Лэйна Джеймс - Книга камней
— Я никогда не слышала его.
— У него мало свободного времени.
Мелодия Сандаал становилась громче, сильнее. Каким-то образом она уловила его печальное настроение. К звукам мандолины присоединился ее голос. На этот раз это была не песня о любви, а баллада на ксенарском языке о тяжелой жизни бедной женщины. Дэви никогда не слышал ее раньше, но подобрал аккорды и присоединился к девушке. Слова песни тронули его, напоминая о его матери, о Келли. Его грудь стеснилась, и глаза наполнились слезами. Когда песня закончилась, он в смущении отвернулся.
После долгого молчания Сандаал заговорила:
— Мне очень жаль, милорд. Мне так жаль Келли и ребенка.
Ошеломленный Дэви повернулся к ней:
— Ребенка?
— Я… мы… все женщины знали, — запинаясь, произнесла Сандаал. — Келли была беременна три месяца. Она так гордилась тем, что носит ребенка герцога.
Дэви закрыл лицо руками. Почему же она ему не сказала? Жизненные обстоятельства никогда не позволили бы им пожениться, но он признал бы ребенка и хорошо позаботился бы о них обоих. Мучительно заныло сердце, и его Камень вспыхнул на груди ледяным жаром. Он уронил лютню и вскочил.
Сандаал схватила его за руку и крепко сжала:
— Не убегайте от меня снова, Дэви! Не пытайтесь убежать от своей боли.
Останьтесь и расскажите мне все — все до мелочей, что вы помните о Келли.
Расскажите мне, какая она была.
— Я видел вас тем утром, — резко произнес он. — Я видел вас на балконе, откуда она упала. Что вы там делали?
— Наши комнаты находились рядом, — смущенно ответила девушка. — Я услышала шум и пошла посмотреть.
Герцог опустился на землю:
— Почему вы так хотите знать все о моей любовнице?
— Потому что вам нужно выговориться, милорд. Вам нужно поделиться своим горем. Так поделитесь им со мной.
Голубоватый лунный свет коснулся ее прекрасных глаз и губ, отбросил тень на щеки. Каковы бы ни были причины этого предложения, герцог почувствовал, что нечто заставляет его остаться. Он ни с кем не говорил о Келли со дня ее смерти. Теперь воспоминания прорвались наружу. Глядя на звезды, Дэви рассказывал, и странное спокойствие снизошло на него. Келли была не только любовницей, но и другом. Между ними никогда не было страсти, а только дружеская теплота и взаимопонимание. Будучи старше его, она наблюдала, как мужает молодой герцог, шлепала его по рукам, когда он таскал печенье с кухни, и ухаживала за ним, когда он вернулся с войны, раненый и с разбитым сердцем.
Теперь он знал, что скорбел о потере друга больше, чем о потере любовницы. Но ребенок — это было настоящей трагедией. Келли всегда хотела ребенка и думала, что она бесплодна. Что за жестокая судьба унесла ее жизнь как раз тогда, когда ее мечта вот-вот должна была исполниться?
Сандаал все время молчала, хотя один или два раза Дэви показалось, что она вздохнула. У него больше не осталось слез, и боль в сердце притупилась. Наконец все было сказано, кроме «Благодарю вас, миледи, за то, что выслушали меня».
Сандаал коснулась его руки, затем взяла мандолину. Свет луны блеснул серебром на ее щеках. Не сказав ни слова, она растворилась в ночи.
По мере того как они продвигались на юг, становилось все теплее. Серые горы отодвинулись на восток, и они въехали в первый из Нижних Вейлсов. Здесь в весенней траве смешались зелень и желтизна, вдоль дороги тянулись возделанные поля. Дорога расширилась и стала намного ровнее.
Король и королева ехали впереди, на этот раз без сопровождения. Гэйлону приходилось крепко натягивать поводья. Крупный гнедой конь бодро пританцовывал, и его энергия передалась Кристаль. Джессмин только смеялась, когда ее кобыла прыгала из стороны в сторону и кусала удила. Король тоже улыбнулся, глядя на нее. Удовольствие ехать рядом с ней, видеть радость на ее лице помогло ему забыть на время о цели их путешествия. Почти две трети пути были уже пройдены.
Перед ними лежал открытый путь, длинная дорога без поворотов. Внезапно Джессмин упустила поводья Кристаль.
— О нет, дорогая! Подожди! — крикнул король.
Если она и слышала его слова, она не послушалась, и кобыла припустила галопом. Гэйлон дал волю своему коню. Конь рванулся вперед, быстро нагоняя Кристаль. Прошлой ночью прошел небольшой дождик, который прибил пыль. Несмотря на длинные ноги Тали, Кристаль продолжала удаляться. Король пришпорил Тали. Безумная женщина! О чем она думает?
Прямая длинная дорога оканчивалась резким поворотом вправо.
Тали промчался мимо поворота, споткнулся, с трудом сохраняя равновесие.
За поворотом стояла Кристаль без всадницы. На ее спине не было даже седла.
— Джессмин! — крикнул Гэйлон, чувствуя подступающий страх.
Тали внезапно дернулся и резко остановился, но Гэйлон уже соскочил с лошади. Королева лежала на земле в высокой траве у дороги, одной рукой запутавшись в поводьях.
Женщина чуть-чуть пошевелилась и открыла глаза.
— Оно сломалось, — пробормотала она.
На ее губах запеклась кровь.
— Что? — воскликнул Гэйлон, ощупывая ее руки и ноги. — Где?
— Нет, — она отвела его руки, — седло. Седло сломалось. — Ее голос окреп: — Кристаль не виновата.
— И тебе удавалось удержаться на лошади. Где у тебя болит?
Джесс простонала:
— Везде…
Король осторожно взял ее на руки и распрямился.
— Я могу идти сама, — запротестовала она.
— Ни в коем случае.
Кристаль шла вслед за ними по дороге, но Тали исчез в противоположном направлении, без сомнения, наслаждаясь свободой. Гэйлон проклинал про себя свою глупость и ее неосмотрительность.
Через некоторое время они встретились с караваном, где немедленно поднялась тревога. Дэви верхом на лошади появился первым.
— Позови Хэслика, — приказал король. — Приведи его в кибитку королевы.
Дэви развернул лошадь и помчался к самой дальней повозке, где ехал Хэслик, их учитель и ученик лекаря. Гэйлон внес королеву в ее кибитку и осторожно опустил на кровать. Сандаал поднялась по ступенькам вслед за ним.
— Что случилось?
— Королева упала с лошади.
Джессмин приподнялась и взяла девушку за руку:
— Со мной все в порядке. Муж преувеличивает.
— Пусть решает Хэслик. — Король мягко помог ей опуститься на узкую кровать.
— Папа! — позвал Тейн снаружи.
Сандаал приподняла занавеску. Старший принц сидел верхом на своей белой лошадке. Катина стояла рядом, держа на руках малышку, а Роза держала за руку Робина. Леди Д'Лелан попросила их соблюдать тишину. К кибитке стягивался народ — солдаты, слуги, даже сам Великий посланник. Дэви верхом на лошади прокладывал дорогу, за ним шел молодой лекарь.
Гэйлон окликнул герцога:
