Светлана Крушина - Королевская прогулка
— Ну что с нами могло случиться, Ванда? — оправдывался Оге, поглядывая на своего товарища. — Мы просто немного поплутали…
— Ах, поплутали! — еще больше разозлилась Ванда. — А с самого начала нельзя было об этом подумать?!
— О чем? — совсем скуксился Оге.
— О том, как обратно будете возвращаться! Болваны!
— Ванда, — тихо, мрачно и как-то угрожающе сказал вдруг Ив, давая возможность убедиться всем, что язык у него все-таки на месте. — Успокойся, пожалуйста. Следи все-таки за тем, что говоришь. Не хотелось бы продолжать разговор в подобном тоне.
Ох и зря он это сказал! Ванда резко повернулась к нему, с такой злостью на лице, что Грэму даже стало неуютно. Не хотел бы он, чтобы она так посмотрела на него. Ив, впрочем, ничуть не смутился и не отвел взгляда, даже когда девушка заговорила с ним, отнюдь не вежливо и почти срываясь на крик:
— А ты-то уж помолчал бы! Тебя я вообще не желаю слушать, ясно? Знал бы Дэмьен, кому он доверяет! Знал бы отец!
Ив выслушал ее спокойно и голову не склонил. В душе у него, однако, едва ли царило такое же ледяное, мрачное спокойствие, которое было написано на лице. Зато Оге явно было нехорошо и неуютно. Правда, вид его вызывал скорее не сочувствие, а смех, до того забавно он выглядел с жалобной физиономией, словно обиженный, испуганный маленький ребенок.
— Обоих вас слушать не желаю! — продолжала бушевать раскрасневшаяся от гнева Ванда. — И видеть вас не желаю! И говорить с вами не желаю! Убирайтесь куда хотите! Чтоб я вас не видела! Не смейте показываться мне на глаза! Катитесь отсюда! Мы без вас обойдемся, это безопаснее будет, а вы — уматывайте домой!
Словарный запас у нее оказался несколько неожиданным для принцессы.
Поскольку уматывать домой никто не собирался, так же как не собирался исчезать с глаз ее долой, Ванда решила уйти сама. В шатер. При этом дернула полог с такой силой, что чуть было не сорвала его.
— Ох, — перевел дух Оге. — Ничего себе…
— Получили? — поинтересовался Грэм все еще зло, но уже гораздо спокойнее. — Маловато, я бы сказал, получили. Не по заслугам.
— Маловато? Ничего себе! У меня до сих пор в ушах звенит. Теперь она будет до вечера дуться. Раньше завтрашнего утра к ней лучше не подходить, точно.
— Что, неужели такая отходчивая? — усмехнулся Грэм. — Добрая у вас принцесса… Я бы на ее месте…
— Принцесса? — вытаращил глаза Оге. — А ты откуда знаешь??
— Да наверняка ему сама Ванда и рассказала, — подал голос Ив и взглянул на Корделию, демонстративно игнорируя Грэма. — Так?
— Я ему рассказала, — тихо ответила та. Прошедшая буря словно и не коснулась ее, такое спокойствие было в ее взгляде. — По просьбе Ванды, конечно.
— Вот и отлично, — оживился Оге. — А то тайны эти… Кому они нужны? Ив! А ты-то хорош! Молчишь, как рыба, а я отдувайся? Что же ты не объяснил все Ванде? Да еще и ума хватило такое брякнуть…
— Оге, — мрачно отозвался Ив, — помалкивай лучше. А то ты не знаешь, что в таком состоянии Ванда никаких объяснений не приемлет.
— Ну и не говорил бы вообще ничего! А тоже — сунулся! Завел ее еще больше!
Ив посмотрел на приятеля с такой яростью, что стало ясно: сейчас грянет еще одна буря. Для одного дня это был бы уже перебор, и Грэм решил вмешаться.
