Наследие из сейфа № 666 (СИ) - Белозерцева Таня
И вот, глядя на единственное имя существующего наследника, гоблин по имени Кламберт задумчиво почесал бородавку на подбородке, решая сложную задачу — считать ли Гарри Поттера последним в роду? До этого последним считался Джеймс Поттер, но при нем были живы Карлус и Генри Поттеры… А теперь все они мертвы, значит… Да, ребёнок осиротел слишком рано, и он — единственный наследник в данный момент. Что ж, ладно. Оставив бородавку в покое, Кламберт потянулся к перу и пергаменту — составлять повестку в банк, пора наконец-то избавиться от сомнительного содержимого такого же сомнительного сейфа с подозрительным номером.
Помощь забытым Дурслям
Кламберт озабоченно нахмурил брови — наследник волшебного сейфа нашелся почему-то в маггловском мире. Но, пошуршав по своим каналам, вскоре разобрался, что из магической родни осиротевшего ребёнка практически некому забрать: Блэк арестован и засажен на пожизненное заключение в Азкабан, Малфои, их ближайшие родственники, все поголовно ярые магглоненавистники, Долгопупсам тоже некогда и никак — старшие в Мунго, а их ребёнок оказался на попечении стада столетнего старичья: сварливая бабка Августа, безумный Элджи, то и дело порывающийся прибить внука, глухая Энид… короче, некому там за ещё одним малышом присмотреть.
Уизли? Хм-мм… а они с какого боку родня? Да и нищие, вон, старшие парни уже мечтают задать стрекача из дома: Билл хочет прийти работать к ним в банк, как дядя, а Чарли и вовсе желает в Румынию умотать, это ж как ему дома надоело, что он предпочел удрать к драконам?
Кто ещё остался? Хм, всё? Не густо. Зато в маггловской стороне у мальца прилично родичей: Эвансы, Дурсли… причем прямые, а не боковые кто-то там. Положив перед собой конверт, гоблин возложил длиннопалую длань на палантировизор — хрустальный шар. Когда тот засветился мягким желтым светом, негромко позвал:
— Мистер Уизли, пройдите, пожалуйста, в сорок третий кабинет.
Откинулся на спинку кресла и, сложив руки в замочек, принялся ждать. Вызванный пришел ровно через столько, сколько потребовалось пройти по всем уровням-коридорам-переходам от своего офисного отдела до его кабинета. Вежливо постучался и вошел, дождавшись разрешения. Кламберт внимательным взглядом окинул высокую легкую фигуру, затянутую в кожу с заклепками, длинные рыжие волосы до плеч и крупную серьгу в ухе в виде клыка, оправленного в серебро, ну, для визита к магглам вполне подходящий видок. Кончиками когтей подтолкнул в его сторону конверт.
— Биллиус, это повестка в банк для мистера Дурсля, будьте добры, доставьте его по адресу, написанному на конверте.
Билл взял бандероль и вслух зачитал имярек абонента:
— Мистер Вернон Дурсль, опекун Гарри Поттера. Литтл Уингинг, Тисовая, четыре… — поднял глаза на шефа. — Поттер у магглов?
Кламберт скорбно кивнул.
— Но почему? — начал было возмущаться Билл, но гоблин поднял ладонь:
— Твоя родня может забрать Поттера?
— Нет, — задумался Билли. — Куча мелкоты у них сейчас, семеро по лавкам, мал мала меньше, Джинни вот недавно родилась… — подумав, он добавил: — А на чердаке болотный зина прикормленный сидит, чужого он сожрет.
— Ну вот, — подвел итоги гоблин, разведя руками. — Остальные источники проверены, мальчонку действительно некому приютить. Кстати, будешь там — проверь защиту на материнскую кровь, о которой старик пел.
Взгляды человека и гоблина перетекли на газету, с которой в черно-белом тоне немо вещал Дамблдор, уверяя общественность в том, что-де Поттер находится в безопасном месте и защищен магией материнской крови.
— Проверю! — кивнул Билл, после чего развернулся на пятках и выскользнул за дверь.
На звонок в дверь долго не открывали, а когда после десятого уточнения на вопрос «кто там?» наконец открыли, то Билла встретило ружейное дуло. Черное, глубокое и пахнущее порохом. На короткое время сотрудник банка Гринготтс забыл, как разговаривать, а когда дуло пригласило входить — вошел, оставив голос на пороге.
