Страшные истории острова Джерси (ЛП) - Майклз Эррен
— Свободна только одна комната, месье де Вальмон, — твердо прервал его Ватель, — и мне было бы неприлично принимать под своей крышей женщину без сопровождения. Кроме того, — он покачал головой, как будто смутившись, — я не смог бы там разместить ребенка, сэр. Сейчас я признаюсь вам, что, по слухам, в моем пансионе водятся привидения. Это, конечно, абсурд!
Ватель рассмеялся над выражением недоверия на лице Кристофа.
— Знаю, но некоторые из моих гостей клялись, что слышали ночью странные звуки. Некоторые, как и я, вообще ничего не слышат, но другие не останутся здесь больше чем на один день, прежде чем двинуться дальше. Вот почему у меня есть свободная комната. Вы все еще хотите ее?
— Конечно, — улыбнулся Кристоф, — я не из тех, кто шарахается от теней.
— Я и не думал, что вы такой, месье. Пойдемте, позвольте мне помочь вам донести ваши вещи.
— Это далеко?
— Нет, месье. Недалеко, но, боюсь, там очень крутой холм. Сюда, месье де Вальмон.
Неся сундук Кристофа между собой, они прошли вдоль изгиба гавани, а затем повернули на извилистый холм. Он действительно был очень крутым, и их шаги были медленными. Угасающий свет заходящего солнца едва проникал сквозь деревья, которые изгибались над узкой улочкой. Ветви образовывали темный и гнетущий туннель, в котором виднелись лишь сверкающие проблески неба, окрашенного в золотой и малиновый цвета. Холм резко повернул направо, а затем так же резко налево, прежде чем они добрались до места назначения, оба тяжело дышали после подъема.
— Это помогает мужчине оставаться подтянутым и здоровым, — сказал Ватель, вставляя ключ в замок тяжелой дубовой двери.
Кристоф, затаив дыхание, рассмеялся.
Дом был мягко освещен изнутри. Кристофер вошел в невзрачную, но опрятную прихожую и заглянул в гостиную справа.
— Боюсь, ваша комната, месье, находится выше по лестнице, — сказал Ватель, когда они занесли сундук Кристофа внутрь.
— Клянусь, эта штука становится тяжелее с каждым шагом, — воскликнул Кристоф.
Крутая лестница находилась в конце холла и вела на узкий балкон на втором этаже. Других гостей не было слышно.
Они прошли ко второй двери, которую Ватель отпер, и оказались в простой комнате с покатой крышей. Большой платяной шкаф и уютная кровать с темным покрывалом были видны в слабом лунном свете, просачивающемся сквозь маленькое оконце в свинцовой раме.
— Я уверен, месье привык к лучшему…
— Тут прекрасно, мистер Ватель, — перебил Кристоф, — и гораздо лучше, чем я мог надеяться в моей ситуации. Я вам очень благодарен.
— Тогда, пожалуйста, располагайтесь. В умывальнике есть вода, если вы хотите освежиться, а я приготовлю для нас ужин. Не хотите ли поужинать со мной внизу, месье?
— Это было бы очень кстати, мистер Ватель. Спасибо.
— Боюсь, я могу предложить вам только простую трапезу.
— Я не ел со вчерашнего дня, мистер Ватель. Уверяю вас, что все, что вы сможете предложить, покажется мне настоящим пиршеством.
Переодевшись в свежую рубашку и почувствовав себя немного лучше после того, как умылся и побрился, Кристоф спустился в гостиную.
Ватель приготовил густое рагу, немного наваристое и жирноватое, на вкус Кристофа, но более чем желанное.
— Свинина, — просто сказал Ватель, — с хлебом и сыром, вон там, на салфетке. Не хотите ли немного вина?
Вино оказалось на удивление хорошим, и Кристоф вскоре почувствовал, как напряжение путешествия покидает его. Он обмакнул ломоть хлеба в рагу и улыбнулся Вателю.
— Значит, вы ничего не слышали? — спросил маленький человек.
Кристоф мгновение непонимающе смотрел на него, а затем рассмеялся.
— Вы имеете в виду призраков? Нет, месье, уверяю вас, я ничего не слышал.
