Анна Зимовская - Саша Лойе и черный маг
Она попробовала заплести косу. Но справиться с полутора метрами нечесаных волос оказалось непосильной задачей. Кое как завязав гриву в подобие узла, Саша увидела у себя на лобке и под мышками золотые джунгли, достойные фильмов Тинто Браса. А еще у нее появилось брюшко. То есть ее абсолютно плоский живот с кубиками пресса исчез под приличным слоем жирка. На бедрах тоже прибавилось плоти. Саша глубоко вздохнула и задушила вновь накатившую панику в зародыше.
По кровавому следу ведьма прошлепала к дому. Открыла дверь и чуть не задохнулась. В ноздри ударила жуткая вонь. Женщина зажала нос и шагнула в комнату. На улице стояла жара, и кровь в ванне привлекла тучи мух. Они с громким жужжанием кружили по всей комнате. Мерзкие насекомые садились на Сашу, она только и успевала их отгонять.
Женщина подошла к цинковой ванне. Триквир, огарки свечей и аккуратную стопку одежды покрывали потеки засохшей крови. Рядом с триквиром валялась куча тряпья. Саша разворошила ее ногой.
Об пол тихо стукнулась человеческая голова. Сухая, будто пергаментная, коричневая кожа плотно обтягивала череп с пучками рыжих волос и бороды. Тело также усохло и потемнело, будто из него выкачали все жидкости. Оно оказалось неожиданно легким.
"Это все, что осталось от Ярика? Похоже на жертвоприношение. Убивать его я точно не собиралась. Но факты налицо. Был человек, и нет человека… Но сейчас думать об этом не стоит. Времени нет. Поразмышляю про это на досуге. Вот грязи-то! За неделю не разгрести." Саша вздохнула и принялась за уборку.
Семью часами позднее Лойе сидела в пикапе на обочине дороги. В пятидесяти метрах виднелся мост через реку Паники. Из макияжного зеркала в противосолнечном козырьке на ведьму смотрела свежая нимфетка с румянцем на круглых щечках. Ее новое лицо, купленное ценой человеческой жизни. Лойе поправилась килограммов на десять и помолодела на пятнадцать лет. И это ее совсем не радовало.
Тщеславие Саши пустило корни на почве магии. И юное лицо ей было даром не нужно. Ведьме льстило, что коллеги по цеху завидуют ей и боятся переходить дорогу. Женщина привыкла к уважению, если не к исключительной почтительности, со стороны своих клиентов.
С первой встречи она навязывала людям простые отношения, в основе которых лежал страх перед смертью. Они тонули, а Саша была их спасательным кругом. Так что совсем не рядовые граждане, а богатые и влиятельные, заглядывали ей в рот и ловили каждое слово. Она вершила судьбы, бесстрастно выносила окончательный приговор. Клиенты смотрели на нее чувством благоговейного трепета, безграничного уважения и суеверного страха. Для этого как нельзя лучше подходила внешность моложавой ухоженной женщины за тридцать. Такая наружность говорила об опыте и знаниях, вызывала неосознанное желание довериться. И уж конечно ее не рассматривали как сексуальную партнершу. Кто будет флиртовать с ангелом смерти?
"Черт возьми! В кого я превратилась! В молоденькую соплячку с задорными сиськами и толстым задом. Ну и как теперь вести бизнес? Да мне даже водки в супермаркете не продадут! Ну надо же было этому придурку окочурится! Жертвоприношение в ночь солнцеворота! Ну ты тоже хороша, голубушка. К чему было эти опыты устраивать? Вот и ходи теперь вся такая молодая и интересная. Экпериментаторша чертова!" — ругая себя на чем свет стоит, Саша шагала к мосту. В руках она держала шестидесяти литровый мусорный пакет с останками Ярика и четырьмя кирпичами.
На середине моста Саша остановилась, огляделась, перегнулась через перила и бросила ношу в темную реку. Мешок быстро исчез под водой. На поверхности сонной реки появились концентрические круги, булькнули пузыри.
Смерть Ярика, так же как и его жизнь, оказалась бессмысленной и глупой. Саша презирала таких людей. Ярик был глупцом, бездельником и алкашом, пошлым, жадным и никчемным. Но заслуживает ли смерти человек лишь за то, что он бестолковое ничтожество? Саша так не считала.
Убийство — это почти всегда плохо. А случайное убийство во время ритуала — это еще и ужасно непрофессионально. Саше ощущала неловкость и стыд. И еще внутреннее беспокойство и смутную тревогу. Неужели это муки совести?
Она, конечно, забудет об этом досадном инциденте. Но выводы сделать надо. Во-первых, никаких экспериментов с живыми людьми в качестве ингредиентов. Во-вторых, нужно выяснить, где она допустила ошибку, и почему все пошло не так. В третьих, следует отказаться от кровавой бани на то время, пока не сойдут эффекты аномальной молодости. В четвертых, выяснить нет ли у Ярика родных, и тайно послать им компенсацию.
Саша дождалась, когда волнение на поверхности реки прекратилось, и бодрым шагом вернулась к машине. Завела мотор и поехала в Москву.
Глава семнадцатая
Саша старалась не думать о том, как ее знакомые отреагируют на новую внешность. Но на душе все равно скребли кошки. Перво наперво она заскочила на работу.
Офис "Лойе и партнеры" располагался на втором этаже шестиэтажного административного здания на Тверской. В вестибюле Сашу остановил охранник. Он ее, конечно, не узнал. На женщине были старые растянутые спортивные штаны, стиранная-перестиранная майка и кроссовки. Две толстые золотые косы спускались до колен. В руках она несла рюкзак. Седовласый отставной капитан Валентин Сергеевич, мимо которого она проходила чуть не каждый день в течение пяти последних лет, грозно ее окликнул:
— Девочка, ты куда? Стой!
Саша остановилась, недовольно фыркнула и подошла к рецепции. Валентин Сергеевич просканировал юную посетительницу с ног до головы и решил, что девчушка безобидна. Но порядок надо соблюдать.
— Регистрироваться надо, а потом идти, — напомнил охранник уже не так резко. Он раскрыл журнал посещений и взял в руки шариковую ручку.
— Ты по какому делу? Паспорт у тебя есть? — участливо спросил охранник.
— Валентин Сергеевич, голубчик, совсем заработался. Людей не узнаешь. Это же я, Александра Игоревна, из "Лойе и партнеры", — сказала Саша.
— Александра Игоревна? — охранник даже подался вперед. Потом покачал головой и полез в стол за очками. — Ну, вроде вы. Но вроде и не вы…
— Да, я это. Я, — уверила охранника Саша.
— Ну, правду сказать давненько вас не видел. С зимы что ли? — выпытывал старый опер. Сергеевич бы еще спросил, какая елка в вестибюле стояла на новый год. Или в каком ящике стола он хранит чекушку водки? К которой периодически прикладывается, думая, что его никто не видит. Но ведь она сама себя не узнавала, так что же на людей злиться.
— С марта, — уточнила Саша. — Вот пластическую операцию сделала. Как тебе?
