Ричард Кнаак - Огненный Дракон
— Как скажешь, — рассеянно отвечал Кейб. Она недоуменно моргнула:
— Наверное, мы оба устали. Давай-ка поспим. Здесь мы сейчас помочь ничем не можем. До утра?
— Ладно.
Волшебница удивленно приподняла бровь, но ничего не сказала, повернулась и ушла. Кейб смотрел ей вслед и размышлял о чудесах мироздания. Он даже не заметил того, что происходило совсем рядом с ним.
А там, между прочим, из яркого света сформировался сверкающий золотой лук, и стрела нацелилась в потолок. А потом выстрелила куда-то в темный угол и вместе с жертвой, невнятного вида тварью, так и не коснувшись пола, растаяла в воздухе. Лук, сделав свое дело, тоже исчез.
Юный волшебник брел, спотыкаясь, к своей кровати. И думал он исключительно о рыжеволосой колдунье.
10
Трое всадников.
Драконий разъезд.
Огненные змеи слезли со спин своих оседланных меньших братьев. Они были разом и восхищены открывшимся перед ними зрелищем — и, будем честны, слегка напуганы. Оно наводило на подозрения. Бесплодные Земли немало чем могли удивить, но это…
Они уже не были бесплодными. Недавние зеленые ростки сделались густой душистой травой, раскинувшейся насколько хватало глаз. Больше того — то здесь, то там подымались самые настоящие деревья. Птицы, первыми оценившие это чудо по достоинству, уже приступили к постройке гнезд.
Один из змеев выругался. Он был еще молод и видел Бесплодные Земли только бесплодными. Это опять работа магов, людишек, проклятых теплокровных и мягкотелых козявок. Он вынул из ножен сверкающий меч и начал косить тяжелым лезвием траву.
Первые удары дались легко. Уже четвертый встретил неожиданное сопротивление: сама трава словно обвилась вокруг клинка. Он выдернул меч, не обращая внимания на крики товарищей, и нанес еще удар. Но вытащить меч больше не смог.
Новые травинки выросли вокруг его ступней. Дракон попробовал шагнуть назад — но не тут-то было. Не в силах извлечь меч, он начал обрезать траву вокруг сапог коротким ножом. Результат не заставил себя ждать: уже не только нож, но вместе с ним и рука погрязли в травяной пучине. Злоба оставила его, уступив место всепоглощающему страху.
Низшие драконы занервничали, один из них даже испустил тонкое свистящее шипение, никак не подобавшее его лошадиному обличью. Один из спутников незадачливого борца с растительностью сделал шаг вперед — но перед ним начала расти, курчавясь, трава, и он в ужасе отскочил назад. А пойманный травой дракон был уже наполовину скрыт зарослями.
В отчаянии змей принял истинный облик. На месте воина появился могучий дракон с перекатывающимися мышцами. Громадный, сильный и не способный оторваться от земли…
Тем временем трава, казалось, заметила двух оставшихся и возжелала добавить их в свою коллекцию жертв. Они взяли под уздцы ездовых змеев и начали отступать. Трава потянулась следом.
Перепуганный дракон изрыгнул сноп пламени. Волна жара обуглила и испепелила часть зелени. Казалось, что вот-вот все вокруг воспламенится — но вдруг пожар потух сам собой так же внезапно, как и начался.
Двое других не выдержали. Один из них тотчас вспрыгнул на «коня» и пришпорил ему бока.
Другому повезло меньше. Его перепуганный зверь встал на дыбы. Дракон-всадник свалился и ударился головой. Он встряхнулся, попробовал встать — но поздно. Рядом завизжал ездовой зверь. Он попытался дотянуться до меча, но трава уже цепкими щупальцами ухватила его за горло, и он задохнулся даже раньше, чем первый, все еще сражающийся с обезумевшей зеленью.
Но и тому оставалось недолго. Когда попытка поджечь траву провалилась, надежда начала иссякать, и скоро трава насквозь проросла через агонизирующее гигантское тело. Конь его попался-одновременно со вторым и тоже испустил дух.
А через несколько минут нельзя было и предположить, что кто-то здесь вообще проходил.
Оставшийся в живых до боли в голенях пришпоривал своего коня. Он и думать забыл про возвращение в свой клан: его путь лежал в лес Дагора, а оттуда — к Тиберийским Горам.
А между тем в зеленой траве скакали кузнечики, суетились суслики, еще ниже — кроты, на деревьях пели птицы. Трава не возражала — в отличие от драконов, эти гости были желанными.
В Пенаклесе солнца не было.
Мгла окутала город, словно настала ночь. Дров успели запасти месяца на два. Солдаты все глаза проглядели, пытаясь увидеть в кромешном мраке приближающееся вражье воинство.
Дороги опустели. Приказом лорда Грифона выезд был запрещен. Почему ни одна телега не прибыла в город — оставалось только гадать. Хотелось верить, что все дело лишь в отпугивающем виде туманного облака. Если же нет…
Еды было вдоволь. Грифон знал повадки своих врагов и заблаговременно запасся зерном, водой и прочими необходимыми продуктами. Рабочие неустанно отгоняли от них крыс и мышей. Для осады все было предусмотрено.
Кейб изучал собственное отражение в зеркале. У него не было оснований не доверять бесхитростному предмету, а коль скоро так, выходило, что серебристая «прядь» разрослась на полголовы. Почему, он не знал. Но бодрости это не вселяло. Надо что-то делать со своим «наследием». Быть выходцем из подобной семьи могло означать массу неприятностей, если не сказать жестче.
Кто-то постучался. Кейб открыл дверь. Это был лорд Грифон, на сей раз безо всяких регалий. Он поклонился чародею —и тоже заметил перемену. На лице его что-то промелькнуло, но разглядеть и тем более понять Кейб не сумел.
— Прости, что прерываю твои размышления, но не будешь ли ты так любезен присоединиться ко мне на ближайшей дозорной башне?
Удивленный, Кейб согласился. Они вышли, Грифон — впереди. Лорд Пенаклеса всю дорогу безмолвствовал, погруженный в какие-то тяжкие размышления. Кейб перебрал сотню причин для такого странного приглашения — и отбросил все. Придется ему дождаться, когда хозяин соблаговолит объяснить все сам.
К вершине башни, конечно же, вела еще одна выматывающая душу лестница. Пока Кейб приходил в себя, Грифон — совершенно не выдохшийся — кажется, успел что-то сказать. Теперь он показывал пальцем вдаль. На первый взгляд там было то же, что и везде, — туман, разве что погуще. Но нет, там что-то двигалось. Что же может быть заметным через такую мглу и на таком расстоянии?
Ответ оказался очевидным. Кейб с трудом сглотнул.
— Да, друг мой, вот и армия из Аохивара. Не знаешь ли ты, почему их чернота пробивается даже сквозь их же собственную мглу? Я — не знаю. Они должны бы, по всем правилам, быть невидимыми. Серая Мгла — их родина, они умеют пользоваться ею, а она корежит им мозги. Почему же теперь она их выдает?
— Что-то мешает? С чем-то взаимодействует? Борется? — предположил Кейб.
