Шон Макмуллен - Путешествие «Лунной тени»
– Хорошо, – вздохнула она и отвернулась.
Она не заметила, как Ларон смотрел на ее шею, как он облизнулся. Затем он внезапно отшатнулся, поджал губы, сжимая задрожавшие руки. Когда Веландер вновь обернулась, он вернулся к наблюдениям за небом.
– Если вы знаете работы Гиродотиана, значит, вы должны разбираться и в навигационных приборах, – сказал Ларон, рассматривая звезды.
– Я работала только с одним прибором, который имелся в храме.
– Для навигации нужна математика, астрономия и твердые руки. Когда Мираль зайдет, я должен уйти в каюту, так что будут ночи, когда я не смогу вести наблюдения. Я был бы спокойнее, если бы знал, что вы способны быстро освоить основы навигации.
– Возможно, экипаж не разделит ваше спокойствие, – заметила Веландер покровительственным тоном.
– Один раз вы спасли их. Полагаю, вы заслужили их доверие.
В крошечной уединенной кабине Ларон решил заняться фиолетовой сферой. Он подготовил черную стеклянную чашу и зеленый камень-глаз. Наполнил чашу небольшим количеством жизненной энергии, которую осторожно выдохнул носом. В зеленом камне появилось лицо.
– Приветствую тебя, – раздался тихий, слабый голос.
– Пенни?
– Кто ты? – спросил заточенный в сфере-оракуле дух. – Ты не Старейшина.
Ларон сразу понял: что-то пошло неправильно. Лицо было круглым, его обрамляли короткие темные волосы. Образ предстал совершенно четко, но ему не хватало деталей. Он напоминал рисунок пером на листе бумаги. Это не та женщина, с которой он разговаривал в прошлый раз. Скорее новый собеседник напоминал ребенка.
– Нет, я не старейшина, – ответил Ларон. – А кто ты?
– Страж-9.
– Страж-9? Ты – магический страж? – Ларон пришел в полное недоумение.
– Да, я страж.
– Но ты говоришь как обычный человек. Никто не способен создать столь сложный и подробный образ стража.
– Я страж. Меня создали Метрологи. 3139.
Ларон был скорее поражен, чем разочарован. Он хотел спасти из кабинета Старейшины ордена Метрологов вовсе не его. Всего лишь страж. Очень сложный, настоящий шедевр магического искусства. Ларон никогда не видел столь совершенного стража, и все же – только страж…
– Ты когда-нибудь встречал того, чье имя Пенни? – спросил Ларон.
– Пенни, да. Она была очень сильной, с умными мыслями.
– Наверное, это она и есть.
– Старейшина приказала мне научиться у нее латыни. Я немного выучил.
– Почему она больше не говорит со мной?
– Великий огонь подошел слишком близко. Пенни открыла портал. Хищники проникли внутрь, чтобы спастись от огня. Они рвали ее на кусочки. Она сбежала. Они преследовали ее через другие порталы до ее собственного мира. Я укрылся от них.
«Огненные круги проникают и в эфирные измерения», – отметил про себя Ларон. Пенни держала свой портал открытым, но только он вел не сюда, а в ее собственный мир. Его мир. На Землю. Она не была узницей сферы, Пенни заглядывала в нее из другого мира. Более того, она наблюдала за происходящим здесь, когда случилась катастрофа, и хищные духи-элементалы набросились на нее, когда искали убежища от огненных кругов. Должно быть, они быстро расправились с ней и устремились в иной мир… на Землю. «Ну что же, они немного оживят там обстановку», – обреченно подумал вампир.
Присутствие магического стража в сфере-оракуле показалось ему интересным. Любопытно было и имя стража: даже если бы созданный дух выбрался наружу, оно сразу привлекло бы к нему внимание.
А вот новое имя могло высвободить стража, хотя и не всякое дух мог бы принять. Некоторые рабы были известны только по номерам в сочетании с именем владельца, и когда получали свободу, порой сохраняли прежние имена-цифры. Эта идея показалась Ларону забавной. Дать духу новое имя, используя его цифровой код.
