Кровавый дракон (СИ) - Шевченко Андрей Вячеславович
Совершенно невероятным образом мастер Оквальд сумел в последний момент извернуться, но силовой сгусток всё же задел его. Что-то грохнуло, наставника отшвырнуло в сторону. Дилль, не помня себя от ярости, взревел и, нацелив посох на лежащего Оквальда, совсем собрался его прикончить, когда на него обрушился ледяной душ.
— Хватит! — послышался металлический голос гроссмейстера. — Адепт Диллитон, начинай выход.
Ярость испарила невесть откуда взявшуюся холодную воду и по-прежнему требовала крови, но краем сознания Дилль всё же сообразил, что нужно останавливаться. Борясь с желанием превратить мастера Оквальда в кровавый фарш, он начал произносить мантру спокойствия. Постепенно ярость улеглась, а краснота в глазах исчезла.
Заныло избитое тело, ушибленное колено подогнулось, а отбитые пальцы отказались держать коричневый шест. Дилль без сил опустился на пол прямо в лужу холодной воды. Рядом лежали оглушённый мастер Оквальд и Тео с окровавленным лицом.
— Помогай, — гроссмейстер бросился к Оквальду, мастер Китан поспешил вслед за ним.
Оба старших мага начали осторожно водить руками над грудью Оквальда, и вскоре тот дёрнулся и зашёлся надсадным кашлем.
— Ну-ка, давай посмотрим, что сработало
Гроссмейстер бесцеремонно распахнул лёгкую куртку наставника по физической подготовке, и Дилль с изумлением увидел не меньше десятка медальонов, висевших на шее Оквальда.
— Смотри-ка, я был прав, — удовлетворённо хмыкнул Адельядо, поднимая три почерневших медальона. — Огонь, энергетический щит и…
— И биозащита, — мрачно закончил Китан. — Извиняюсь, мастер, был неправ.
— Представь, если бы вы с Оквальдом не послушали меня и не взяли этот медальон.
— Просто артефакт редкий… жалко было тратить.
— Жалко было бы Оквальда — он сейчас растёкся бы лужей слизи, как покойный Леклер.
Дилль, ничего не понимая, слушал этот странный разговор. Тео, поминутно смахивая с лица бегущую из раны на лбу кровь, тоже выглядел озадаченным. Наконец высшие маги снизошли до адептов. Адельядо повернулся к Диллю и сурово сказал:
— Ты глухой или просто тупой? Я же велел не использовать мощные заклятья.
— Но я и не использовал, — Дилль на всякий случай начал отодвигаться подальше от разгневанного гроссмейстера. — Сначала, по крайней мере.
— А потом на тебя накатило, — полуутвердительно сказал глава Академии. — Поздравляю, ты едва не ухлопал наставника по физической подготовке.
— Он сам виноват, — вступился за друга Тео. — А вы не возражали.
— А почему я должен был возражать? — пожал плечами гроссмейстер. — Оквальд знал, насколько это опасно и добровольно согласился помочь инициировать посох мага. Но это не умаляет вины нашего доблестного младшего брата дракона.
— Инициировать посох? — нахмурился Дилль, пропустивший остальную часть речи Адельядо. — А мы здесь причём?
— Видимо, учебная нагрузка оказалась непосильной для твоего умишки, — гроссмейстер неодобрительно покачал головой. — Адепт, ты совсем разучился думать? Посох, который я тебе дал и который при помощи мастера Оквальда ты только что инициировал. Теперь он является частью тебя.
Дилль посмотрел на коричневую деревяшку — она выглядела ничуть не изменившейся. И он совсем не чувствовал, что стал частично деревянным. Может, гроссмейстер что-то напутал?
— Работе с посохом мага будешь обучаться у Оквальда… ну, когда он в себя придёт. А пока я заберу эту штуку с собой — не хватало ещё, чтобы ты по незнанию поубивал всех в Академии.
Гроссмейстер пробормотал что-то, дерево окуталось едва заметным светлым мерцанием, и только после этого он осторожно подобрал с пола посох.
— Ваша премудрость, — Тео поднялся, в очередной раз смахнув льющуюся со лба кровь, — а когда я получу такой же посох?
