Торг с мертвецами, часть 2 (СИ) - Хай Алекс

— Мне не по себе, — шепнул Белингтор на ухо командиру, убедившись, что топот ног заглушал его голос. — Задницей чую неладное.

— Засунь страх подальше и молись, чтобы мы нашли Вала.

— Вот я и боюсь, что не найдём. Он может быть совсем рядом, всего в шаге — а мы пройдём мимо и не заметим.

— Если он всё ещё здесь, то отыщем, — Веззам старался держаться уверенно, но сам сомневался в том, что говорил. — Его милость отдал приказ. Скоро здесь станет светло как днём.

Белингтор заткнулся, продолжая беспокойно озираться по сторонам. Толку от этого было немного: вокруг тьма, камень и сырость. Но свежего воздуха стало куда больше.

— Вот! — подал голос луноликий гвардеец. — Аккуратнее, сейчас будет тесно. До сих пор удивляюсь, как мы вообще нашли этот проход. Хранитель направил, не иначе.

Веззам быстро понял, о чём толковал разведчик. Они упёрлись в каменную твердь — наконец-то нашли хоть какой-то край этого пространства. Гвардеец поднёс факел ближе к скале и принялся шарить руками, продолжая шагать вдоль стены.

— Нашёл! За мной, — скомандовал он и тут же исчез.

Белингтор удивлённо моргнул.

— Ну, чего стоите? — из мрака возникло круглое лицо проводника. — Сворачивайте за угол. Не бойтесь, здесь пол такой же твёрдый. Но придётся идти гуськом.

— Я первый, — сказал Веззам и направился за импровизированный угол.

— в кои-то веки не горю желанием оспаривать твоё право, — проворчал Черсо и, перехватив факел покрепче, двинулся за командиром.

Веззам удостоверился, что все нашли проход, и последовал за гвардейцами. В конце природного коридора — а подобное, несомненно, не мог сотворить человек — брезжило светлое пятно. Значит, поверхность всё же была совсем рядом. С каждым шагом дышалось всё легче, и всё нарастал шум воды. Место и правда было странным, но Веззам не испытывал такого животного ужаса, какой сейчас переживал Черсо. Гацонец побелел, с трудом дышал и едва двигал ногами, цепляясь ногтями за каждую шероховатость каменного коридора.

— Эй! Всё в порядке, парень. Сейчас выйдем, полегчает.

Он уже видел подобное и знал, что на свете есть люди, которым трудно находиться в тесноте. Но ни разу не замечал такого приступа за Белингтором.

— Мне плохо... Я не могу...

Веззам буквально взвалил на себя хрипевшего наёмника и ускорил шаг.

— Только не паникуй, не надо глупостей, — тихо говорил он, продолжая торопливо шагать на свет. — Видишь, выход всё ближе, совсем рядом, лучше приготовься зажмуриться...

Они вывалились из коридора на плоскую как поднос площадку шириной в два десятка шагов и длиной вдвое больше. Гвардейцы рассыпались по сторонам, давая дорогу. Веззам бережно усадил бледного от ужаса менестреля и огляделся.

— Факелы пока не тушите, — приказал он, хотя сейчас они были не нужны.

Ваграниец выпрямился и подошёл к самому краю скалы, что вытянулась вперёд над рекой, точно язык. Горе-разведчики даже преуменьшили находку. Над пещерой, куда выходил коридор, почти совершенно аркой нависала громада камня. На поросших мхом стенах сохранились остатки узоров, вырезанных, должно быть, ещё до возникновения Древней империи. Сверху, ровно над краем скалы-языка, было выбито отверстие, рукотворно переделанное в солнечный колодец.

— Святилище, — предположил Белингтор, поднимаясь на ноги. — Смотри, как падает свет — прямо на край. И там вырезаны какие-то знаки.

Скала выдавалась вперёд в том месте, откуда подземная река выходила на поверхность.

— Это, должно быть, приток Лалль, — сказал подошедший Ганс и с опаской глянул вниз. — И я даже начинаю понимать, в какой стороне мы находимся.

— Юго-западнее? — Веззам обернулся на голос эрцканцлера и посторонился. Альдор ден Граувер с восхищением огляделся. — Священное место. В народе ходили легенды, что Эллисдор построен на месте древнего города, но подтверждений тому не было. Кажется, сегодня мы его нашли. Прекрасно. Это место нужно сохранить и укрепить.