Нервное состояние Вернона Дурсля с ружьем объяснилось очень серьезной причиной — у них с женой забрали Дадлика. А всё потому, что Петунья ночью нашла на крыльце раненого ребёнка. Поняв по письму от Дамблдора, что это её племянник, Петунья, растерявшись, вызвала врача, а тот, распознав на лбу дитёнка порез, покрылся подозрениями и засыпал Дурслей вопросами, на которые те начали оправдываться, что не они, не хотели, не причастны…
Не добившись от растерянных граждан внятного ответа, разозленный и доведенный до ручки врач — а как ещё реагировать на отказ предъявить метрику и справку на ребёнка? — вызвал полицейских и озадачил уже их. Мол, так и так, бумажки предъявлять отказываются — короткую версию, включающую информацию только о ребёнке, которая выдается бесплатно, и полную версию с информацией о ребёнке и родителях, — за неё возьмут небольшой сбор, вот обычные свидетельства о рождении гражданина Великобритании.
Ну, бдительные бобби провели шмон по дому и в свою очередь наехали на Дурслей с претензиями — а почему так: документы на Дадли есть, а на Гарри — нет? Письмо от некоего Дамблдора обсмеяли, дескать, какой-такой Темный Лорд? И вообще, хватит дурью маяться! В их полицейские сводки ни о каких убийствах в Хэллоуинскую ночь сообщений не поступало. Ах, это далеко, в Годриковой впадине? А где такая? Вы нам тут прекращайте голову морочить, сочиняйте свои фэнтези в другую сторону, а нам коротко и внятно скажите — чей ребёнок и почему он ранен???
Закончилось всё тем, что обоих мальчиков изъяли в детдом для передачи в фостерскую семью, Дурслям вкатили повестку в суд с угрозой лишения родительских прав, Петунья слегла с нервным истощением, а он, Вернон, не знает, как выпутаться из этой ненормальной ситуации, ведь даже Эвансы не смогли предъявить доказательств, что у их младшей дочери был ребёнок, как и того, что она замужем и погибла вместе с мужем — сводок-то о гибели Поттеров никаких нет.
Осознав масштабы трагедий и проблем, Билли схватился за голову — ну и ну, Гарри-то похуже, чем у магглов, он может вообще в детском доме оказаться! Иначе говоря, во временном приюте до передачи в фостерскую (неродную, приемную) семью. Надо было действовать. И быстро. Пообещав Вернону разобраться, Билл покинул дом, переместившись обратно к банку. Изложил проблему Кламберту. Тот обдумал положение и печально посмотрел на сотрудника.
— Сроду магглам не помогал…
— Ничего, сэр, — сочувственно ответил Билли. — Вы будете первым и войдете в историю как самый необыкновенный гоблин, совершивший беспрецедентно подлый поступок — помог магглу в обход колдунов. По-моему, это отличная месть носящим палочки.
Зеленая рожа расползлась в такой хищно-довольной лыбе, что Билл ощутил, как по спине под кожаной курткой испуганными точечками прокрались ледяные мурашки — как всё-таки хорошо, что этот гоблин его друг, а не враг.
Приняв решение, Кламберт тут же организовал группу спасения одной маггловской семьи, собрал сотрудников и подрядил их по разным заданиям: кого в паспортный отдел погнал, кого в полицию-больницу-приют, кого туда-сюда, и всё это в духе «пошел-пошел-пошел!», то есть быстро и по делу, с поторапливающими прихлопами в ладони.
В банке Гринготтс, как известно, не только гоблины работают, но и люди, лояльные к своим работодателям. Получив конкретные задания и разобравшись, они в спешном и срочном порядке собрали, восстановили и наколдовали нужные бумаги: брачные свидетельства Поттеров, свидетельства о смерти Поттеров, метрику и детский паспорт на Гарри Поттера. И даже заключение врача сочинили — справку о происхождении пореза на лбу малыша, мол, так и так, кирпичом прилетело, когда комната взорвалась. Поттеры-то погибли по причине газового взрыва, а преступник, который тот теракт устроил, был почти сразу арестован, да-да, тот самый, Серый ус Блэк…
Кстати, а кошку надо? Ну вот эту, в развалинах нашлась. Царапучая, страсть! Грюму чуть второй глаз не выдрала, Христом-Мерлином клянусь, сам видел, дедок её с перепугу едва не заавадил!.. Бойко тараторил молодой человек в алой мантии мракоборца, стоя в зале атриума Министерства Магии, предлагая прохожим усатую находку. Народ равнодушно тек мимо, никому не было дела до какой-то кошки, но один мужчина всё же не прошел, заинтересованно притормозил, глянул на мракоборца, трясущего за шкирку обморочно висящую очень знакомую кошку, и поинтересовался:
