Андрэ Нортон - Берегись ястреба
— Придите!
Она не может произнести это вслух, но вкладывает всю волю и силу в этот призыв. Неужели ее уносит в тот ад, в котором они нашли Алона?
Тепло, ощущение слабого тепла. Холод усиливается, но тепло сражается с ним, и Тирта каким-то образом вбирает в себя это тепло, запасает его, отдаляет от себя холод и смерть. Тепло тоже усиливается, укрепляется.
Холод тянется к ней, пытается утащить к развалинам. Он начал действовать в тот момент, когда она попыталась разорвать принуждение, которое привело ее сюда. Холод хочет, чтобы она вошла в крепость.
Она дрогнула — если внутренняя сущность может дрогнуть. Холод продолжает вливаться в нее, он отгоняет тепло. Но воля девушки очнулась от первого ошеломляющего удара. Назад. Она сосредоточивается не на доме Ястреба, а на их лагере.
Думай об Алоне — тепло усиливается! Сокольничий — она становится свободнее и сильнее. Сокольничий — теперь его лицо заполнило ее мысли. Лицо, невероятно сосредоточенное, словно поверх внешности человека, которого она знает как своего спутника, легла маска. Горят в глазах желтые искорки. Она видит только эти глаза и искорки в них, и от них исходит тепло.
Тепло сражается с тем, ДРУГИМ, который тянет ее к Дому Ястреба и хочет использовать. Да, тепло!
Огонь окружает ее; языки синего пламени создают защитную стену. Неожиданно нападение холода прекращается. Огонь еще ненадолго задерживается, гаснет, и она снова в темноте.
Дождь… она лежит под дождем… вода течет по лицу, затекает в открытый рот. Она слышит частое дыхание, торопливое, поверхностное. Так дышит бегун на исходе сил. Открывает глаза — в них ударил свет, и она быстро закрывает их снова. Ей кажется, что ее что-то захватило, и она не сможет никогда вырваться и освободиться.
— Тирта, Тирта! — призыв, вначале слабый, потом все сильнее. Она снова осознает свое тело, чувствует боль и оцепенение. Тепло, которое помогло ей вырваться, медленно охватывает тело.
— Тирта!
Она снова решилась открыть глаза. Лицо Алона, сбоку оно освещено странным голубым огнем. В глазах его страх. Но вот страх растаял, мальчик улыбнулся, рассмеялся, как будто избавился от огромной тяжести.
Тирта увидела рядом сокольничего, тот держит в руках меч, рукоятка которого сверкает, и голубое сияние окутывает ее с головы до ног. Вместе с теплом возвращаются силы, вливаются в пустоту. Тирта даже не осознавала, что в ней такая пустота, пока она не заполнилась. Она осторожно приподняла голову. И тут же рука оказалась у нее под головой, помогла приподняться. На мгновение она ощутила прикосновение к щеке железного когтя.
Алон сидел на корточках прямо перед ней, внимательно смотрел на нее. Сокольничего она теперь не видела: он ее поддерживал. Он отложил меч в сторону. Поток энергии, исходящий от него, слабел: теперь оружие лишь слегка светилось.
— Я… вернулась… — Губы с трудом произносят слова. Собственный голос она еле слышит. — Вы меня вернули.
Потому что от них двоих (нет, троих: она не должна забывать пернатого брата; она чувствовала, что он принимал участие в ее спасении) пришло это тепло, помогло ей победить в схватке с тем, что ждет в доме Ястреба.
Ждет? Тирта впервые почувствовала, что может ясно мыслить. Она нашла не только развалины. В них поселился неведомый ужас. Чего он добивается? Того, что ищет она сама, но по-прежнему не может назвать?
Логика говорит, что так должно быть. Итак…
Она повернула голову, пошевелила плечами, хотя еще не пыталась освободиться от поддержки сокольничего. Ей нужна сильная рука, она напоминает, что девушка должна сказать этим двоим. Она должна принять решение, и тогда у нее не будет выбора — ради чести Ястреба.
— Ты нашла дорогу? — Алон задал этот вопрос, прежде чем она смогла заговорить.
— Нашла.
— Тогда мы можем идти. — Он оглянулся через плечо, словно собирался немедленно седлать лошадь и ехать.
— Не «мы». — Тирта полностью овладела собой. — Это только мой поиск. — Она посмотрела прямо на сокольничего, — Я освобождаю тебя.
Возьми с собой Алона. Есть за горами те, кто даст ему приют. Трегарты. Они знают, что Сила не всегда распространяется по одинаковым каналам. Отсюда я поеду одна.
Он разглядывал ее тем же ровным взглядом, каким смотрел, когда она хотела разорвать их договор.
— Двадцать дней — не меньше.
Тирта села прямо, и он спокойно отодвинулся от нее. Сокол негромко крикнул и сел ему на запястье с когтем.
— Я никого не поведу в это… — Резко сказала она, намеренная на этот раз добиться своего.
10
Но хоть Тирта, считала себя сильной, своего она не добилась. Сокольничий упрямо заявил, что выполнит свою часть договора. Она дважды приказывала ему отвезти Алона через горы, клялась, что она удовлетворена, что он ей ничего не должен, — он отказался. Тирта думала было ускользнуть тайком от своих спутников, но потом решила, что этот упрямец все равно последует за ней. А на следующее утро Алон подтвердил ее подозрения, когда они остались одни.
Сокольничий пошел за водой к ручью.
— Он упрям, — заметил Алон. — Эти птичьи люди привыкли выполнять то, что считают своим долгом. Так что он последует за тобой до конца. Ты от нас не избавишься, леди. — И он улыбнулся.
Тирта не хотела испытывать чувство вины.
— В доме Ястреба ждет опасность. Она уже обрушилась на меня.
— А разве ты ее не победила? — прервал он. — Да, она ждет, но ты не отступила перед ней. И этот мастер меча не позволит предчувствию помешать ему. — Он помолчал немного и добавил:
— И я не позволю. — Он коснулся груди, прижал руку к мятой поверхности рубашки, которую Тирта выстирала в ручье. — Что-то есть во мне такое, с чем я должен научиться жить. Она боится меня? — Лицо его нахмурилось. Он спрашивал не девушку, а самого себя, и Тирта хорошо это понимала. — Но в ней много Силы, ее всегда можно ощутить. А я не Мудрый. Но кто я тогда? — Снова он обратился к Тирте. — Ты видела таких, как я?
Мне многое рассказывали об Эсткарпе. Там сохраняется старинное знание, которое здесь Древние забыли.
Тирта занялась своими седельными сумками.
— До сих пор я не видела мужчины, который обладал бы Силой. Колдуньи, которые правят на севере, говорят, что это противоестественно и потому связано с Тьмой.
Алон одним гибким движением вскочил на ноги и стоял, глядя на нее широко раскрытыми глазами.
— Я не… — Протест его был быстрым и резким.
— Думаешь, я не знаю? Тьма не может скрыться от людей с нашей кровью. К тому же есть и мужчина, Саймон Трегарт, обладающий Даром. Но он не нашей крови, он чужак, пришедший через Врата. Правда и то, что два его сына обладают необычными способностями. Вместе со своей волшебницей-сестрой они ушли на запад, в Эскор, чтобы очистить эту землю от зла и снова открыть ее для людей.
