Разбитые острова - Ньютон Марк
Когда бои закончились, Бринд приобрел эту привычку – уходить за город и разговаривать там с воронами, то и дело проводя ладонью по шершавым древесным стволам. Все лучше, чем просить прощения у людей, чьих погибших родных и близких везли по улицам Виллирена.
Однако сегодня он пришел сюда не для того, чтобы расслабиться; здесь его ждало дело. Невдалеке он различил силуэт: женщина, в военном непромокаемом плаще, рядом с палаткой, подносит фляжку к губам.
– Выпиваете на посту, сержант? – окликнул он ее.
Сержант Биль из бригады Волка, одной из немногих уцелевших в Третьем драгунском полку, от испуга выронила фляжку. Завертев головой по сторонам, она судорожно схватилась за рукоять меча. Увидев наконец Бринда, она нисколько не успокоилась – наоборот, кажется, испугалась еще больше. Ничего удивительного: Бринд привык, что люди реагируют на него подобным образом. Ведь он был альбиносом с глазами цвета закатного солнца. Он исхудал, на бритом черепе и лице серебрилась трехдневная щетина. На черной словно уголь форме, которую он носил без доспехов, не было ни пятнышка, у пояса висел меч.
– Простите меня, командир, – начала, заикаясь, Биль. – Я, честное слово, ничего не слышала. Причем уже давно – несколько дней. И я никогда не пью на посту – честно. Так, самую малость, только чтобы согреться, я ведь стою тут почти без движения.
Бринд протянул руку к ее фляжке, открыл, понюхал и закрыл снова.
– Перевод хорошей водки, – сказал он. Окинул взглядом лес, потом посмотрел прямо на нее. – Так вы говорите, ничего не видели?
– Нет, сэр. – После пяти дней в снегу и грязи, без доступа к чистой воде, Биль выглядела замарашкой. – Вчера днем надо мной пронеслась гаруда, а еще я каждый час обходила свой участок леса, сэр, но ничего не нашла, только какие-то руины.
Бринд подошел к ее временному убежищу и небрежно похлопал ладонью по веревке, натянутой между деревьями.
– Хорошо придумано, – заметил он. – И держит надежно, и от ветра со снегом закрывает, деревья-то почти голые.
Биль молча кивнула.
Бринд продолжал осматриваться: сначала оглядел вырубку, потом окинул взглядом окружавшие ее тощие деревца, все вместе и каждое в отдельности, точно надеялся отыскать в них что-то особенное.
– Так вы говорите, пять дней, и ничего?
– Так точно, сэр.
– Хорошо, – произнес он загадочно.
Сержант нахмурилась:
– То есть меня теперь сменят, сэр?
– Нет. Пока нет. В течение часа сюда прибудет группа солдат… На первый взгляд они могут показаться странными и даже вызвать тревогу.
– Я слышала о великанше в наших рядах, – сообщила Биль.
– Никакая она не великанша, если на то пошло, хотя, конечно, выше нас с вами. Да, я о ней, вы правы. Однако, несмотря на увиденное – или не увиденное, – ваша задача стоять здесь и не высовываться, это понятно?
Биль быстро кивнула, и тема была исчерпана.
– Как дела в Виллирене? – спросила она.
Бринд продолжал озираться, точно одержимый манией преследования.
– Понемногу, но здесь сейчас лучше, чем там. – Он кивком обозначил лес вокруг них. – Тут все настоящее: елки, земля, и нет нужды перелопачивать тонны трепотни местных бизнесменов в поисках зернышка правды.
Бринд сунул руку в карман и вытащил карту; его дыхание на морозе превращалось в облачка. Солнце уже соскальзывало за горизонт; небо приобретало цвет запекшейся крови.
– У вас есть для меня какие-нибудь… э-э-э… распоряжения, командующий? – спросила Биль нетерпеливо – она нервничала в его присутствии.
– Вы хотите сказать, – насмешливо подхватил он, – чего это я, командующий армией, торчу здесь в столь поздний час?
– Я бы не посмела…
– И напрасно – вполне уместный вопрос. Я здесь по делу чрезвычайной секретности, а вокруг меня мало людей, кому бы я мог довериться в такой час. Хотя еще уместнее было бы поинтересоваться вот чем: а для чего вас поставили нести дежурство в этом забытом богами месте?
Внутреннее раздражение Биль усилилось.
– Знаю-знаю – солдаты не обсуждают приказы, они получают и выполняют их. Такой подход делает вам честь, вы далеко пойдете, если будете продолжать в том же духе.
Биль неуверенно кивнула.
