Клыки и монеты (СИ) - Яшкин Алексей

— Как тебе сегодняшняя погода?

— Слишком много холода для конца весны, — тщательно подбирая слова, ответил Симон.

Герхард откинулся в кресле и молча смотрел на младшего Эйбенхоста. Симон понимал, что охотнику не нравятся его ответы, но решил, что лучше промолчать, чем пытаться оправдываться и сильнее показывать проблемы с языком.

— Молчание равносильно признанию, — Герхард тоже вспомнил изречение древних философов. — К сожалению, Симон, твои познания лингва сайента меня не устраивают. Представь, что во время охоты тебе придется предупредить об опасности. И вот ты медленно подбираешь слова, пока вампир крадется за моей спиной.

— Я повторю, что давно не разговаривал и мало читал на нем последний год, — Симон старался, чтобы его голос звучал твердо. — Мне потребуется пара дней, чтобы вспомнить язык.

— Допустим. Поскольку ты не чужой человек, я готов дать второй шанс. Более того, мы можем совместить это с обучением. Подожди меня здесь.

Оставив Симона ожидать у камина, Герхард поднялся на второй этаж в кабинет. Вскоре он вернулся с толстым журналом в кожаной обложке. Сев в кресло, он достал несколько вложенных листовок и протянул журнал юноше.

— Смотри, вот здесь подборка памфлетов, пропагандистских листовок, занимательных ярморочных афиш. Некоторые на народном языке, другие на лингва сайенте. В журнале собраны выдержки из всех известных источников о вампирах. Скажу сразу, это только мой список, сама компиляция была составлена лет двадцать назад. Почитай. Вспомнишь язык и больше узнаешь о вампирах. Я бы даже посоветовал сделать свою копию.

Симон медленно листал журнал, всматриваясь в неровный почерк Герхарда. На последней фразе охотника он покачал головой.

— Сейчас у меня нет денег на бумагу и чернила. Но я все прочитаю и запомню.

Герхард любовно перебирал коллекцию листовок. Когда пауза затянулась, Симон осторожно проговорил:

— Можно ли мне задать несколько вопросов?

— Конечно.

— Сколько я буду получать за одного убитого вампира?

— Пока ты ученик, то двадцать пять-тридцать марок серебром. Выучишься — около семидесяти.

— Как часто?

— Не более раза в месяц, — покачал головой Герхард. — Тому есть свои причины, которые сейчас слишком рано озвучивать.

Симон кивнул.

— Мне все понятно.

— Это все вопросы? Неужели тебе больше нечего спросить?

— Я узнал все, что мне интересно. Кроме, пожалуй, одного — согласны ли вы взять меня учеником?

— Ты же сам понимаешь, что подобные решения принимаются не сразу. И, в нашем случае, не в одиночку. Нужно посоветоваться с Абелем. Приходи послезавтра, в это же время. Еще раз проверим твои знания лингва сайенте. Думаю, после этого у нас будет ответ. Если помощь понадобится раньше, то я знаю, где тебя можно найти.

Проводив гостя, Шрайбер вернулся в гостиную, остановился, задумчиво смотря на висевший на стене семейные портрет. В центре полотна была изображена сидящая Вильгельмина, супруга Герхарда, державшая на коленях девочку двух лет. Стоявший рядом мальчик пяти лет ухватился за юбку Мины и с любопытством смотрел куда-то в сторону от зрителя. За ними стоял сам охотник, положивший ладонь на плечо жены.

Глядя на улыбающуюся жену, Герхард мысленно повторял разговор с молодым Симоном. Пожалуй, тот смог произвести приятное впечатление. Осталось узнать мнение Абеля по этому поводу. Нужно было навестить напарника, лечащегося в госпитале имени святого Альфонса.

Глава 2

Альзенбург входил в число крупнейших городов страны и уж точно был самым главным портом на всю северную половину государства. Говорили, что в нем жило больше десяти тысяч человек. Герхард, который значительную часть времени проводил на улицах, был склонен поверить в это. И даже признать, что эта оценка преуменьшенная — в городских трущобах жителей было намного больше, чем казалось на первый взгляд.

