Феликс Крес - Сердце гор (Сборник)
Он медленно сел и безучастно уставился на пламя. Машинально взяв ветку, он поворошил угли костра. Фонтаном взлетели искры. Опять покачал головой, словно хотел отогнать мысли.
Он обидел собственной грубостью именно ту, кого искал. Ту, кого Гольд рекомендовал ему как первоклассную проводницу. «Она капризна и, говорят, несколько строптива, — вспоминал он предупреждения и советы друга. — Я не слишком много о ней знаю. Только то, что знает каждый сотник Гвардии в Громбеларде. Так что на меня лучше не ссылайся. Но дорога, которую я тебе описал, ведет к человеку, имеющему очень большое влияние на эту женщину. Он даст тебе совет, где ее искать. А потом… либо ты получишь проводницу, которая, как я слышал, уже водила людей в Край, либо, по крайней мере, может быть, услышишь какой-нибудь совет. Я дал бы тебе проводника из легиона, но не могу. А любой другой проводник — ненадежен. Может случиться и так, что прирежет тебя во время первого же ночлега. Лучше найти женщину или идти самому, если не можешь отказаться от этого предприятия…» Все остальное, сказанное Гольдом, он слышал и раньше. Что это безумие, что, мол, Тяжелые Горы, подожди, лучше возвращайся в Дартан и так далее.
Охотница…
Так или иначе, похоже, она указала ему дорогу к человеку, о котором говорил Гольд. Путь, с которого он сбился. А тот человек нужен только для того, чтобы найти Охотницу. И какой теперь в этом смысл?
Он подбросил ветку в огонь, завернулся в плащ и лег на землю.
Светало. Так и не заснув до утра, Байлей тронулся в путь. Шел он размеренным шагом, неся под мышкой меч, а на спине — мешок с провизией, запасными сапогами и прочей мелочевкой. Он внимательно оглядывался по сторонам. Горы еще спали.
Он уже привык к ним. Они вовсе не выглядели так грозно, как о них рассказывали. Может, сперва они могут такими показаться, но как посмотреть… В лучах солнца они были даже красивы, а под тяжелыми густыми тучами становились угрюмыми исполинами.
Уж таков их характер.
Больше всего Байлею докучал бесконечный громбелардский дождь. Вечная влага, падающие сверху ливневые потоки, беспрерывный шум ударяющихся о землю капель. Наступила осень, и дождь шел не прекращаясь. Весь день моросило, а к вечеру небеса обрушивались ливнем. Потом снова моросило ночь напролет, а утром опускался туман, и все начиналось сначала. Однако вот уже два дня с неба не упало ни капли. Его это радовало, хотя и удивляло, поскольку он уже привык к дождю.
Задумавшись, он перестал обращать внимание на то, что его окружает. Экономя силы, медленно и осторожно, так, как учил его Гольд, он спускался под гору. Таким образом, добрался до расселины, о которой говорила женщина. Преодолевая страх высоты, он глянул вниз, а потом по сторонам. Крутая, почти вертикальная стена тянулась насколько хватало взгляда — словно огромный топор в руке великана перерубил горный хребет пополам.
Байлей понял, что перед ним знаменитый Разрез, о котором так много говорил ему Гольд. Эти края пользовались дурной славой. Сюда наведывались стервятники, здесь промышляли разбойничьи банды. Пожалуй, только в Дурном Крае легче найти свою смерть.
После недолгих поисков он отыскал нечто похожее на тропинку. Видимо, ее имела в виду женщина. Поправив заплечную торбу, он повернул на север, следуя по тропе.
3
Гольд спрыгнул с коня и протянул руки. Лейна соскользнула на них и с облегчением ступила на твердую землю. Она не привыкла к длительной верховой езде, к тому же в мужском седле. Бедра и ягодицы горели, каждое движение отзывалось болью в спине.
Она с надеждой посмотрела на светлые, широко открытые окна постоялого двора, откуда доносился шум разговоров и запах еды. В любой другой ситуации предложение провести ночь в подобном заведении она восприняла бы как оскорбление, но сейчас ждала его с нетерпением. Не выдержав, спросила сама:
— Мы заночуем здесь?
Он насмешливо взглянул на нее:
— О нет, госпожа. Утром твои слуги поднимут тревогу… наверняка уже подняли. Мы не можем позволить себе отдых в пяти милях от столицы. Уйти нужно как можно дальше: немного по дороге, а потом лесом.
Ей нравился тембр его голоса, хотя ни за какие сокровища она бы в этом не призналась, в том числе и самой себе.
Им навстречу с постоялого двора выбежал слуга. Гольд небрежно бросил серебряную монету и жестом отослал прочь. Лейна с удивлением вынуждена была признать, что это барственное движение очень Гольду подходит…
Что ж, в конце концов, в его жилах текут Чистые Крови.
— Подожди меня здесь, госпожа. Я приведу свежих лошадей.
Тут до нее дошло, что это значит. Перспектива провести ночь в седле и разозлила, и испугала одновременно. Лейна поджала губы, так ничего и не ответив. Когда он ушел, она прислонилась к своему коню и слегка погладила его по шее. Сама не зная почему, она полюбила это животное.
Наконец у нее появилось немного времени, чтобы собраться с мыслями. Впечатлений было много, чересчур много! И к тому же…
Она задумалась.
Ее удивлял этот человек. Удивлял его образ жизни, слова, напористость, стремительность, с которой он принимал жесткие решения. Итак, он похищает первую красавицу Дартана из ее собственного набитого прислугой дома, причем делает это с восхитительным хладнокровием и самоуверенностью, если не сказать — со знанием дела. Ему довольно нескольких слов, чтобы отделаться от стражников на воротах. Да что там говорить! Стражники еще и честь ему отдают вместо того, чтобы забить тревогу, а его схватить и бросить в темницу!
Она тряхнула гривой волос, будто все это не умещалось в ее изящной головке. Неужели такое могло случиться? Ее, прекрасную А.Б.Д.Лейну, похитили, умыкнули. Да что там умыкнули! Взяли в плен в собственном доме, помимо ее воли, несмотря на… О Шернь! Как теперь далека стала та спокойная (скучная!), гладкая жизнь! Исчезла, уплыла, испарилась, и, может быть, навсегда. Лейна с ужасом подумала, а вдруг это правда. Увезет ее куда-нибудь и заставит ее, заставит…
Она слегка прикусила губу, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.
Он заставит ее… делать все что угодно. Дрожь охватила ее. Изнасилует… Заставит… Лишит воли…
Она попыталась взять себя в руки и вернуться к тому, с чего все началось. Она позвала слугу. А он тогда…
Она провела языком по губам, всматриваясь в темноту.
О Шернь! Это похищение. Самое настоящее похищение.
Она уселась на большой, врытый в землю камень, просунула руки под платье и, пользуясь темнотой и одиночеством, начала массировать пылающие бедра. Стоило ей подумать о предстоящем мучительном путешествии, накатила новая волна злости. Но ведь мог бы и позаботиться о какой-нибудь упряжке, если уж он не может позволить себе носилки.
