Большая по-Беда (СИ) - Пекур Татьяна Александровна

— Что не так? — спросила прямо, — Ты ведь пригласил меня! Если передумал, то просто укажи путь к селению! Я сама попрошу о помощи!

— Мы слышали пророчество… — что-то мне начало не нравится… Только не пророчество! Я погуляю по этому миру, найду мага и вернусь домой! А нет, так тут устроюсь! Спрошу, где живут русалки, к ним сплаваю. Но попасть в какое-то пророчество мне вообще, ни капли, даже ради интереса и экстрима неохота! — О жрице богини Заэни. Наш маг, старый Рошотт, читал нам его на прошлую седмицу…

— И? Я причем? — я спокойно подтолкнула разговор вперёд. Пятнадцать лет с маленькими детьми приучили не спешить, участливо и доброжелательно разговаривать со всеми, в том числе со взрослыми, условно разумными.

— «Со… сойдутся звёзды в круг!» — провыл фальцетом дед. Я ощутила полет своих бровей на лоб, — «Из моря выйдет дева золотая!» — О! Чтоб мне с места не сойти, если это не я! Хотя… Дева? Я ведь не? Рука уже дернулась ощупать и проверить то место, где все мы девы до определенного момента, но шок на лице собеседника и единственного шанса на информацию меня остановил, — «Алтарь на Трагуле цветет опять! А короли идут войной на Сную! И власть над водами опять богиня отберёт у ставленника злого! Кого же жрица изберёт для грозного обряда? Кому доверит Хладные Чертоги? И впереди всего лишь две, но трудные дороги! Бегите, укройтесь же невежды! Есть свет, есть тьма, есть боль надежды!»

— А-ахренеть! — никогда так не говорила, ведь каждое слово, произнесенное воспитателем, тут же будет впитано детьми, а затем озвучено дома. Но сейчас моих подопечных здесь нет, так что мне можно больше не сдерживать себя, — Как ты его только запомнил! А что за Трагуль? И Чертоги?!

— Это где-то за нашим мысом, госпожа. Далеко. Запомнить заставил Рошотт. Нам велели собраться, потом он читал свиток. А вы… вы ведь она? Золотая дева?

— Да ну что ты? — засмеялась я. Опять эти переливы! Да мой смех можно как пение, в театре за деньги давать слушать! — Какая же я золотая дева? Так, русалка.

— У вас есть знак! — я непонимающе уставилась на деда, — Вот тут, — ладонь рыбака лишь на два сантиметра не дошла до паха, — Жемчужная корона!

Парео скользнуло к моим ногам, а я, согнувшись, впервые так легко и просто, рассматривала семь жемчужин, которые невесть как впечатались мне под кожу! Пять из них были перламутрового цвета, а вот две, которые изобразили нечто вроде зубцов короны, были разные… голубая и золотистая. Что бы это значило?

Заэдар — жрица богини Заэни.

Богиня Заэни — богиня моря, всех вод.

Глава 2. Увлекательная магия и география

Рыбак шел медленно, так, чтобы я поспевала. А я брела, раздумывая над всем этим, еле-еле. Ноги кололи камешки, обжигал горячий песок. Нашла свои шлепки, предусмотрительно сунутые в пакет еще на пляже, обулась. Теперь полегче… Не совсем, конечно, но все же.

Надо же! Я в другом мире! Удивляет, что в другом мире, да и то, что это я, а не какая-то молодая девушка, полная мечтаний, тоже настораживает. Я категорически против участия в каких бы то ни было пророчествах! До этого дня моя жизнь было спокойной, размеренной, ничто не могло поколебать мою уверенность в себе и в правильности моего жизненного выбора. Я намеревалась дожить до старости, воспитывая внуков сестры, рассказывать им сказки и менторским тоном выговаривать за шалости. Когда теперь их увижу… и маму тоже. Несмотря на скрытое, но такое явное разочарование во мне родительницы, я ее очень уважаю и люблю. Да и не хотела я никого разочаровывать, просто так вышло.

— Госпожа! Мы пришли! — а? Что? Уже?

— А где…

Я хотела спросить, где, собственно, деревня, но первый же покосившийся шалаш сказал, что она здесь, у меня перед глазами. Тропинка, мелкая и прерывистая, вывела нас к хилому частоколу. Узкие, темные колышки, были полностью уплетены сохнувшими сетями. Посередине был проход, неширокий, даже странно. В своих прежних размерах я бы ободрала бока, пытаясь протиснуться. А сейчас прошла с легкостью, что не могло не радовать.

Стойкий рыбный дух, курлыканье кур, мерный стук чего-то железного о камень. Откуда-то тянуло дымом и запахом печеной рыбы. Дома были страшно бедные, нищета глядела на меня изо всех щелей. Материалом для шалашей служили тонкие прутья какого-то дерева, гладкого и темного. Его уплетали высушенные жилы животных, сверху крыши укрыты иззелена — бурыми водорослями. Дверные проёмы занавешены такой же тканью, что и на Жанде рубаха. Нигде не видно собак или кошек. То ли в этом мире они не водятся, то ли содержать даже их — непосильное бремя для местных.

Не было ни одного дома, где по большему благосостоянию можно было бы вычислить старосту или того же мага, о котором говорил рыбак. Все как один из кольев, все укрыты водорослями, микроскопические загородки для двух-трех облезлых кур.

Я насчитала тридцать два шалаша. Все были расположены кучно, окружены дополнительными рядами кольев. Колья под наклоном… чтобы врага сдержать? Кто это на них тут нападает?!

— Госпожа! — тихонько позвал меня дедок. Я медленно повернула голову от левого ряда домов и вздрогнула — на меня смотрели местные жители. Навскидку человек сорок-пятьдесят.

Худющие, в чём только душа держится! На всех такие же домотканые рубахи, штаны, у женщин платья длиннее колен, с крупной шнуровкой на груди. Волосы чёрные, глаза тоже темные, все смуглые. Дети стояли тихо и даже не думали кричать. Я привыкла, что ребятишки всегда носятся друг за другом, выворачиваются из рук родителей и тут же спешат то шлепнуть соседа, то дернуть за косу девочку, которая нравится. Здесь же… все замерли, молча и почти не мигая, смотрят на меня.

Взгляды у всех настороженные, выжидающие… А у детей глаза взрослого человека, повидавшего на своем веку такое. Как-то мой зять Артур рассказывал о своей поездке в Бангладеш, а потом и в Индию. Он описывал глаза детей именно так: взрослые не по годам, они не ждут от жизни ничего хорошего, они готовы в любой день отойти к предкам, которые так же жили в суровой бедности до конца своих дней. «Просто мороз по коже, Вика! Ужасное ощущение…». И теперь я ощутила тоже самое.

— Здрасте! А я тут… — что сказать людям, которые явно не в восторге от твоего появления? Я тоже не в эйфории от их грязного, невероятно нищего и воняющего рыбой поселка, но ведь иду на контакт!

— Госпожа — Златая дева! О ней говорил Рошотт! — попытался реабилитироваться в глазах сородичей Жанд. Энтузиазма на лицах не было никакого. Мне даже показалось, что повеяло неприязнью и злостью.

Вперед вышел жилистый старик, он рассматривал меня так пристально, так открыто и бесцеремонно, что только неимоверным усилием воли я осталась стоять на месте, а не врезала ему по морщинистой роже.

— Пусть докажет! — прокаркал он, открыв на миг беззубый рот. Господи! Я не хочу жить в мире без зубной пасты! То-то у них мух нет… от такого аромата скончается и дракон на лету.

Жанд умолк и растерянно затоптался возле меня, предлагая мудрой Золотой деве разрулить ситуацию самолично. И что он предлагает? Раздеться? Сейчас! Я обожгла взглядом наглеца, уже протянувшего было руку к моему парео.

— Если кто-то из вас еще раз протянет ко мне руки… — прошипела, — То скорее всего тут же протянет ноги!

Под ногами захлюпало, я опустила глаза вниз. Толстый водный жгут тянулся от лужи подо мной к группе людей, вот он встает на дыбы, как кобра, готовая к броску. Рыбак, что так нагло предлагал мне доказать свою исключительность, уже заледенел от страха. Вода сдавила его, как удав.

— О! Дева! Златая дева! Боги! Неужто пророчество стало исполняться? Три сотни лет не было и малейшей надежды! — пыхтя и поминутно наступая на длинные полы ярко-фиолетовой мантии, к нам нёсся человек, резко отличающийся от местных.

Он не был тощим, но и до упитанности ему далеко. Был он совершенно лыс, но обладал пышной, абсолютно седой бородой. Глаза были голубые, выцветшие от старости, но пылали сейчас юношеским задором, а может и блеском фанатика, ведь он снова сказал о неведомом мне пророчестве. Длинная мантия или же халат фиолетового цвета, на груди лучистая звезда на тонкой серебряной цепочке. И, как яркий контраст сему наряду, ноги в старых, со сбитыми носами, туфлях.