Александр Волков - Пришелец
Наконец, договорившись до чего-то определенного, вяг отошел на корму, где Дильс и Свегг в растерянности передавали друг другу вяло мотающийся конец рулевого бревна, а Гильд подозвал Эрниха.
— Вот, — сказал он, передавая ему чашу с щепкой, — острие указывает сюда, а плыть надо сюда… — Он ткнул пальцем в глубокую зарубку на толстом глиняном борту чаши. — Встанешь на носу и будешь держать свой клинок так, чтобы плот все время двигался в направлении этой зарубки, — только так мы достигнем страны айнов.
Эрних взял чашу, перешел на нос плота и встал перед пологом, закрывавшим от него весь народ наподобие бока большого неведомого зверя с проступавшими редкими ребрами. Посмотрел на щепку, на волнистую гладь безбрежной, слабо шелестящей воды и, выдернув из-за пояса клинок, поднял его над головой. За его спиной началось какое-то движение, заскрипели колья, плеснуло рулевое бревно, плот развернуло, и теперь он двигался как раз в том направлении, куда указывал клинок. Потом Гильд сменил его, выставив над головой одну из своих подпорок. Эрних зашел за полог, увидел, что женщины уже разделили мясо для вечерней трапезы, сел и стал раздавать его в протянутые раскрытые ладони. Рысенок перебрался под защиту полога вместе с остатками лососиного хвоста и уснул, свернувшись плотным пестрым клубком. Пили воду, еще остававшуюся в кувшинах после дождя, не решаясь беспокоить Гильда. Кто-то из детей попробовал было ладонью зачерпнуть той воды, что проступала между бревнами, но Мэгея так больно вцепилась ногтями в его ухо, что ребенок взвизгнул и выплеснул воду на грудь Кьонда. Брызги попали в рану между ребрами, раненый проснулся и застонал от неожиданной боли, вызвав робкий испуганный ропот среди жриц и женщин.
Синг опустился почти до края небесной тверди и теперь уже едва касался линии горизонта. На темнеющем небе проступил бледный кружок луны, ветер усилился, вода вокруг плота почернела и запестрела пенистыми барашками.
Эрних передал последние куски мяса Дильсу и Свеггу и отрезал отдельный кусок для Сконна. Наколол его на острие копья, протянул, и пленник взял кусок зубами. Тогда только Эрних положил копье на бревна и подошел к Гильду.
— Долго нам плыть? — спросил он.
— Сконн говорит, что лун шесть или семь, — ответил старик, — если ветер не переменится или шторм не отнесет нас в сторону.
Эрних встал на место Гильда, чтобы старик мог пойти и съесть оставленный ему кусок оленины. Поев, Гильд осмотрел раны Кьонда, заменил в них пучки травы и дал раненому несколько глотков воды с истертым между камнями корнем папарра.
Астор поглотила Синга, но там, где он погрузился в ее бездонную утробу, еще долго полыхал пожар, словно Синг, проваливаясь, поджег леса в окрестности своей могилы.
Племя уснуло, тесно прижимаясь друг к другу зябнущими промокшими телами. Даже неутомимый Дильс, умевший спать стоя, передал руль Свеггу, а сам прилег под накрененным, растянутым на кольях пологом. Рысенок, почуяв близкое тепло человеческого тела, пошевелился, потянулся и перекатился под бок воина, где свернулся клубком и громко заурчал во сне.
Луна поднималась все выше, заливая пенящиеся волны белым искрящимся светом и выстилая перед плотом широкую сверкающую тропу. Эрних посмотрел на щепку, на зарубку и, подняв над головой клинок, дал знак чуть повернуть рулевое бревно. За кормой послышался всплеск, плот слегка повернуло, и он опять устремился вперед по лунной дороге.
Сконн и Гильд перешли на нос и уселись на бревно рядом с Эрнихом, негромко беседуя между собой на языке вягов. Говорил по большей части Сконн, а Гильд только слушал, склонив голову и порой перебивая рассказ короткими вопросами.
— О чем вы говорили? — спросил Эрних, когда Сконн опять ушел на корму, чтобы сменить на руле измотанного качкой и бессонницей Свегга.
— Он говорил про айнов, — ответил Гильд, — вяги один раз плавали к ним на своих лодках, чтобы захватить их землю. Они рассказывали, что земля айнов со всех сторон окружена водой, что посреди нее возвышается Огненная Гора и что они зовут ее Богом. А у подножия горы текут горячие ручьи. Сами айны убивают огромными острогами больших морских зверей и тоже молятся им как богам. Они вынимают из них внутренности и потом кладут внутрь пустого тела зверя живого человека и держат его там до тех пор, пока он не умрет от удушья. Сконн говорит, что так они умилостивляют духа зверя, чтобы во время следующей охоты он не разъярился на них и не разбил их лодки. Еще он сказал, что вяги дрались с ними, но так и не смогли одолеть, а потому возвратились в свою землю, оставив там тех, кого айны принесли в жертву духу зверя.
— Зачем же мы плывем туда? — спросил Эрних.
— У айнов уже давно нет вождя, — сказал Гильд, — но они не выбирают его среди людей своего племени.
— Почему?
— Потому что тогда у вождя будет много родственников, и они будут склонять его на свою сторону, — сказал Гильд. — Кроме того, через некоторое время они приносят вождя в жертву Богу Огненной Горы, ведь каждый пришелец, по мнению их жрецов, посылается к ним этим Богом и потому через некоторое время должен вернуться к нему.
— Думаешь, нам удастся их перехитрить?
— У нас нет другого выхода, — сказал Гильд, — или перехитрить, или погибнуть в волнах… Ветер может усилиться, и тогда на этих просторах разгуляются такие волны, что наш плот разнесет по бревнышку.
Гильд поднял голову, посмотрел на яркие звезды, прислушался к легкому посвистыванию ветра над волнами и, опираясь на свои подпорки, уполз за полог. Ветер донес до ушей Эрниха злобный, захлебывающийся шепот старой Мэгеи.
— Мы все погибнем! Погибнем! — яростно бормотала старуха.
Эрних оглянулся и через край полога посмотрел на спящих. Старуха лежала среди беспорядочно сгрудившихся полуголых тел, закрыв глаза, запрокинув голову и во сне выкрикивая свои проклятья. Янгор и Бэрг тоже спали, намотав на запястья концы веревок.
«Кто знает, может, и не надо было покидать нашу пещеру, — думал Эрних, глядя на спящих. — Куда мы плывем? Что ждет нас за этой мерцающей чертой? Айны могут оказаться пострашнее кассов, даже вяги оставили их в покое на суше, со всех сторон окруженной водой. А если их Бог Огненная Гора всесилен, то что я смогу сделать против него в своей вороньей мантии и клювастой маске, даже если буду изо всех сил колотить в кожаный круг бубна? Но ведь наши боги защищали нас и давали добычу, когда мы жили в пещере и охотились в лесах? Они оберегали нас от чужих богов. Ведь Лик Воды поглотил вягов, напавших на нас…» Вспомнил явление тэума, волосяные колечки, разложенные по выбитым в земле ямкам: что тот хотел сказать? Или ямка означала страну айнов и тэум хотел предсказать ему будущее племени? Эрних повернулся к Сконну и вдруг спросил его на языке вягов: «Мы правильно плывем?»