Веззам поразился реакции эрцканцлера. Даже страдая от голода, даже находясь среди паникующих и озверевших от отчаяния людей, он каким-то чудом видел в первую очередь прекрасное. Восхищался и пусть на миг отдавался этому безмятежному любованию с такой страстью, словно и не было войны за стеной.

Альдор ден Граувер умел видеть красоту, а он, Веззам, всегда умел видеть, как можно использовать вещи для войны.

— Ваша милость, разрешите провести разведку?

— Разумеется, мастер Веззам.

Ваграниец отстегнул перевязь с оружием и принялся раздеваться.

— Вы собираетесь...

— Проверить, куда течёт река, и выходит ли она на поверхность.

— Бог мой, это безумие!

— Всё, что мы нашли сегодня — безумие, ваша милость. Узника нигде нет. Бегун он скверный, но пловец — отличный. И раз здесь его не нашли, наверняка он ушёл по реке. Заодно проверим, не разучился ли я плавать, — усмехнулся Веззам и, поклонившись Грауверу напоследок, прыгнул в воду.

— Прости, друг, лучшей могилки не будет. — Вал водрузил последний камень на импровизированный саркофаг из булыжников, что натаскал с берега. — Зато лежишь на холме, рассветы прекрасные. Речка, опять же, рядом. Жечь не буду, а то выдам себя. Да и вряд ли покойникам всерьёз есть дело до того, как их хоронят.

На берегу досыхала снятая с гонца одежда, если её можно было таковой назвать. Труп был босым: сапоги сняли ещё в лагере Эккехарда — видать, хорошо сохранились. Портки истрепались, зато приметную эллисдорскую ливрею, хотя она была заляпана смесью крови и какой-то бурой жижи, всё ещё можно было опознать.

Оно и к лучшему. Осталось раздобыть лошадь порезвее.

Темнело. Вал переоделся в высохшее тряпьё гонца, сверху накинул драный плащ, а старую одежду спрятал под лапник.

— Ну, пора.

Он бесшумно, как некогда учил его Черсо, подобрался к лагерю со стороны южных ворот. Замер, проморгался, привыкая к смене освещения. Костры и факелы загорались один за другим.

Ему ещё никогда не приходилось что-либо воровать, но Вал не сомневался, что конокрад из него был так себе. Да и наездником он себя считал посредственным, практиковался мало. Но выбора не оставалось. Самый ценный ресурс Эллисдора — время — иссякал с каждым днём.

— Этого я Кати рассказывать не буду, пробубнил он под нос и возвёл глаза к небу. — Хранитель милостивый, прости мне грех, что я вынужден совершить во спасение многих невинных душ. Прости и помоги мне.

Наспех осенив себя священным знаком, он подполз к частоколу и укрылся за выступом. Теперь осталось ждать.

Долгое время никто не входил и не выходил, а ночь окончательно опустилась на лагерь. Вал уже начал было думать, что сейчас ворота и вовсе закроют, разрушив все жалкие надежды на успех, но вдруг его внимание привлёк нараставший шум перебранки, доносившийся из-за ворот. Вал навострил ухо.

— Да мне насрать, понял? — хрипло орал кто-то. — Кройцу нужна баба, и ты её найдёшь! Гони в деревню и привези девку поладнее. И если через час не привезёшь, будешь ублажать Кройца своей вонючей задницей, понял?

— П-понял, — пискнули в ответ.

— Бери лошадь и дуй немедленно. Чтоб одна нога здесь, а другая там. Справишься — завтра не поставлю в наряд.

— Есть!

— Вот, держи, — добавил хриплый. Очевидно, командир. — Отдашь монету девице или её родне. Там есть один дом на отшибе — большое хозяйство, при нём сирот много. Сначала туда загляни. Есть там одна рыженькая, я давно её приметил.

Вал был готов рухнуть на колени и возносить благодарственную молитву.

— Спасибо, боженька, — беззвучно шепнул он, взглянув на усыпанное звёздами небо.

Пригнувшись, Вал юркнул в подлесок и пробежал в сторону большой дороги. До ближайшей деревни на лошади было всего ничего по Гацонскому тракту.

Он обругал себя за излишнюю поспешность с переодеванием: эллисдорская ливрея сейчас была совсем некстати. Но переоблачаться обратно времени не было. Беглец плотнее запахнул плащ, подвязал поясом и вышел на дорогу. Всадник раз выехал за ворота и направлялся на юг.