Пиратика - Ли Танит
Потом пришла пора вспомнить о морских битвах. Это тоже было довольно весело — за прославленным кораблем Молли гонялись губернаторские суда из менее дружественных портов, но чаще — соперники-пираты.
Ее корабль назывался «Незваный гость», и был он строен и изящен, как борзая, несмотря на паутину высоких мачт. Этот торговый парусник отличался завидной быстроходностью, потому что в Дальних Морях каждый купец старался первым доставить свой товар на место. Но Молли похитила корабль, пустив в ход одну из своих знаменитых уловок. И, казалось, корабль полюбил Молли. Он стал для нее счастливым, несмотря на грозное имя, — судя по всему, «Незваному гостю», как и Артии, гораздо больше нравилось быть пиратом.
И флаг. О, как хорошо Артия помнила этот флаг! Сначала у них был обычный, наводящий ужас пиратский «Веселый Роджер» — с белым черепом и скрещенными костями на черном фоне. Но затем Молли, одна из немногих женщин — пиратских капитанов, ради смеха сделала фон ярко-розовым. А череп и кости нарисовала черной краской. После чего команда, а вслед за ней — и все обитатели Семи Морей прозвали новый флаг «Веселой Молли».
И вот в таком виде, под розовым флагом с черепом и костями, «Незваный гость» входил в иностранные порты, где его встречали аплодисментами и бросали в воздух букеты цветов. Или же далеко в открытом море вражеские суда гнались за ними по пятам, паля из всех пушек бортовыми залпами, пламя и железные ядра рвали на куски воздух и океан, облака дыма повисали, как грязная сметана, а «Незваный гость» зарывался носом в волны и уходил от погони целым и невредимым.
Что же касается ее собственных приключений — Молли бесстрашно нападала на торговые суда, иногда в одиночку, иногда в сопровождении всего своего флота — от пятнадцати до двадцати кораблей. Как наяву Артия слышала пение флейт, кларнетов и горнов, оглушительный рокот барабанов. Пиратский оркестр «Незваного» наяривал во всю мочь, запугивая будущую жертву. Затем в дело вступали пушки. Но палили они, только чтобы лишить врага способности к бегству, а не чтобы пустить его ко дну. Молли, захватив корабль, всегда обращалась с его командой вежливо. Грабила, не допуская грубостей. (Артия видела, как Молли кланяется встревоженной молодой женщине и говорит: «Вы утверждаете, этот перстень принадлежал вашему любимому отцу? Тогда оставьте его себе, мадам, с моими наилучшими пожеланиями».)
Но если уж начиналась рукопашная — перед глазами Артии возникала грациозная фигура Молли с кортиком в руках. Она фехтовала, будто в танце, сплетая серебристым клинком изящное кружево. Однажды она с легкостью выбила саблю из руки человека, осмелившегося напасть на нее. А потом мимолетным жестом срезала все пуговицы с его штанов, так что те сползли к щиколоткам, и вся команда покатилась от хохота.
Везучий корабль. Везучий, как сама Молли, которой удалось заслужить самый почетный для пиратского капитана титул — «пуленепробиваемая», означавший абсолютную неуязвимость и неизменную удачу. Жизнь, как в сказке…
И вот, наконец, Артия, сама того не желая, добралась до дня, когда их счастливая звезда закатилась. Дня, когда корабль ее матери пошел ко дну.
Шестнадцатилетняя Артия уснула у холодного камина. Во сне она увидела ту финальную сцену, тот страшный день, когда ей было десять лет.
Вот как это было:
Артия сидит на палубе «Незваного гостя» и любуется, как Молли, щеголяя своей ловкостью, спускается с грот-мачты. Артия тоже умеет лазать по мачтам. Она помогает брать рифы, поднимать и спускать паруса. Артия, как и все остальные, знает этот корабль сверху донизу. Он — ее дом. Ее мир.
— За нами гонятся, — сообщает Хэркон Бир, которого во сне Артия видит с потрясающей ясностью. Хэркон Бир — старший помощник Молли, канадиец, одна нога у него немного короче другой, он седоват, но очень молод (тогда он был ненамного старше, чем Артия сейчас). Но во сне Артии всего десять лет, и Хэркон кажется ей ужасно взрослым. На его плече сидит что-то пестрое и лохматое.