— За незаконные проделки над Галлом тебя посохом отходить надо, а не вручать ценный магический артефакт, — буркнул Адельядо. — Китан, я отведу Оквальда к водникам, а ты продолжай занятия с этими балбесами. Никаких им врачевателей — пусть в таком виде до утра сидят.
Гроссмейстер, поддерживая пошатывающегося мастера Оквальда, вышел из медитативного зала. Мастер Китан уселся на коврик и, как ни в чём ни бывало, сказал:
— Итак, мы остановились на пирамиде силы…
Наставник по медитации смотрел, как адепты, постанывая и морщась от боли во всех частях тела, создают шары силы и строят из них пирамиды — голубые у Тео и бледно-красные у Дилля. И размышлял о том, что лично он, мастер Китан, сумел построить третий слой пирамиды силы только став магистром. Мало того, Китан знал многих, кто даже получив степень архимага, так и не смог преодолеть планку третьего слоя. А два адепта-первогодка уже достигли этой ступени и, если ничего не случится, легко сумеют построить и четвертый уровень пирамиды.
Тут мастер Китан вздохнул. Разве может «ничего не случиться» с двумя одарёнными начинающими магами? Лично он в это не верил.
Глава 2
Конклав, как всегда, проходил в главном мироттийском соборе. Этот собор был одним из первых построенных во славу Единого, а потому его воздух, пропитанный древней святостью духа, как нельзя лучше соответствовал вынесению богоугодных решений. Хотя архиепископ Одборгский — глава церкви Единого в Ситгаре, считал, что в воздухе собора сырости из подвалов гораздо больше, чем святости. Видимо по той простой причине, что маги, могущие легко осушить подвалы, в этот собор не вхожи. А сам Единый, несмотря на длительные и многочисленные молитвы монахов, так и не приложил никаких усилий, чтобы влага из реки не попадала в соборные подземелья.
Одборг поёжился — холодная сырость проникала даже сквозь утеплённую сутану. Он мысленно обругал архиепископа Бронкурского — главу мироттийской церкви. Бронкур истово ненавидел магов, сеющих ересь в народных умах, а потому, разумеется, ни за что не согласился бы позвать их на помощь. Но ведь можно было хотя бы протопить, как следует, печи. Так нет же — Бронкур, во всём демонстрировавший свой аскетизм, и здесь отличился.
Одборг снова передёрнул плечами и подумал, как должно быть сейчас хорошо на улице. Там от каждого дуновения весеннего ветерка в воздух взлетают облака лепестков с вишнёвых деревьев, а весеннее солнце ласково греет проснувшуюся после зимней спячки землю. Здесь же, в высоком и полутёмном соборном зале, сыро и холодно. Как в могиле. Однако важность вопроса, который обсуждал Конклав, не позволяла Одборгу покинуть это неуютное помещение. Хотя, мысленно вздохнул архиепископ, от него уже ничего не зависело.
Представители всех шестнадцати стран, составлявших цивилизованный мир, сидели вдоль длинного стола. У торца стола пустовало кресло предстателя[2] Единого — руководителя объединённой церкви архиепископы до сих пор так и не смогли выбрать. Уже три часа один за другим поднимались главы церквей и выражали своё негодование как королём Ситгара, пригревшим на груди государства нечисть, так и Одборгом, который не только потворствовал прихоти неразумного монарха, но и проповедовал о добродетели вампиров.
—…попирая закон человеческий и Божий, — хрипло вещал патриарх[3] из Тилиса. — Никогда такого на моей памяти не было, а я, как вам известно, старейший служитель Единого в Тилисе.
Одобрительные возгласы доносились отовсюду. Одборг, сохраняя каменное выражение лица, тем не менее с отчаянием подумал, что все — и архиепископы, и патриархи, настроены против Ситгара.
— Предлагаю лишить сана архиепископа Одборгского, — вяло махнул рукой старикан и рухнул на стул, явно исчерпав все силы на свою пламенную речь.
Тут же поднялся тилисский архиепископ. Тиагед, наклонившись вперёд и упёршись руками в стол, уставился на Одборга блёклыми старческими глазами.
— Ты! — взвизгнул он. — Как ты посмел ввергнуть в ересь ни в чём не повинный народ? Когда мне донесли, что архиепископ Одборгский пустил в церковь кровососов, я ушам не поверил. Как ты осмелился осквернить храм?
