Михаил Ежов - Возвращение
– Нашей реликвии?! – взвился молодой жрец, державший в руках саблю Маркуса. – Амира добра ко всем в равной степени, и Анх принадлежит не…
– Довольно! – оборвал эту пылкую тираду верховный жрец. – Продолжай, путник.
– Это все. Я хотел узнать имена тех, кто похитил Анх из храма.
– Зачем тебе это? – недоверчиво спросил верховный жрец.
– Я дал слово, – нехотя буркнул Кир, – и сдержу его.
Жрец пытливо посмотрел на неподвижное лицо воина, пытаясь прочитать истинную причину появления здесь этого подозрительного человека, но тщетно: Кир был невозмутим и равнодушен.
– Святой человек, – вдруг почтительно произнес Маркус, – ты, безусловно, вправе не доверять нам, но поверь: Кир говорит чистую…
– Кир? – вскинул брови верховный жрец, а остальные зашептались, поглядывая на Кира круглыми глазами. – Черный Кир? Ты осмелился прийти в храм Амиры? Ты – убийца женщин, стариков и детей?
Кир молчал. В его карих глазах застыл лед, а на скулах заходили желваки.
– Уходи! – приказал священник. – Убирайся прочь из святилища!
Воин нахмурился, глаза его зловеще блеснули.
– Дело твое, – пожал он плечами. – В конце концов, обещал-то я лишь остановить Эйдагора, а об Анхе и слова не сказал… Идем, Маркус. Наша помощь им не требуется.
– Н-но, погоди, Кир! – Маркус схватил его за плечо. – Если не вернуть Анх, мир погибнет!
– Ты же слышал: нам велели убираться.
– Отец! – вскричал Маркус, обращаясь к верховному жрецу. – Останови его!
Священник молчал, глядя пылающим взором в спину Кира, который медленно шел к выходу. Его провожали недоуменные взгляды погонщиков и охранников каравана. Кто-то из них окликнул Кундха, и тот обернулся, удивленно вскинув брови.
Младшие жрецы почтительно и недоуменно смотрели на своего наставника, не осмеливаясь говорить.
Наконец верховный жрец окликнул Кира:
– Постой!
Кир остановился и через плечо взглянул на него. Жрец посмотрел в пол, потом поднял взор на воина и, быстро приблизившись, негромко спросил:
– Как ты думаешь вернуть Анх?
Кир пожал плечами:
– Есть много способов. Сейчас главное – его найти.
– Хорошо, – вздохнул верховный жрец. – Мегар называл своих спутников Нинуром и Шемией – это слышал один из моих братьев, который бросился в Хаор за помощью, но так и не вернулся. Именно он умер на твоих руках…
– Нинур и Шемия, – перебил Кир, недовольно хмурясь.
– Нинур – невысокий, полный человек, аристократ, очень надменный и брезгливый, а Шемия – обыкновенный солдат. Его легко узнать: борода его разделена надвое косым шрамом от левой скулы к уголку рта.
– Известно, откуда они?
– Кажется, брат упомянул что-то про Мариджан.
– Опиши мне Анх, – потребовал Кир.
Глаза жреца затуманились, как если бы он мгновенно перенесся мыслями в прошлое.
– Ты узнаешь его сразу… – проговорил он. – С виду он похож на обыкновенный анх, которых много в гробницах древних царей, но ты почувствуешь, что от него исходит Сила. Он сияет, как золото, и холоден, как оно, но стоит взять его в руки, как он одаряет тебя божественным теплом… Только боюсь, что теперь его Сила иссякает, – неожиданно нахмурился жрец. – Взгляни.
