Миледи, она…
— Лавка общественного пользования, — рычу, покосившись на нее.
Женщина лет сорока пяти, активно борющаяся с неизбежностью. Судя по глазам и чертам лица была довольно хороша собой. Тоненькая фигурка, длинная шейка.
— Норд! — Издала вопль снова. — Убери ее.
Гаркнула, а взгляд увела. Я оказалась сильнее.
— Не могу, миледи. Она баронесса Валерия Балейская.
Снова на меня посмотрела, глаза голубые раскрыла вместе со ртом. Нахмурилась.
— Графиня Селеста Инрская, — произнесла надменно, настроив голос на нужные нотки. — Что за неподобающий вид для баронессы. Вы из какой деревни свалились, деточка?
— Из Балейска, — пожала плечами. — Граничит с Поляной миров которая. Вам это о чем — то скажет?
— А вы дерзкая особа, — бросает Селеста, кривясь.
— Я тоже рада с вами пообщаться, графиня, — выдаю ехидно и отворачиваюсь к платьям.
Трогаю ткань. Очень мягкая, но сшито будто другими нитками. Ощущение, что они сильнее ткани, тянут ее, рвут. Вывернула рукав наизнанку одного из нарядов попроще. Тем временем один из продавцов настороженно погладывает на меня. Заметила его беспокойство, даже почувствовала.
— Все экспорт? — спрашиваю. — В смысле, из — за моря?
— Да, из Заморья, госпожа, — кивнул продавец.
— Ткани, или уже сшитое? — Пытаю дальше.
— Сшитое, — прохрипел, сглотнув.
— Боск, кто? — Говорю строго.
— Он занят с графиней Селестой, — шепнул продавец.
— Я занят, госпожа! — Брякнул надменно тот, решив, что так поддержит графиню в споре со мной.
Ну что ж. Решила подпортить его репутацию, раз считает себя приближенным к графине. И ей настроение опустить. Будучи из семьи не богатой, я часто закупалась на рынках. И сшитое подвальным способом определяла четко. Любителей утверждать, что их товар из Европы раскусывала с особым цинизмом.
— Вот это что такое? — Сую ему платье под нос с вывернутым наизнанку рукавом.
— А что не так, леди? — Возмущается.
На меня смотрят строго другие дамочки.
— Шов! — Рычу. — Нитки рвут ткань. Сшито все криво, а это что за заплатка? А? Ну — ка отвечай?!
Покраснел, глазки бегают. Вырвала платье у графини из рук. Начала подол перебирать. Возилась минуту. Вокруг меня уже толпа титулованных особ собралась.
— Госпожа, побойтесь владык, вы решили, что это подделка? Ткани каких нет во всем городе!
— Вот! — Воскликнула победно, демонстрируя обрывки ниток. — Сшито из простой одежды. Вы, дорогой торговец лукавите. Картина маслом: выкупаете из — за моря дешевые вещи и перешиваете тут. Предприятие выходит довольно выгодное. Ну? Что скажете в свое оправдание?
Над лавкой нависла тишина. Гам отдаленный, но не тут. Оглядываюсь. Толпа стоит не малая, зевак море, солдаты едва сдерживают. Собрались на скандал посмотреть. Быстро они…
Взглянула на графиню, кипящую от злости и пожирающую глазами купца Боска.
— Я третий год подряд беру у тебя товар, — прошипела Селеста.
Молчит, затрясся.
— Взять его, — прошипела графиня, и Боска схватили охранники и повели куда — то.
Начал причитать и молить о пощаде. Ну тюрьма по нему плачет, не виселица же?! Боже! Ну, кажите, что не виселица?!
Селеста посмотрела на меня, глаза ходят снизу — вверх. Будто сомневается гадость сказать или поблагодарить.
— Вы владеете навыками швеи? — Выдала злобно.
— Нет, — ответила быстро. — У меня сеть заводов одежды по всему северному побережью Атлантики.
Большей чуши я еще не выдавала. Графиня опешила.
— А это где такое?!
— За морем, — пожала плечами и растягивая уголок рта для улыбки.
— Э… — начала неуверенно. — Тогда я должна вас поблагодарить, леди э?
— Валерия, — улыбнулась ей и присела слегка в реверансе.
Вот тут — то графиня и растаяла. Будто лед сошел, стена упала, птички запели, цветы распустились, и музыка романтическая заиграла. И я такой котенок с большими глазами «обнимемся? Ну давай обнимемся?»
— Я была с вами несколько груба, леди Валерия. Если вы приглашены на бал к герцогу, буду рада с вами пообщаться и узнать, как живут в Заморье.
— Да, леди Селеста, — кивнула, расцветая еще больше. Я ж такая милая и безобидная.
Не успела и глазом моргнуть, как графиня ретировалась вместе со всеми своими подругами. И я осталась наедине с помощниками Боска, скользнули недобрые взгляды. Я отшатнулась, ибо солдат уже нет, лишь зеваки и прохожие.
Мою руку подхватила теплая цепкая лапка мальчишки — проводника.
— Пойдем, я покажу тебе настоящие бальные платья, леди Валерия, — усмехнулся.
— Все — то ты уши востришь, — укорила. — Давай представляйся и ты.
— Филан, — ответил и повел сквозь толпу. А я глазами цепляюсь за лавки с побрякушками.
Настояла на своем, пошла по сувенирам. Хотя тут не оказалось специализированных мест, все продавали всякой ерунды по чуть — чуть.
Заинтересовалась посудой. Чисто хозяйский интерес. Вскоре перешла на бокалы, стаканы, сосуды непонятной формы. Мое удивление работам местных стеклодувов вскоре переросло в восхищение, фантазия у умельцев играет, будь здоров. Чего только нет: спирали всякие разноцветные, стеклянные цветы, бутоны…
Понесла меня река искусства по лавкам этого нескончаемого добра. Здесь и народу поменьше. Люди в основном за едой на рынок приходят. А местные аристократки за одеждой.
— Трех капель в бокал будет более чем достаточно, — услышала я шепот за пологом закутка ближайшей лавки. Не знаю, почему обратила на это внимание. Наверное, именно на шепот такая реакция. Когда люди громко шепчутся — это привлекает.
— А как я узнаю? — Ответила женщина, молодая по голосу.
— Три синих и два зеленых камня на бокале, один из зеленых будет отличаться от другого оттенком.
— Когда?
— На третий день.
— Сколько у нас будет времени? — Взволнованный женский голос передался неким волнением и мне.
Затевалось что — то… И это не мое дело. Стала отходить.
— Недуг продлиться не боле месяца с неизбежной…