Незамерзающая даже самой суровой зимой гавань обеспечивала бесперебойную торговлю с остальными частями страны, ближайшими соседями и далекими Новыми землями на западе. Целые припортовые кварталы были отданы под торговые склады. Величественный собор святого Михаила и полторы дюжины церквей могли удовлетворить самых благочестивых жителей города. А для других, менее требовательных горожан, были целые улицы, отданные под кабаки и увеселительные заведения самого разного рода. В городе работали аптеки и оружейные цеха, сапожные и книжные лавки, новомодные мануфактуры и старые семейные цеховые мастерские. В Альзенбурге можно было найти все, чего только пожелает душа.

Шрайбер шел по Скорняжей улице, выбрав самый короткий путь до госпиталя. По пути он поприветствовал знакомого жандарма, стоявшему на перекрестке. Тот важно кивнул в ответ, красное перо на высокой шляпе покачнулось в воздухе. Охотникам приходилось много общаться с жандармами, и Герхард предпочитал поддерживать с ними хорошие отношения, пусть порой в ущерб собственным интересам.

Охотнику нравилось ходить по людным улицам. Он слишком часто бывал в пустых переулках трущоб, в вымиравших ночью складских районах. Чем больше людей было вокруг, тем спокойнее становилось Герхарду.

Путь занял не больше получаса. Этого времени хватило, чтобы еще раз обдумать встречу с Симоном и прийти к окончательному решению. Оставалось только узнать, как к нему отнесется напарник.

Госпиталь святого Альфонса считался лучшим в городе. Герхард сам однажды провел здесь три недели, также после неудачной охоты. Оказавшись внутри, охотник узнал у принимавшего больных монаха, где найти Абеля. Брать-альфонец безразлично указал направление, вытирая руки о белую рясу, и без того покрытую пятнами, напоминавшими засохшую кровь. Благодарно кивнув, охотник отправился искать напарника.

Со второй попытки удалось найти нужную келью. Эйбенхост смог позволить себе отдельную комнату, но на удивление небольшую. Аккуратно сколоченные нары занимали едва ли не все свободное место. Растянувшийся на них рослый охотник смотрелся немного комично.

— Абель?

Пришлось позвать еще несколько раз, прежде чем тот проснулся. Громко всхрапнув, старший Эйбенхост дернулся и приподнялся на локте. Герхард обратил внимание, что напарник все еще выглядел бледно, оттого кровоподтеки на лице были еще заметнее.

— Герд! Решил-таки меня навестить? Извини, не могу поприветствовать тебя стоя. Нога моя по-прежнему сломана, но есть хорошая новость — братья смогли спасти колено, оно будет нормально сгибаться. Смешно и стыдно. И ладно бы тот вампир специально это сделал, так ведь просто под ноги бросился. Сейчас самостоятельно даже отлить сходить не могу.

Герхард сочувствующе покивал головой. Впрочем, оба понимали, что особого сопереживания Шрайбер не испытывал — охотники старались не привязываться друг к другу и держались отстраненно во всем, кроме дела.

— Я поговорил с твоим… кем он тебе приходится? Троюродным племянником? Интересный юноша. Думаю, можно будет попробовать взять Симона поработать вместо тебя.

— Аккуратней со словами, Герд, — предупредил его напарник. — Не вместо. А до тех пор, пока я не выздоровею. Потом уже решим, что делать. Нужно понимать, что наш план потерял смысл — долю Михаэля тебе одному никто не отдаст. С учеником-то, которого еще за руку водить нужно.

— Насколько ты здесь поселился?

— Надолго, — тяжело вздохнул Абель. — И монахи так говорят, и по собственным ощущениям. Сильнее всего я боюсь, что кость срастется неправильно, придется раздробить и начинать заново. Самое раннее — полгода, прежде чем смогу нормально работать. Скорее всего, на ноги встану быстрее, но так, исключительно с тросточкой.

Прогнозу можно было верить. Высокий, широкоплечий, с открытым простым лицом, Абель не сильно походил на образованного человека. Однако за плечами у него, как и у большинства охотников, были годы, проведенные в университете и степень бакалавра медицины. Герхард имел такое же образование, однако врачебной практикой не занимался с тех пор, как покинул стены альма-матер.