Мария Ермакова - Странствия Варлафа
Осознав это, я дернулась, и тут обнаружила, что лежу прямо на земле, укрытая по шею какой-то тканью, на ощупь похожую на мой любимый флис. Именно она не давала мне пошевелиться, мягко и в то же время с силой удерживая члены в одном положении. Я даже мизинцем не могла двинуть!
Я отчаянно завертела головой, пытаясь определить собственное местонахождение. Надо мной все так же нависал глухой мрачный свод древнего леса, в котором то загорались, то потухали враждебные искры чьих-то глаз… Чертенята? Болотные грымзы?
Совершив крайнее насилие над собственными шейными позвонками, я извернулась так, чтобы видеть доселе невидимую мне область и, к своему крайнему изумлению, обнаружила там Варлафа. Он преспокойненько сидел у другого костра, пил что-то из своей 'походной' кружки и слушал высокий голос одного из 'пришельцев' — так я окрестила про себя неведомый мне народ. Неужели опять продал? Разумеется, из благих побуждений, ведь нам осталось еще несколько километров пути?
Я отчетливо ощутила, как мои уши навострились. Высокий голос, которым говорил собеседник Варлафа, был гармоничен и красив, но мне показался неприятным. А когда я вслушалась в то, что он говорил, то он и вовсе перестал мне нравиться.
— Уничтожив ее, мы в очередной раз запрем двери этим выскочкам из преисподней! — звенел голос, словно натянутая струна, по которой били серебряным молотком, — Другого выхода я не вижу! Видишь ли ты, прославленный герой, нечто, недоступное моему взору?
— Ты мог бы отпустить ее со мной, о, благородный Вибрукаль! — миролюбиво заметил Варлаф, осушив свою кружку. — А я дал бы тебе слово, в котором не сомневаются ни люди, ни орки, ни эльфы, что доведу ее до МЕСТА, ОТКУДА НИКТО НЕ ВОЗВРАЩАЕТСЯ, и прослежу, чтобы и она не вернулась тоже!
'Вот оно, — подумалось мне, — благородство истинного героя! А если в этом самом месте ничего нет? Вымысел? Фуфел? Зона аномального вранья? И никто туда не ходил, и потому никто и не возвращался! И что тогда останется прославленному — проломить мне голову, чтобы исполнить данное благородному кому-то там слово, в котором не сомневаются ни люди, ни орки, ни…' — на этом месте мысль моя споткнулась и покатилась кувырком. Я дернула шеей, заработав себе грыжу межпозвоночного диска, и с утроенным вниманием принялась разглядывать 'пришельцев'. Этот удлиненный череп я уже видела! Правда, он был голой белой костью, а у этих головы покрыты роскошными белокурыми волосами. Я более не сомневалась — судьба свела меня еще с одним народом, имя которого гремело на страницах фэнтезийных романов. Этими книгами я зачитывалась и до сих пор. Отчего же благородные эльфы не выказывают своего благородства по отношению ко мне? Впрочем, мое пожелание было тут же исполнено!
— Нам всем будет спокойней, если она умрет у нас на глазах! — заметил эльф, сидящий рядом с Варлафом. — Мы можем сделать это быстро и безболезненно, не задев ничьей гордости, не осквернив ничьей чести…
При этих его словах, 'одеяло', укутывающее меня, придвинулось ближе, подарив мне ощущение уютного домашнего тепла. Я боролась с ним, как могла. Уснуть навсегда, представляя себя лежащей на собственном диване, с Демоном, свернувшимся в ногах горячим тяжелым комом, с шумом телевизора и льющейся воды с кухни, на которой Макс готовит ужин, а Катенок под его присмотром рисует что-то в тетрадке с дельфинами на обложке…
— Нет! — неожиданно громко воскликнул Варлаф.
Я вздрогнула и открыла глаза. Где я? Ах, да, опять! Чащоба, искры, эльфы-убийцы… Так на чем я остановилась — уснуть навсегда не входило в мои планы!
— Мне надо подумать, — уже спокойнее сказал Варлаф, и протянул кружку, чтобы ему налили еще дымящегося напитка из блестящего кувшина. — Если мои уважаемые собеседники не возражают, я пройдусь по лесу и подумаю над вашими словами, ибо они мудры. Но вы должны понять меня — эта женщина не была мне врагом, она не сделала мне ничего плохого! Обречь ее на смерть просто из-за факта ее существования будет для меня непросто. Дадите ли вы моей совести время до рассвета? С первым лучом солнца я сообщу вам свое решение!
Сидящие у костра переглянулись и одновременно кивнули головами. Но, к моему удивлению, Варлаф не спешил уходить. Серебряноволосый Вибрукаль уже поднялся на ноги, когда заметил, что тот продолжает сидеть, выжидающе глядя на него.
— Что-то еще? — недовольным тоном топ-менеджера поинтересовался он.
— Дай мне слово, благородный эльф, — вкрадчиво сказал Варлаф, подчеркнув интонацией прилагательное, — что единственным, что случится с моей спутницей до моего возвращения, станет простой сон, восстанавливающий силы и здоровье. И ничего больше!
Серебристая копна волос раздраженно колыхнулась. Вибрукаль помолчал, снова тряхнул волосами, словно их тяжесть мешала ему, а затем в затейливых и витиеватых выражениях поклялся сохранить меня до утра живой и здоровой.
Варлаф поднялся. Словно напоминание о решенном, поставил кружку на тот камень, на котором сидел, и ушел в темноту леса, ни разу не взглянув в мою сторону.
Я уже привыкла. Я даже не стала размышлять, предал ли он опять или лихорадочно ищет для меня лазейку в законах этого мира, так до конца мной и не познанных. Я лежала и любовалась восхитительными бутонами огня, распустившимися на поляне, пышными шевелюрами эльфов, на локонах которых играли отблески пламени, низким звездным небом, проглядывавшим сквозь ветви, на котором я не узнавала ни одного созвездия. Меня охватили тоска и острое чувство потери. Тоска оттого, что прекрасное не будет вечным. Чувство потери — потому что я вдруг ощутила, что совсем скоро, так или иначе, но навсегда покину этот мир, чтобы оказаться… где?
Волшебное эльфийское одеяло заботливо стерло слезу, стекшую по моей щеке. Я закрыла глаза, но перед ними все еще плясали языки мудрого пламени и кружились созвездия, названий которых я не знала. Их водоворот затягивал меня внутрь. Там было темно, тепло и сонно…
***
— Мы убьем ее сами! Нельзя доверять эльфам! — Рычал кто-то вдалеке, вытягивая из сонного омута.
Еще не открыв глаз, я ощутила удивительную легкость и силу во всем теле. Словно не было пути, полного тягот, полуголодной диеты, бездвижного лежания в клетке.
Шум, раздававшийся вокруг, был мне знаком — звон оружия. Паровой молот на этот раз танцевал вальс — приближался, откатывался, размечая квадранты, восставал против звенящей дирижерской палочки. Рев смешался с высокими мелодичными голосами. И там и тут крики ярости перекрывали шум толпы, гудение пламени грозило поглотить вселенную.
Одеяло почти наползло мне на глаза, поэтому, когда я их открыла, мне пришлось замотать головой, чтобы освободить себе обзор. Коренастые, в покрытых шипами доспехах, черепахомордые орки волна за волной накатывали из леса на эльфов в сияющих разноцветных кольчугах, которые держали круговую оборону меж метущихся по земле костров. Костры тоже не оставались без дела — выстреливали огненными языками в зеленую толпу.
