Дэйв Дункан - Небосвод мечей
— А как они называются?
— «Вейл» и «Краку», госпожа.
— Что это значит?
Мгновение он колебался.
— «Убийца» и «Месть».
— Ох. Ну что ж, я ведь просила настоящий боевой корабль. Не стоило надеяться, что он будет называться «Утенок» или «Сахарок».
Тут повозка заскрипела, закачалась и остановилась. Герольд открыл дверь, заиграли фанфары — которые она не вносила в программу, — и зрители приветствовали принцессу. По плану Малинда должна была встать посреди возвышения, ровно напротив отца, и присесть в реверансе, но его совершенно скрыли от взгляда ряды аристократов, которые спрятались под королевский балдахин в надежде остаться сухими. Они подались назад, чтобы впустить ее. Дождь смешал все карты: принцесса опоздала, люди кричали и суетились. Она заметила, как позади вырос фейн Леофрик, почувствовала ненавидящий рыбий взгляд секретаря Кроммана — как эта гнусь попала на свадьбу? — циничную усмешку толстяка Кортни, который перед церемонией подарил ей гигантский бриллиант. Где-то среди волнения и суматохи услышала кашель маленького Амби.
С его-то простудой? На этом болоте? Забыв о протоколе, Малинда растолкала толпу.
— Пропустите меня! Прочь с дороги! Пропустите!
Затертый коленями взрослых малыш с посиневшим личиком робко держался за палец своей няньки. Принцесса схватила его и крепко обняла, негодующе озирая его слабоумную гувернантку, баронессу Нафам, которая притащила сюда мальчонку исключительно потому, что ей не хватило то ли смелости, то ли мозгов попросить особого разрешения.
Малинда огляделась.
— Отец? Ваше величество?
Его по-прежнему не было видно. Шум все возрастал, где-то трубили рога, мимо проскакал отряд конников, сотрясая землю.
— Что-то не так, ваше высочество? — послышался тихий, вкрадчивый голос лорда Роланда.
Наверное, он следил за ней.
— Мальчик болен! Ему нужно в постель. Лекари…
— Конечно. Позвольте мне этим заняться. Кровоклык!
От такого командного тона даже столетний дуб подпрыгнул бы.
— Ваша светлость?
Кровоклык не отличался особо острым умом и по этой причине нередко охранял трехлетнего малыша.
— Проводите принца и его свиту в замок и проследите, чтобы его высочество осмотрел лекарь.
— До свидания, Амби! — прошептала Малинда, передавая братишку Клинку.
— Ваше высочество, — сказал фейн Леофрик, — вас вызывает ваш венценосный отец.
— Что?
Она растерянно оглянулась: вокруг толпились бароны, виконты, графы, маркизы, герцоги, члены правительства, высокопоставленные военные, консулы и послы — конечно, в сопровождении супруг, — и все хотели поцеловать ей руку, пожелать доброго пути и попрощаться. Какая глупость! Она взяла фейна под локоть.
— Пойдемте.
Они спустились с помоста на мокрую траву, прямо под проливной дождь. Прибежали пажи и раскрыли над их головами зонтики. Невеста и исполняющий обязанности жениха прохлюпали к реке; на берегу стоял гневный король в окружении фаланги разъяренных Клинков. Когда у Амброза такой вид, кому-то наверняка несдобровать.
— Фейн! Мы договорились, что никто из твоих людей не ступит на мою землю.
Леофрик обвел единственным глазом раскинувшуюся внизу картину.
— Ну, сир, все зависит от того, что называть «землей».
За последние десять лет почти все береговые укрепления Шивиаля были разграблены бельцами. Уэтшор уцелел только потому, что его защищала широкая полоса ила — черного, липкого, вонючего и совершенно непроходимого, — которая при самом сильном приливе едва покрывалась водой. Лорд Уайтни предложил поставить огромную дамбу в память о торжественном событии. Но Малинда отказалась от такой чести и велела выстроить самый простой причал — всего лишь маленькую деревянную лесенку и узкий мол. Около пирса качалась привязанная «Месть» или «Убийца», повернутая так, что голова дракона смотрела прямо на любопытных зрителей. Это была всего лишь открытая посудина с мачтой, острым носом и кормой и широко расставленными бортами — грозная и в то же время красивая. С каждой стороны висел ряд круглых, ярко раскрашенных боевых щитов.
Короля привела в ярость команда, которая высадилась на причал и выстроилась в два ряда, образуя проход, словно почетный караул. Целый взвод вооруженных бельских рейдеров. Шлемы и оружие сверкали даже при пасмурной погоде. Быть может, фактически пираты и не высадились на землю, но они стояли слишком близко к правящей верхушке Шивиаля. Почти все присутствовавшие помнили, что произошло тридцать лет назад в Кэндльфрен-Парке. А ведь тогда тоже была свадьба.
Духи! Сердце Малинды бешено заколотилось, будто желало вырваться из груди. Здесь, рядом с отцом, в окружении Клинков она все еще оставалась в его королевстве. В безопасности. Внизу, у самой кромки воды, она вступит в суровые владения своего мужа-пирата. Какая-то ее часть хотела развернуться и бежать в ужасе. Другая — меньшая — шептала, то начинаются приключения. Быть может, фейн Леофрик не является типичным представителем своего народа или он через два дня изменит свое поведение, однако он доказал, что бельцы, пусть только некоторые и только иногда, способны вести себя как цивилизованные люди. И остается маленькая, совсем крохотная надежда, что Радгар Эйлединг все же не пожирающий младенцев насильник и мучитель, каким его изображали.
— А я говорю, они на моей земле! — прорычал Амброз. — Уберите их оттуда!
— Как пожелаете, сир. Готовы, ваше высочество?
— Готова. Прощайте, отец, — услышала она свой собственный голос, и, опершись на руку фейна, Малинда стала спускаться по деревянной лесенке.
Наверху замерли сотни гостей, которым так и не удалось поцеловать невесте ручку. Никто еще никогда за всю историю Шивиаля не позволял себе столь пренебрежительных выходок в сторону знати!
— Вы знаете, как проводят смотр гвардейцам?
— Думаю, справлюсь.
Колени ее дрожали, во рту пересохло — парадоксально, но это единственная часть тела, которая не намокла, потому что ни один паж с зонтом не осмелился бы приблизиться к стоявшим внизу чудовищам. Ступеньки были ужасно неудобными — слишком короткими для двух шагов и слишком длинными для одного. Интересно, Доув и Руби знают, что она ушла? Малинда еще никогда не видела почетный караул голым.
— Им не холодно? — спросила она, едва не стуча зубами.
Фейн рассмеялся.
— Они ни за что не признаются, даже если задницы льдом покроются! Если бы они сошли на берег для разбоя, то не оставили бы свои щиты на бортах. И надели бы на себя меньше!
Еще меньше, чем кожаные шорты, сапоги и стальные шлемы? Быть может, он имел в виду украшения? Теперь Малинда ясно видела, что каждого стражника украшало удивительное переплетение золота и серебра, жемчуга и драгоценных камней — широкие браслеты, серьги, ожерелья, отделка на сапогах, поясах и перевязях. Эти грубые моряки принесли на себе больше сокровищ, чем все гости в парке.
