Мартин Скотт - Фракс на войне
– Я бы не сказала, что он слабоумный. Может быть, он не так умен, как древний эльф, но достаточно сообразителен. Да к тому же красавец. Волосы золотистые, тело крепкое.
– Довольно хвалебных речей. Конечно, он слабоумный, иначе не стал бы понапрасну терять время. Город обречен. Чтобы защищать его, нам нужны воины, а не женственные юноши, пускающие слюну при виде кольчужного бикини.
Танроз улыбается.
– Бикини, конечно, играет свою роль, но дело не в этом. Макри нравится людям. Может, тебе стоит присоединиться к большинству?
– Что ты имеешь в виду?
– Подари Макри цветы.
– Но сейчас мы не в ссоре.
– Вручи их ей просто так.
Я совершенно сбит с толку.
– Без всякой на то причины? Но зачем?
– Чтобы сделать девушке приятное.
– Ты же меня знаешь. Я детектив крутого нрава, который не склонен делать людям приятные вещи.
– Я это заметила. Может быть, тебе пора стать другим?
Меня кидает в дрожь.
– Подай мне еще миску тушеного мяса, Танроз. После того как меня покинула жена, я перестал оказывать знаки внимания женщинам.
– Пока она находилась здесь, ты не сделал для нее ничего хорошего.
– Да где же мое мясо? Можно тут нормально поесть, в конце-то концов?
Танроз кладет мне еще мяса. Не желая больше слушать добрые советы, я направляюсь к столу перед камином и начинаю думать о том, что сказать Риттию. Никаких новых идей у меня нет. Чем глубже я погружаюсь в это дело, тем хуже оно становится для Лодия. Я довольно хорошо изучил материал о завещании, и, насколько я могу судить, у префекта Гальвиния имелись основания обвинить Лодия в подделке. Вполне возможно, сенатор хотел его обмануть. Я попросил юриста ознакомиться с документами и дать мне официальное экспертное заключение. Однако я не верю в то, что результат окажется для нас благоприятным. Если Гальвиний действительно установил, что Лодий пытался обмануть его, то у сенатора имелись основания для убийства. Собрание Малого Военного Совета, конечно, не идеальное место для совершения преступления, но, возможно, Лодий просто не захотел упускать такой возможности.
Я опять пожалел, что ввязался в это дело. Впрочем, слишком поздно что-то менять. Ничего не остается, как только наложить на плащ заклинание Подогрева и отправляться искать ответы на жгучие вопросы. А если ответы окажутся неприятными, надо сказать Лодию, чтоб побыстрее уносил ноги из Турая. Помолившись прежде в своем домашнем храме. Полагаю, я обязан оказать ему такую услугу. Если бы не его жена… Покидая «Секиру мщения», я опять натыкаюсь на Ханаму.
– Идешь учиться читать?
Она проходит мимо, не отвечая на мой вопрос. Убийцы не любят болтать по пустякам.
Разговор с Риттием оказался неприятным. Чувствуя, что я застрял в ходе расследования, глава дворцовой стражи не желает помогать мне.
– Пожалуйста, задавай мне любые вопросы, – говорит он. – Я готов сотрудничать. Я с радостью наблюдаю за тем, как ты стараешься отвести подозрение от виновного человека.
– Лодий невиновен.
– На чем ты основываешь такое заключение? Только не на уликах. Может быть, на интуиции? Помнится, ты постоянно прибегал к ее помощи во время краткой службы в дворцовой страже.
Риттий насмешливо улыбается.
– А теперь ты живешь в округе Двенадцати морей и получаешь за свою грязную работу несколько гуранов, которых едва хватает на оплату квартиры. Да, с такой интуицией далеко можно зайти.
– Есть ли у государства прямые доказательства того, что Лодий имел при себе каразин во время собрания?
– Он единственный человек в городе, кто получает это вещество.
– Вы проверяли других людей, присутствовавших на собрании? Пользовались ли вы услугами магов? Маг мог бы определить следы яда, принеси его кто-то другой.
– Пустая работа, – отвечает Риттий. – Есть прямые доказательства вины сенатора.
– Пытались ли вы узнать, кому еще могла быть выгодна смерть Гальвиния?
– Других подозреваемых у нас нет.
– То есть вы практически не занимались расследованием, не так ли?
Риттий подается вперед.
– А ты? Ты занимался изучением материалов о подделке завещания?
– Я работаю над ними.
– Тогда ты должен понять, что Лодий действительно обманул Гальвиния на большую сумму. Префект подал на сенатора в суд и определенно выиграл бы процесс. Единственное, что могло бы остановить разбирательство и последующий позор Лодия, так это смерть истца.
– Все верно. Согласно турайским законам, только потерпевшая сторона может подавать иск. Устранив Гальвиния, Лодий уходил от ответственности.
– Какие тебе еще нужны мотивы?
– Мотив не является доказательством.
– Для такого детектива, как ты, существуют только те доказательства, которые тебе нравятся.
Я пропускаю оскорбления Риттия мимо ушей.
– Не понимаю, почему ты так настаиваешь на судебном преследовании, Риттий. В конце концов, ты ведь сторонник партии популяров.
– Я выполняю определенную работу, – отвечает он. – Личные привязанности должны оставаться в стороне. Особенно когда нация в опасности.
Странно, не ожидал я, что Риттий станет безоговорочно поддерживать в этом деле консула. Ранее он был помощником консула и в качестве начальника дворцовой стражи является довольно влиятельным политиком. До сих пор Риттий во всем поддерживал популяров. Как-то не верится, что он решил бросить своего политического хозяина просто потому, что верит в его виновность. Что ему до того, причастен сенатор к убийству или нет? По моему твердому убеждению, ему вообще нет до этого никакого дела. Тоже мне праведник.
Задаю Риттию еще несколько вопросов, однако не получаю никакой полезной информации. Мне интересно знать, кто еще был заинтересован в устранении Гальвиния.
– Сообществу друзей не понравилось, когда он прикрыл их притон.
– У нас достаточно сведений о деятельности этой криминальной группировки. Они не убивали его.
– Правительство не очень-то следит за такими организациями. В основном потому, что преступники подкупают государственных чиновников. Но даже если за убийством и не стоит Сообщество, то на префекта могли покушаться другие его враги. Например, Ассоциация благородных дам.
Риттий смеется.
– Ты это серьезно? Эти шлюхи могут наделать много шума, но они не убийцы.
Надеюсь, что нет. Хотя Риттий вряд ли знает, как много богатых и влиятельных женщин Турая поддерживают Ассоциацию. В их числе, безусловно, Лисутарида и Мелия Неподкупная. Благородные дамы пользуются сочувствием во всех слоях населения – от богатых матрон до бедных подавальщиц вроде Макри. Уверен, что к этой организации имеет какое-то отношение и Ханама. Участие в деле наемной убийцы такого высокого класса делает возможным любое преступление. Хотя лично я в это не верю. Устранение Гальвиния ничего им не дает. После смерти префекта Эрминию не выпустили на свободу. Подделку документов расследует арбитражный суд, а убийствами занимается государство. Дело перейдет к приемнику Гальвиния, если только Ассоциация не устроит так, что этот приемник помилует Эрминию. Что не исключено, принимая во внимание власть и влияние Лисутариды. Надо хорошенько поработать над этим вариантом.
