Андрей Мартьянов - Видение былого
Впрочем, все рассказы Хозяина и показанные нам картины безрадостного будущего кажутся мне слишком правдоподобными. Если нашу цивилизацию, действительно, ожидает бесславная гибель, то я предпочитаю уйти сейчас, пока Хайбория расцвечена красками жизни, пока она незыблема и беспечна, пока не пылают города и не льются потоки крови... Я хочу запомнить этот мир радостным и спокойным, не искаженным смертью и не пропахшим гарью бесконечных пожаров. Пусть с тяготами будущего разбираются наши потомки. Надеюсь, у них хватит мужества вынести все испытания, возродить из пепла все сожженное и вновь выстроить разрушенное. Мои же заботы здесь окончены.
Много мы не ведаем. Многого не понимаем. Но лишь для того, чтобы грядущие поколения знали о странном (и страшном?) существе, не имеющим никакого отношения к богам, духам или демонам, ко всему божественному или исходящему из Черной Пустоты, ко всему, принадлежащему только нашему миру, я создал эту летопись. Знали о Тицо, называющем себя «Хранителем» и способном даровать избранному всю Вселенную...
Здесь «Синяя Хроника» заканчивается. А меня, Халька, барона Юсдаля, ждет долгая и трудная дорога.
Во имя Митры, Всемилостивейшего, Милосердного!..
На сем подписуюсь собственноручно, Хальк
Юсдаль из Гандерланда, сын барона Зенса,
бывший личный библиотекарь
короля Аквилонии Конана I Канах.
1288-1315 годы по основанию Аквилонии.
Финал
Свидетельство стороннего наблюдателя
Аквилония — одно из редких государств, способное похвастаться отличнейшими дорогами, пролегай они рядом со столицей, или в немыслимой глухомани полуночного Гандерланда.
Здесь, в нескольких лигах от столицы герцогства, города Танасул, сходились несколько крупнейших накатанных трактов, звездочкой разбегавшихся от перекрестка, отмеченного внушительным межевым камнем в форме толстой округлой тумбы.
Столб, заботливо установленный королевской дорожной управой к вящему удобству путешественников и купцов, мог похвалиться выбитыми на граните указаниями: отправишься на полночь — выйдешь на торговую дорогу ведущую в Киммерию, на полуночный закат — окажешься в Галпаране.
Если появится желание ехать на полдень, то вскоре наткнешься на башни и укрепления столицы герцогства, а затем попадешь в саму блистательную Тарантию.
Путь на Восход вполне мог бы именоваться «Новой Дорогой Королей», ибо был вымощен огромными каменными плитами. Немудрено — дорога вела к немедийской границе, далее, через горы, в Бельверус, Нумалию, затем через Пограничье и престольный город короля Эртеля Оборотня — Вольфгард, к Бритунии, далеким пределам Гипербореи и Заморы. Несколько тысяч лиг. Между прочим, дорогу выстроили не столь давно, по общему соглашению между королями Полуночных государств.
...Возле перекрестка появился всадник, выехавший с узкой, почти неприметной в осеннем золотом лесу, проселочной дороги, уводящей в глубины диких гандерландских пущ. Человек вел еще двух лошадей на коротких чембурах — одна заводная, другая, здоровенный боссонский тяжеловоз с волосатыми мощными ногами, для поклажи. Выглядел всадник обеспеченным дворянином, отправившимся путешествовать: добротная кожаная одежда, плащ темно-синего сукна, круглая шапка из меха черно-бурой лисы, со свисающим позади пушистым хвостом. Высокие сапоги со шпорами. На левом боку узкий меч с позолоченной рукоятью и крестообразной гардой. Волосы светлые, аккуратно постриженная бородка, короткие густые усы. Смотрит безмятежно, словно ребенок.
— Эй, милейший! — Всадник меня окликнул. — Куда направляешься?
— По делам,— коротко ответил я. Какое ему дело, куда я иду?
— Если нам по дороге,— дружелюбно сказал человек, остановив лошадей,— могу дать заводную лошадь. Поедем вместе до ближайшего поселка...
Ага, понятно. Русобородый, начинающий седеть дворянин лет пятидесяти-пятидесяти пяти по облику, заметил, что я шествую пешком, обремененный лишь заплечным мешком. Решил помочь что ли?
— По дороге? — я задумался.— Не знаю, не знаю...
Всадник замолчал и уставился внимательными серыми глазами на новенький межевой столб. Прочитал глубоко выбитые в камне буквы. Перевел на меня вопросительный взгляд.
— Мне нужно в Пограничье,— нехотя признался я.— Если ты собираешься поехать на Восход, к рубежам Немедии, я с удовольствием приму твою помощь.
Лошади топтались нетерпеливо, как видно, чуяли, что впереди дальний путь, и хотели как можно быстрее вымерить бесконечные дороги Аквилонии раскидистым шагом.
Человек смотрел на камень-указатель. Потом глянул ввысь, на плывущие по синему небу облачка. По лицу было видно — что-то решал. И решение давалось тяжело.
— Как твое имя? — вдруг осведомился он.— Судя по одежде, ты нездешний?
Вот докопался!
— Меня зовут Олаф. Ты правильно заметил, я не... Не из Аквилонии.
— Из Нордхейма, должно быть, судя по имени? Асир?
— Почти угадал.
Он снова помолчал, и, наконец, вздохнул:
— Жаль, но наши дороги ведут в разные стороны. Я собираюсь в Танасул, а дальше... К побережью океана, на Полдень. Хочу догнать одного человека, давнего знакомца. Кстати, мое имя — Хальк из Юсдаля. Счастливой и ровной тебе дороги, Олаф из Нордхейма. Прощай.
Всадник коротко махнул мне рукой и пришпорил лошадь. Вскоре он исчез за поворотом Полуденного тракта.
А я, с сожалением проводив его взглядом, зашагал себе дальше. Нет ничего удивительного в том, что наши дороги разошлись и, наверняка, впредь уже не пересекутся. Каждому принадлежит только его собственный, избранный и единственный путь.
WWW.CIMMERIA.RU