Подняты все паруса, мачты окутаны тугим белым облаком. Под напором ветра «Незваный гость» во весь опор мчится по волнам.
На горизонте Артия различает очертания корабля-преследователя.
Во сне, а также в прошлом, этот корабль кажется мутной дымной расщелиной, темной прорехой в ярком свете дня. У него что, черные паруса?..
— Пушки к бою, — говорит Молли Хэркону. Молли подходит к Артии, улыбается ей. В душе у Молли нет страха, нет его и у Артии. Артия вскакивает и бежит в твиндек, чтобы посмотреть, как выкатывают и ставят на лафеты пять толстых пушек, направляя их дулами в оружейные порты.
Подняты люки, ведущие на палубу. Артия всё еще видит, как мать расхаживает по палубе, слышит ее голос и ответы Хэркона.
Потом Соленый Уолтер, рыжеволосый мальчишка, подталкивает ее к лестнице, ведущей на палубу. «Иди к маме». Он всегда обращается с Артией как с маленькой, хотя сам всего на два года старше. Однако Артия не спорит. Она повинуется. В битве нельзя терять времени.
На верхней палубе она слышит, как Хэркон говорит Молли:
— Это «Враг». Смотри, флага нет, а паруса черные, и на них — череп и кости. — Но что же, всё-таки, у него на плече? Швабра из перьев? Нет, оно живое, взлетает. Десятилетняя Артия знает, что это птица. В шестнадцать лет во сне ее мучает неизвестность — хотя это уже неважно. И еще Хэркон говорит: — Молли, «Враг» никогда не сдается. Ему нужна карта Острова Сокровищ.
«Враг», чьи намерения очевидны, приближается. Черный корабль надвигается, как крыша падающего дома, черные паруса нависают над водой. Маневрирует он безупречно.
Грохочут пушки. Огонь!
Артия открывает глаза и понимает, что сидит верхом на единственной пушке верхней палубы — «Герцогине». Что она здесь делает? Ведь ей там не место? Может быть, она вскарабкалась туда, чтобы лучше видеть…
Они поворачиваются боком к «Врагу», чтобы дать ответный бортовой залп.
А потом, со всех сторон сразу, на палубу обрушивается… нет, не еще один раскат грома, а наоборот, оглушительный удар жаркой тишины. Жаркая тишина и холодная пустота.
Артия открывает глаза и обнаруживает, что сидит в кресле в запертой комнате Ангельской Академии для Благородных Девиц.
Нет никаких пушек, только за окном в темноте всё так же трубит олень.
Спустя некоторое время, когда десятилетняя Артия просыпается на хрустящих от крахмала простынях посреди чистой постели, затянутой одеялом так туго, что она едва может пошевелиться, кто-то говорит ей, что ее спас отец.
Теперь Артия вспоминает сурового Землевладельца Уэзерхауса. В десять лет она впервые увидела его — в более раннем детстве она его не замечала.
Тогда он был на шесть лет моложе, но вид его всё так же леденил кровь. Он обжег Артию пылающим взглядом и сказал, что «прощает ее за грехи ее матери».
Маленькая Артия так и не поняла, в чём заключаются эти грехи. До этой минуты она не помнила никаких грехов, вообще ничего не помнила.
Потом ее отослали сюда, в Ангельскую школу, и она знала только, что мать ее была «дурная женщина» и что больше ее нет в живых. Вот и всё.
До сегодняшнего дня Артия не помнила Молли.
Снаружи, среди хлопьев падающего снега, что-то стучалось, колотилось, билось в закрытые окна. Тусклый свет гаснущей свечи выхватил из темноты загадочного гостя. Он был тех же цветов, что и бальные платья ее матери, алый и ярко-зеленый. Что это такое? Пестрая тряпка, игрушка… Странный предмет метнулся куда-то вверх, сквозь снежную пелену, и исчез из виду.
«Герцогиня» взорвалась. Корабль был прострелен «Врагом». Затонул.
Теперь мать Артии спит вечным сном на дне океана вместе со своим кораблем и командой, среди русалок, жемчугов и затонувших королевств. Навсегда.
Комнату наполнил странный, тревожный шелест. Словно ожили кирпичи в дымоходе над мраморным камином…
Артия выпрямилась как раз вовремя, чтобы увидеть, как из темного провала над угасшим пламенем в вихре копоти и сажи с треском выпорхнуло что-то быстрое, черное.
