Джон Норман - Мародеры Гора
Широкоплечий раб, не обращая внимания на стоны девушки, положил несчастную животом вниз на помост. Двое мужчин держали ее за плечи, еще двое — за ноги. Пятый, в тяжелой кожаной рукавице, вытащил из огня раскаленное железное клеймо.
— Прошу тебя, мой джарл, — молила она, — не клейми свою девушку!
По знаку Раздвоенной Бороды железо крепко прижали к ее телу. Только после того, как клеймо убрали, девушка закричала. Ее глаза были крепко закрыты, зубы скрипели. Она пыталась не плакать. Собрав всю волю в кулак, белокурая красавица надеялась победить боль. И все же, когда раскаленное, дымящееся железо убрали, она не выдержала. Забыла о гордости и начала безудержно выть, как и любая другая только что заклейменная рабыня. Ее оттащили в сторону. Она закинула голову назад, слезы текли по лицу, и девушка снова закричала. Бросив взгляд вниз, она увидела клеймо на своем теле.
Широкоплечий раб заставил ее подойти к наковальне и поставил на колени.
Раздвоенная Борода использовал клеймо, распространенное на Севере; в Торвальдсленде не было таких жестких правил, как на Юге, где купеческая каста постаралась ввести единую форму. Клеймо Раздвоенной Бороды представляло собой полукруг с диагональной чертой, проходящий через его правый край. Диаметр круга составлял дюйм с четвертью, и длина черты была такой же. Клеймо, как и многие другие, имело символический смысл. На Севере принято считать, что рабыня — это женщина, живота которой касается острие меча.
— Посмотри на меня, — приказал кузнец.
Белокурая девушка, глаза которой переполняли слезы, подняла голову.
Он открыл железный ошейник, толщиной в полдюйма, и надел ей на шею. С ошейника свисало кольцо, сквозь которое можно было продеть цепь.
— Положи голову рядом с наковальней, — сказал кузнец.
Не дожидаясь, пока она подчинится, кузнец схватил девушку за волосы и резко дернул вниз, так что ее шея оказалась на земле, а два свободных конца ошейника сошлись на наковальне. Между ошейником и шеей оставалось около четверти дюйма. Я увидел светлые густые волосы у нее на затылке. На нижнем конце ошейника находились два толстых небольших кольца, на другом — еще одно, такого же диаметра. Кузнец совместил кольца, так что одно оказалось внутри двух других — они идеально соответствовали по размерам. Затем продел сквозь отверстия железную заклепку.
— Не дергай головой, рабыня, — предупредил кузнец.
Быстрыми, уверенными ударами молотка он заклепал кольца.
Взяв девушку за волосы, кузнец отшвырнул ее в сторону. Она лежала и плакала, заклейменная, обнаженная рабыня в ошейнике.
— Следующая, — скомандовал Раздвоенная Борода.
К помосту подошла другая плачущая девушка.
Вскоре осталась только Эльгифу.
Раздвоенная Борода нарисовал на земле каблуком своего сапога круг рабыни.
Она посмотрела на него.
А потом под смех собравшихся мужчин подобрала подол, вошла в круг и встала, глядя на Раздвоенную Бороду.
— Сними одежду, моя красавица, — приказал Раздвоенная Борода.
Эльгифу подняла руки и расстегнула черное бархатное платье, а потом стянула его через голову. И осталась в одной тонкой шелковой сорочке. Ее она тоже сняла через голову и отбросила в сторону.
Гордо вскинула голову и осталась стоять неподвижно.
Ивар облизнул губы. Многие мужчины восторженно закричали, некоторые звонко ударили правыми ладонями по левому плечу. Несколько воинов застучали древками копий по щитам.
— Ну, разве она не лакомый кусочек? — спросил Ивар, обращаясь к своим людям.
И снова все закричали и захлопали. В глазах гордой Эльгифу появился страх.
— Беги под клеймо! — неожиданно резко приказал Раздвоенная Борода.
С горестным стоном Эльгифу подбежала к помосту. Ее, как и всех остальных девушек, бросили на бревно лицом вниз. Через мгновение раскаленное железо ужалило и ее. Отчаянный вопль Эльгифу вызвал смех у остальных рабынь. Потом ее отвели к наковальне и поставили на колени.
Тут я заметил, как широкоплечий раб подошел к стройной белокурой девушке и помог ей подняться на ноги.
— Я вижу, Тири, — сказал он, — что теперь ты стала невольницей.
— Вульфстан, — пролепетала она.
— Здесь меня называют Тарск, — сказал он.
Он потрогал ошейник у нее на шее.
— Гордая Тири, — задумчиво проговорил он и улыбнулся, — и надо же так случиться, рабыня! Ты отказалась выйти за меня. Помнишь?
Тири ничего не ответила.
— Ты считала, что слишком хороша для меня. — Тарск рассмеялся. — А теперь, вне всякого сомнения, станешь ползать на животе перед тем, кто сможет освободить тебя.
Она гневно посмотрела на него.
— Разве не так? — спросил он.
— Да, Вульфстан, — проговорила она, — стану!
Он продолжал держать ее за ошейник.
— Но тебя не освободят, Тири, ты будешь продолжать носить ошейник. Ты теперь рабыня, — сказал он.
Она опустила голову.
— Мне приятно видеть тебя здесь, — не унимался Тарск. Девушка подняла глаза и сердито взглянула на него. — Клеймо делает женщину лучше. И тебя тоже, Тири, украшает ошейник — черное железо великолепно смотрится на твоем нежном теле.
— Спасибо тебе, Вульфстан, — сказала она.
— Женщине необходим ошейник, — добавил он.
Глаза Тири вспыхнули.
— Иногда, — предупредил он, — чтобы сделать невольницу более послушной, ее обнаженной бросают к нам. — Он улыбнулся. — Не бойся. Если это случится с тобой, я не сделаю тебе больно, рабыня. Не сомневайся.
Она отшатнулась от него.
Раздались последние удары молота, и Эльгифу оттащили за волосы в сторону от наковальни.
— Торопитесь, рабыни! — закричал Раздвоенная Борода. — Торопитесь, ленивые девки! Нужно готовить пир!
Рабыни, а среди них и Тири с Эльгифу, убежали, как испуганное стадо табуков, по зеленой траве к воротам палисада — там их ждала работа.
Ивар Раздвоенная Борода хохотал, откинув назад голову. У него на коленях, обнаженная, сидела та, что еще недавно звалась Эльгифу — она обнимала его за шею и целовала в щеку; теперь дочь правителя Кассау носила новое имя — Булочка. С другой стороны к Ивару ластилась Гунхильда.
Я держал в руке большой рог северян.
— Но его же невозможно поставить! — удивленно воскликнул я.
Раздвоенная Борода снова откинул голову назад и захохотал:
— Если не можешь осушить его разом, отдай другому!
Мне ничего не оставалось, как поднять рог и выпить все его содержимое.
— Великолепно! — вскричал Раздвоенная Борода.
Я протянул рог обнаженной Тири, которая стояла на коленях возле моей скамьи.
— Слушаюсь, мой джарл, — сказала она и убежала, чтобы наполнить рог из огромной бочки.
