Ольга Шумилова - Монеты на твоей ладони
Очень плохо. Плохо, что пока я ни в ком не уверена. Обширный круг подозреваемых еще не облегчил жизнь ни одному следователю. Я слушала вполуха, ибо солгала – я нашла его первой. Хуже того, он был еще жив. И это было страшно.
Крови почти не было. Но я знала, что его ломали. И если бы только физически. Ломали, корежили и выворачивали на изнанку сознание, психику и восприятие. Я знаю, что это такое. Приходилось быть в роли как принимающей, так и отправляющей стороны. Хаос, какой мерзостью приходилось заниматься… Но это было необходимо.
Физическую боль можно выдержать. Способности оборотней к регенерации не имеют себе равных. Его в особенности. Он был Вожаком, этим все сказано. Но есть куда более действенные методы. Когда боль и ужас мешаются в одну гротескную мешанину безумно вывернутой реальности, когда можно поверить во что угодно, и собственное подсознание становится предателем, делающим реальными самые тайные, самые затаенные страхи. Он умер от разрыва сердца. Не хватило сил восстановиться. И это ему, выживавшему после выстрела в голову… Прожить четыреста семьдесят лет, чтобы умереть вот так…
– Опасность… – он из последних сил цеплялся за мучительное существование, чтобы сказать одно слово. Он дождался. Я пришла. Одно слово, но его было вполне достаточно. Полубезумный взгляд сказал мне гораздо больше. Он не сломался. Он сделал почти невозможное.
Таких больше не будет. Я надеюсь.
Потому что за это нужно платить. Он заплатил. Сполна.
Скай.И опять – одно слово. Такое же короткое и такое же ясное. «Возвращайся к реальности», проще говоря. Я вернулась. В бурлящее амбициями политическое болото.
Очаровательная перспектива. Я просидела со стеклянными глазами не меньше двадцати минут. У Вайскопфа была крайне настороженное выражение лица, и, поскольку сидел он ближе всех ко мне, я заключила, что вид у меня был аховый. Потом прислушалась, и поняла, что его настолько удивило. Передел власти уже миновал свою кульминацию и плавно двигался по направлению к урнам для голосования, а я совершенно ничего не предпринимала.
Ну и бес с ними! Пусть меня пристрелят, но Серендору место вожака помахало своей мохнатой лапкой. Он крайне опрометчиво повел себя в самом начале. И дело вовсе не в его моральных качествах, на которые плевать все хотели с высокой колокольни. Он выставил себя неудобным противником и еще более неудобным союзником. То бишь слишком открыто заявил, что не потерпит над собой власти. Такие вещи никогда не говорятся вслух. Легкий намек на возможность тобой манипулировать – и половина голосов обеспечена. А вот самомнение многих доводило до могилы.
Впрочем, впрочем…
– Кандидатам больше нечего сказать? – Ранест попытался плавно закруглиться.
– Есть, – Серендор ему это сделать не дал.
– Тогда прошу вас.
– Стая должна быть единой – только единая она станет сильной! Только так мы возвратим прежнее влияние. Стае нужен сильный правитель, способный покончить с ослабляющей нас раздробленностью! Помните о нуждах клана, когда будете делать выбор!
Тоже мне предвыборный лозунг. Будьте со мной, и я разрешу вам жить на ваши деньги.
– Еще что-нибудь?
– Это все.
Ранест открыл было рот, но его опять прервали. Тар поднял руку.
– Если позволите, всего несколько слов.
– Конечно.
– Я только хочу напомнить собравшемся, и особенно представителям Стаи, следующее: место Вожака пожизненно и этот выбор не из тех, который следует делать из сиюминутных нужд. Помните об этом, когда будете делать его.
Неплохой ход. Кстати, очень многие об этом действительно забывают. Конечно, статус Вожака еще никого не спасал от внутренних междусобойчиков с летальным исходом, но этот летальный исход нужно еще грамотно организовать. По закону за такую художественную самодеятельность – бесплатное пожизненное обеспечение однокомнатными апартаментами в Азане.
– Может быть, еще кто-нибудь хочет взять слово?
– Хочет, хочет, – Я решила хоть как-то поучаствовать в действе, дабы поддержать свою репутацию, создавая хотя бы видимость деятельности, раз уж так позорно пропустила возможность реально повлиять на ход событий.
– Прошу вас.
– Я буду кратка: не сделайте глупость. Стая, вам говорю. Вам с этим жить, а не всему остальному Совету. Что же касается остальных… Не промахнитесь. Благополучие кланов наполовину зависит от соседей, и не мне вам об этом говорить, кланники, – я развернулась к председателю. – Это все.
Ну конечно, это не божественное откровение. Более того, я не сказала ничего нового. И конечно же, все всё уже давно решили. Но репутация – страшная сила. И во имя ее поддержания надо было ляпнуть хоть что-нибудь.
– Раз так, прошу приступить к голосованию, – дошедшая из глубины веков голосовательная корзинка заняла почетное место на свободном краю поляны. Горку камней рядом с ней можно было вообще хранить в музее, как артефакты, дошедшие до нас со времен сотворения мира. Когда уже процедуру усовершенствуют до реалий сегодняшнего дня? Нет, конечно, временные порталы не стоит сбрасывать со счетов, как и некоторую отсталость энного количества параллельных миров, но все же…
– Первой выносится на голосование кандидатура Дольфа Серендора. Прошу собравшихся проголосовать.
Летт, сидящий ближе всех к корзине, встал первым. Подошел поближе, подхватил верхний камень из кучки и бросил в корзину. Какого цвета был камень, я не заметила. Но Летта не волнует возможное усиление Стаи. А вот склоки, которые начнутся в ней с вероятностью восхода солнца при избрании Серендора, и вздорный вспыльчивый Вожак будут на руку. Великий комбинатор, что б его. И камень был белым.
Члены Совета по очереди вставали и шли к корзине. Загадывали решение и камень принимал нужный цвет. Клео на любовника была зла, и пойти против своего клана не решилась, хотя колебалась долго. С этим ей тоже жить. Лау…что подумал он по поводу всего этого, сказать трудно. Политику призраков всегда было трудно проанализировать живым. Тая и Тар в одном лагере. Маги скорее всего разделились. Тая успешно дергает за ниточки и, боюсь, их кланник уже попался. Ищет поддержку вне клана, что само по себе не так уж глупо. Но идет из-за этого на конфликт с вампирами – что не слишком осмотрительно. Как клан они сильнее. Яну, понятно, не нужен соперник умный и предприимчивый, такой, как Тар. В таких вопросах эмоции излишни, хотя Серендор его и задел. Что касается остальных, судить не берусь.
Корзинку благополучно перевернули и Ранест занялся подсчетом. Пять белых и семь черных. Да здравствует здравый смысл! Хотя домашние заготовки явно восторжествовали.
Ну да мне до этого…Главное ведь результат, не правда ли? Я положила черный. Просто потому, что увидела достойную замену Каю.