– Примерно час спустя в этом лесу появятся полсотни солдат. Они займут дорогу, ведущую к руинам, которые вы обнаружили.
– Сэр.
– И вы будете молчать обо всем, что увидите, не скажете никому ни слова.
– Так точно, сэр. Только… что все-таки случится, как мне узнать, о чем именно молчать?
– Увидите, – пообещал командующий, – хотя я и сам толком не знаю, чего ожидать.
– Темные времена, – вздохнула Биль.
– Точнее не скажешь. Вы в Виллирене с самого начала?
– Боюсь, что да, сэр.
– Вы храбрая женщина.
– Не храбрая – просто везучая.
– Везучая? – Бринд коротко хохотнул, вытолкнув изо рта кругляшок пара. Биль заметно дрожала: с наступлением ночи температура стала стремительно падать. – С везением вы бы оказались где-нибудь подальше отсюда. Однако многим повезло еще меньше – их просто разрубили на мелкие кусочки, превратив в фарш.
– Сколько погибших насчитали? – спросила Биль.
– По официальным данным, в боях или от полученных ран скончались сто пятьдесят пять тысяч человек…
– Дерьмо… – Биль недоверчиво встряхнула головой. – Прошу прощения, сэр.
Он только отмахнулся.
– Хотя не все, наверное, скончались от ран: кому-то не хватило продовольствия, а кто-то замерз на улицах.
– Но вы ведь постараетесь снова отстроить это место, да, командующий?
Альбинос дернул плечом:
– Что нам еще остается? Только пытаться. Хотя я не уверен, что на этом все кончилось: как ни велики наши потери, они могут оказаться прелюдией к чему-то еще более страшному. На просторах Джамурской империи живут миллионы…
– Вы хотели сказать, Уртиканской?
– Нет. – Он в упор посмотрел на нее. – Джамурская династия еще существует и в обозримом будущем никуда не исчезнет. Императрица Рика жива и снова восстановлена в правах.
– Но… я не понимаю.
– Пусть это сегодня вас не беспокоит, сержант, – посоветовал он, отходя от нее. – И помните: о том, что случится здесь позже, надо забыть.
И Бринд снова задумался о том, какая судьба постигла его письмо, посланное императору Уртике много дней назад с гарудой, письмо, в котором он сообщал об аннексии Виллирена и о том, что все оставшиеся в живых солдаты империи поступают под его, Бринда, командованием в полное распоряжение императрицы Рики. Бринд так и не получил из столицы ответа и даже не знал, достигло ли его послание адресата.
Позже ночью вспыхнул факел, замелькал меж ветвей: один, второй, третий – через лес шли люди. Среди них выделялась Артемизия – она была выше остальных по меньшей мере на фут, но двигалась легко и плавно. Возглавлял группу Бринд, он то и дело оглядывался посмотреть, не отстал ли кто.
Его окружали солдаты Ночной Гвардии, элитного подразделения, главой которого он был. Замыкающими шли лучники – их было человек двадцать, и они шагали, перекинув луки за спину.
Отряд приближался к тому месту, где стояла на посту сержант Биль. Та вышла на тропу, положив руку на рукоять меча, и отдала Бринду честь.
– Вольно, сержант. – Голос его глухо прозвучал в темном, мертвом лесу. – Займите место в конце строя, пойдете с нами. Лес оцеплен нашими разведчиками.
– Мое дежурство окончено?
Бринд ненадолго задумался.
– С луком обращаться умеете?
– Не хуже других, – был ее ответ.
– Хорошо. – Бринд обернулся и отдал отрывистую команду. Ему тут же принесли лук и колчан, полный стрел; он передал все это Биль и велел ей становиться в конец, с лучниками.
Они вышли на вырубку с развалинами какого-то здания – в Ведьмином лесу их попадалось множество. Здание было обширным и, как многие на Бореальском архипелаге, явно строилось не за один день – осыпающаяся каменная кладка принадлежала к разным историческим эпохам, – но оно обладало одной особенностью: в отличие от мертвого леса вокруг, полуразрушенное здание не поросло мхом и лишайниками, напротив, гладкий светлый камень оставался девственно-чист. Судя по сохранившимся проемам огромных окон, выходивших на восток, здесь когда-то был большой собор. От его стен мало что осталось, но в дальнем конце вырубки, как раз напротив слегка изогнутой линии рухнувшей апсиды, стояла нетронутая арка высотой футов двадцать, и, приглядевшись, можно было увидеть, что ее каменная поверхность сохраняет первозданную гладкость, точно ее совсем не коснулось время.