— Прекратили препираться, — не поднимаясь, сказал он тихо, но так, что все трое сразу посмотрели на него. Оге, надувшийся было, словно драчливый петух, сразу успокоился. — Хватит уже. Сглупили вы ужасно, хуже не придумаешь, но кончилось все, к счастью, благополучно. Это мы уже обсудили, так что хватит в ступе воду толочь, — (Корделия одобрительно кивнула). — Теперь мне хотелось бы услышать о результатах вашей поездки. Только тогда мы сможем решить, что делать дальше и куда ехать.
— Только при Ванде, — тут же отреагировал Ив. — У меня нет желания пересказывать все по два раза. Да и вообще…
Последняя его фраза не несла в себе никакого конкретного смысла, но тон его ясно говорил об отношении Ива к презренному бродяге, который нагло взялся командовать, хотя никто его не просил. В Грэме снова поднялась утихшая было злость, до того его раздражал этот надутый высокомерный нобиль.
— Пока мы будем сидеть и ждать, когда ее высочество соизволит выйти к нам, — сдерживаясь, сказал он, — касотцы времени не теряют. Мы и так торчим на одном месте слишком долго, и просто счастье, что на нас до сих пор не наткнулся касотский патруль. А если вы еще попались им на глаза…
— И правда, — согласился Оге. — Ив, ведь нас действительно могли заметить, пока мы крутились около моста. Вдруг за нами следят?
— Оге, ты — болван, — коротко сказа Ив и встал. Пояснять свою мысль он не собирался, хотя Оге и смотрел на него непонимающими глазами. — Впрочем, делайте, что хотите. Я устал, как собака, и собираюсь лечь спать. Поговорим завтра.
— Не понимаю, — зашипел доведенный до крайней степени бешенства Грэм, сверля взглядом полог шатра, за которым исчез Ив, — не понимаю, как вы еще не проиграли войну при таком-то разброде?! У вас что, ни у кого мозгов совсем нет? Мы вот-вот можем угодить в лапы касотцам, нам отсюда убираться надо немедленно, а вы спать собрались? Вы же не дети, неужели ничего не понимаете? Нам крупно повезло, что нас еще не нашли! — повторил он свирепо. Никто и никогда не злил его так сильно своей беспечностью и легкомыслием. — Оге! вас и впрямь могли видеть?
— Ну… — растерялся Оге. — Я не знаю… наверное, могли. Мы совсем близко подбирались, хотя и по кустам…
— Ясно. Оге, Корделия, растолкайте этих спящих красавиц. Немедленно! Мы уезжаем.
— Куда?
— В лес, болван! Или хочешь организовать торжественную встречу для касотцев? И вообще, хватит! Все вопросы и подробности — по дороге! Как и отчет о ваших приключениях. Давайте же, шевелитесь!
Если Оге и Корделия промедлили хотя бы еще полминуты, донимая Грэма вопросами, он, пожалуй, дал бы им пинка для ускорения, не посмотрел бы на титулы. Он уже понял, что с этой компанией иначе общаться нельзя: их надо брать за шкирки, как котят, и тыкать носом. Иначе они ничего не сделают. Но медейцы не стали искушать судьбу. Одного взгляда на рассвирепевшего Грэма им хватило, чтобы понять: перечить или задавать вопросы не стоит. Себе дороже выйдет. Их словно ветром сдуло.
Оставшись в одиночестве, Грэм с минуту постоял на месте, подергивая за кольцо в ухе и собираясь с мыслями. Он мало что понял из реплик горе-разведчиков, но одной было ясно: касотцы могли их видеть. А значит, гости могли пожаловать с минуты на минуту. Нужно было собирать вещи и уходить немедленно. Грэм принялся упаковывать сумки и уничтожать следы лагеря. Рейнджер и следопыт из него был никудышный, но ему более или менее удалось привести место стоянки в порядок как раз к тому моменту, когда из шатров одновременно, словно сговорившись, вышли все четверо медейцев.