Ватель улыбнулся:
— И вы вряд ли услышите! Штормовыми ночами ветер может завывать под карнизами, и я часто задавался вопросом, не этот ли звук так пугает моих более деликатных гостей. Прошлой весной я сам однажды ночью не мог заснуть из-за шума. Но сегодня прекрасная погода, и у вас есть надежная крыша над головой.
— И прекрасная еда. Я благодарю вас за это, — Кристоф поднял бокал, и Ватель пренебрежительно махнул рукой.
— Расскажите мне, как получилось, что вы прибыли на Джерси.
Кристоф рассказал о смерти отца, и они обсудили преследование гугенотов во Франции. Ватель рассказывал о Джерси, и поинтересовался у Кристофа, поселится ли он на некоторое время на острове или отправится дальше в Англию.
— Мне сказали, что у меня семья в Англии, — пожал плечами Кристоф, — и я неплохо говорю на английском. Однако не уверен, насколько мне там будут рады.
— Я, конечно, предвзят, но верю, что вы найдете Джерси прекрасным местом. Убедитесь, что вы осмотрели все достопримечательности перед отъездом, если решите это сделать. Надеюсь, я буду иметь удовольствие провести в вашем обществе хотя бы несколько вечеров, месье де Вальмон?
— Конечно, будете. И не волнуйтесь, у меня есть деньги, чтобы заплатить, а также накормить нескольких бедняг, ожидающих в порту.
— С каждым днем все больше и больше, — покачал головой Ватель. — Не знаю, что с ними со всеми станет.
— Я тоже, — Кристоф провел рукой по глазам и откинулся на спинку стула, взбалтывая вино в бокале. — Что заставляет мужчин ненавидеть тех, кто отличается от них? Что же такого в нашей природе, что мы повторяем свои грехи на протяжении всей истории снова и снова и все же ничему не учимся из прошлого?
— Боюсь, это вопрос для более мудрого человека, чем я, месье, — сказал Ватель, наклоняясь, чтобы наполнить бокал Кристофа.
— Прошу прощения, Ватель, — засмеялся Кристоф, — я устал и мне грустно, а ваше прекрасное вино сделало меня сентиментальным. Пожалуй, мне следует отправиться спать.
Ватель отодвинулся от стола.
— Конечно, месье. Как неосмотрительно с моей стороны не давать вам спать, когда я знаю, каким дальним и трудным было ваше путешествие.
Кристоф сразу же зевнул, они пожелали друг другу спокойной ночи, и он поднялся по лестнице в свою комнату.
Он вздохнул, осознав, что в его поспешные сборы не входила ночная рубашка. Заперев дверь, он скользнул под грубые простыни, обнаженный по пояс, и с облегчением отметил, что постельное белье казалось чистым и свежим. Он наблюдал, как тени от свечи танцуют на покатой крыше и внушительном гардеробе. Его скудная коллекция одежды выглядела бы жалко, если бы висела внутри, но он решил распаковать вещи утром, чтобы решить, что еще ему нужно будет купить в ближайшие дни.
Усталость и алкоголь притупили его мысли, и он задул свечу. Без сомнения, после ночного сна все окажется более сносным.
Но сон не приходил.
Кристофу казалось, что его кровать движется вместе с движением лодки, которая доставила его на остров. Он был выбит из колеи, и вино вызвало у него легкую головную боль, несмотря на приемлемый урожай.
За окном тихо зашуршала морось, когда начал накрапывать мелкий дождь, и он почувствовал ноющую вину перед матерью и ребенком, которых оставил на набережной вместе со столькими другими, у кого не было крыши над головой или теплых одеял, чтобы укрыть их. Кристоф посмотрел сквозь грязное оконное стекло и увидел, как рваные облака плывут по луне, заставляя тени медленно расползаться по комнате и ползти по стенам.
Старый дом тихонько заскрипел, когда дерево осело. Кристоф покрутился, устраиваясь поудобнее. Дождь забарабанил в окно сильнее, словно мягкие пальцы, а ветер издал тихий стон. Скорбный звук отражал его настроение. Звук нарастал и затихал, как немелодичная мелодия печали, а затем снова перешел в низкий шепот, будто чей-то настойчивый голос вел приглушенный разговор, слов было невозможно разобрать.