– Слушай: тебя зовут Девять. Я даю тебе имя Девять.
– Девять? Просто Девять?
– Да. Имена имеют силу. Людьми и вещами можно управлять извне с помощью их имен. Но теперь твое старое имя умерло, ты получаешь новое. Я – вор, это так, но я украл сферу, чтобы спасти тебя.
– Спасти? Это правда?
– Да. Девять – твое имя для мира. Понимаешь?
– Да. Мое имя для мира – Девять.
– Девять, у тебя есть истинное имя?
– Да.
– Кто знает его?
– Старейшина.
– Старейшина мертва. Никто не назовет больше твое истинное имя. Понимаешь?
– Да.
– Хорошо. Теперь постарайся понять то, что я тебе скажу: мы пересекаем океан.
– Что такое океан?
– Не важно, просто положись на меня. Возможно, потребуется некоторое время, чтобы освободить тебя из стеклянной тюрьмы. Я возьму тебя на Диомеду, может быть в Скалтикар. Там есть люди, которые знают, как тебе помочь. Я… Девять, твой образ тает.
– Энергия, поддерживающая портал открытым, заканчивается.
Снаружи, на палубе, члены экипажа обнаружили мерцающую, нереальную медузу. Существо казалось мертвым и призрачным. Оно лежало на палубе без движения. Когда его попытались скинуть в воду, наружу посыпалась груда мелкой рыбешки, тоже странноватой на вид.
– Эфирная рыба, – Феран почесал затылок. – Похоже, дохлая.
– Я слышал, что они редко и очень медленно размножаются, но убить их практически невозможно, – заметил Норриэйв.
– Да, они питаются эфирной энергией, а затем используют ее для самозащиты. Однако эту тварь просто высосали начисто.
Когда на рассвете горизонт прояснился, команда Ферана обратилась к капитану с просьбой вернуть прежнее название корабля – «Лунная тень».
– Похоже, что смена название принесла нам неудачу, – объяснил Хэзлок. – Огненные круги и все такое.
Феран недоверчиво смотрел на старого товарища:
– Ты хочешь сказать, что целый континент был выжжен огнем лишь потому, что мы изменили название этой славной плавающей бочки с парусами? – поинтересовался он язвительно.
– Ну знаете… Ничего такого не случалось, пока корабль носил имя «Лунная тень».
Феран покачал головой и широко развел руками:
– Почему бы и нет? Люди, чьего пристального внимания мы хотели избежать, больше не существуют.
Моряки бодро взялись за дело. Получившая прежнее имя «Лунная тень» не имела припасов, достаточных для нескольких недель в открытом море, но на первых порах проблем не возникало. Вокруг всплывало множество умирающей рыбы вперемешку с обугленными останками других кораблей. Небо было закрыто коричневатой, мерцающей дымкой, а интенсивно окрашенные закаты казались напоминанием об огне, уничтожившем тысячи жизней.
Каждый из семи членов экипажа и двух пассажиров по-своему переживал гибель континента. Боцман, уроженец Акремы, не потерял в катастрофе никого из членов семьи. У Веландер давно не имелось в живых никого из родни. А вот Терикель внезапно осталась без ордена, без ранга, без семьи, без друзей. С каждым днем она все глубже погружалась в пучину горя и одиночества. Облегчение от душевных страданий приносили только приступы морской болезни, которые на время избавляли ее от других мыслей. Феран горевал о множестве знакомых ему женщин, но, судя по всему, неплохо утешался в обществе Терикель. У Хэзлока было много друзей в различных портах Тореи, и он пытался обрести спокойствие, рассказывая о них всем и каждому так, словно надеялся еще встретить их живыми. Корабельный плотник вырезал из деревянных брусков портреты жены и детей. Чаще всего он и выслушивал рассказы Хэзлока, молча занимаясь резьбой. В качестве материала он использовал куски сожженных кораблей, которые подбирал в море. Двое других матросов, Хейндер и Мартак, непрерывно играли в карты, если только не находились на вахте, не ели и не спали.