Кир посмотрел туда, куда указывала рука священника, и увидел большую статую Амиры. Высокая, в два человеческих роста, скульптура была так прекрасна, что тронула даже суровое сердце Черного Кира. Формы, прикрытые просторным одеянием жрицы, сшитым человеческими руками, были идеальны, но не так, как у танцовщицы при дворе императора. Мысль о прикосновении к этому прекрасному телу казалась кощунственной. Богиня Света казалась воплощением нечеловеческой красоты. Лик Амиры был еще прекраснее, чем тело. Высокий лоб, тонкие дуги бровей, огромные лучащиеся глаза в обрамлении длинных ресниц, тонкий, чуть вздернутый нос, пухлые, чувственные губы… Стоило жить ради того, чтобы увидеть подобную красоту.
При всем этом изваяние казалось блеклым. Верховный жрец тяжело вздохнул.
– Пресветлая теряет Силу, – сказал он. – Раньше изваяние было золотым, но с тех пор, как из Ее рук исчез Анх, Амира стала… – он запнулся на мгновение, подбирая верное слово, – тускнеть. А реликвия, наоборот, должна становиться все ярче. Когда Анх заберет всю Силу Пресветлой, в наш мир придут Хаос и Тьма.
– Но я думал, что Анх древнее богов и не зависит от них, – вмешался Маркус.
– Так и есть, – кивнул жрец. – Он питается их силой, но не принадлежит никому.
– Сколько у нас времени? – спросил Кир, забирая из его рук свой меч.
– Три дня, – ответил священник. – Потом начнутся бури и землетрясения, и еще через три дня в мир вернется Хаос.
Верховный жрец помолчал немного, глядя увлажненными глазами на изваяние Амиры, потом повернулся и неожиданно севшим голосом произнес:
– Верните Анх… Прошу вас от имени всего сущего…
– Моя принцесса, еще двое купцов.
– О Амира, как я устала от всего этого!
Принцесса Шалета потерла пальцами виски, закрыла глаза и откинулась на спинку трона. Жаркий воздух Мариджана тянул в сон и уж, во всяком случае, никак не располагал к государственным делам. Стоявший рядом с ней Нинур наклонился к уху молодой принцессы и посоветовал:
– Ваше высочество, отошлите их, пусть придут завтра в полдень. Вам нужно отдохнуть.
– Нет-нет, – покачала головой Шалета. – Я не могу отказать им… Не должна. Пусть войдут.
Нинур вздохнул и сделал знак стражнику: дескать, впускай. Тот слегка поклонился и распахнул дверь. Уже в седьмой раз за утро.
В залу влетели двое торговцев. Один – невысокий, круглолицый, розовощекий, упитанный, бритый наголо, как и все зажиточные купцы. Второй – высокий, худой, нескладный, богато одетый, с хитрым выражением на лице. Объединяло обоих лишь одно: крохотные бегающие глазки. Купцы приблизились к трону и подобострастно бухнулись перед принцессой на колени. Нинур жестом приказал им подняться.
– Говори ты, – велела Шалета, взглянув на того, что был пониже ростом.
Купец прокашлялся.
– О владычица Делаи, – заунывно начал он, явно собираясь соблюсти весь ритуал обращения к царственной особе, но принцесса, досадливо поморщившись, тут же оборвала его:
– Короче!
– Повинуюсь, моя принцесса, – покорно склонил голову купец. – Я – Мураш, занимаюсь тканями. Девять дней назад я заключил сделку с этим человеком. – Купец кивнул на своего спутника. – Мы договорились, что он отвезет партию моего лучшего бархата в Минэй: как известно моей принцессе, там превыше всего ценят именно этот материал. Я заплатил ему часть за дорогу в Минэй и аванс за торговлю там. Остальное он получал из выручки за проданный бархат. Разумеется, Шакраш обязался предоставить мне подробный список тех, кому он продал бархат и за сколько, и вернуть мою долю выручки – две трети. И представьте мое негодование, моя принцесса, когда, тщательно изучив список, я обнаружил, что сей недостойный человек не вернул мне более двух с половиной сотен солнц! Посему смиренно прошу мою принцессу наказать обманщика и заставить его выплатить мне недостачу с полагающейся по закону лихвой.
