Татьяна Засецкая - Триумвират
Да ещё и в голове каша. А всё из-за того, что я, вспомнив, какой вид был у моих охраняющих, понял, как они рискуют. Ведь они же не жалеют себя, пытаясь защитить меня. Их совершенно не волнует от факт, что они могут погибнуть…. А меня волнует! Ведь они, прежде всего, мои друзья, а уж потом… телохранители. И мне наплевать на то, что они не могут иначе. Я тоже иначе не могу, да и не хочу. И вообще, кем бы я был, если б спокойно это принимал?..
— …перейти, а Ди? — раздалось рядом, и на мой стол опустился Олин ноутбук. Сама же она встала рядом, опёршись локтями о стол и хлопая на меня длинными ресницами… сама невинность!
Ещё немного и….
Но этого не произошло. Дверь внезапно открылась, и в помещение вошёл Ан, сияя улыбкой во все тридцать два зуба. Стоило дружку появиться, как Оля мгновенно растеряла всяческий ко мне интерес и во все глаза уставилась на него. Нда…. Я могу понять её, как и всех остальных женщин и не только, которые пускали слюни по нему с самой первой встречи. Потому как выглядел он…. Даже несмотря на то, что у него истощение резерва, а ещё постоянный недосып и напряжение.
Ан, поймав мой умоляющий взгляд, всё понял. Он приветственно улыбнулся девушке и галантно спросил, глядя на неё из-под полуопущенных ресниц:
— Вы не против, если я украду Диона, всё же рабочий день уже закончился?
— Нет, — покачала она головой, словно бы прибывая в трансе. Дружок благодарно кивнул и быстро утянул меня за дверь, я только и успел на скорую руку покидать в сумку свои вещи, впрочем, Ан успел послать и так почти выпавшей в астрал девушке воздушный поцелуй.
— Мне кажется, она бы согласилась отдать тебе все свои сбережения, если бы ты сейчас попросил, — задумчиво протянул я, разглядывая просто цветущего дружка. А он только пожал плечами и увёл меня в кафе.
— С каких это пор тебя нужно спасать от стажёрок? — насмешливо спрашивает Ан, когда мы уселись за столик в углу. При чём я сидел в самом углу, чувствуя стену за спиной. А я раньше и не замечал этого. Ведь такие замашки у Ана и раньше были, и только теперь, когда узнал правду, я понял, для чего всё это. — А?
— Просто мысли сейчас в совершенно другую сторону повёрнуты, — вымученно улыбнулся я, отпивая крепкий чай из чашки.
— Дион, давай договоримся, — произнёс Ан, отставляя от себя чашку с кофе и подаваясь чуть вперёд, — мы не будем поднимать эту тему и ты забудешь о ней, скажем, до завтрашнего вечера. Или пока не поговоришь с Теей. И как?
— Зачем?.. — не понял я.
— Просто согласись, — улыбнулся он. — Потом поймёшь.
Я долго вглядывался в его лицо, стараясь понять причины, но причины не находились. В конце концов я сдался. Забыть об этом у меня не получиться, а вот постараться не думать… это пожалуйста. Я же сказал — постараюсь! А ещё меня порадовала перспектива поговорить с Теей. Всё же, что бы там не бурчала она себе под нос, что она демон и что на объяснения не горазда, а слушать её — одно удовольствие. И, может, она скажет что-то, чего я не знаю в этой истории.
— Хорошо, — кивнул. — Но с чего ты взял, что Тея будет со мной разговаривать, а не пошлёт куда подальше в своей излюбленной манере?
— Она не пошлёт, будь уверен. А я помогу ей не послать! — и заговорщицки мне подмигнул, заставив прыснуть от смеха.
— Знаешь, по-моему, вы взаимное удовольствие получаете от ругани друг на друга!
— Возможно, — не стал он отрицать. — Может, мне экстрима не хватает в жизни?
— И поэтому ты не позволяешь Тее курить, хотя запах её сигарет тебе нравиться? — прежде чем подумал, выдал я. Ан кинул на меня какой-то странный взгляд.
— С чего ты взял, что этот запах мне нравиться? — спросил он, откидываясь на стуле и принимая расслабленную позу.
Я рассмеялся:
— Ан, я знаю тебя не первый год. И все эти примочки на меня не действуют. И я отлично вижу, как в редкие моменты ты с наслаждением вдыхаешь дым, пускаемый демоницей тебе в лицо.
— Какой ты наблюдательный, — беззлобно усмехнулся он. — Но дело не только в этом.
— Ага. В гордости, нет? — окончательно развеселившись, спросил я. — По-моему, только это не позволяет тебе признать, что демоница тебе нравиться со всеми её заскоками, грубыми фразочками и сигаретами.
Ан задумчиво меня осмотрел, а потом открыто улыбнулся:
— Я не буду отрицать, что в ней что-то есть. Что-то необъяснимое, что тянет, но от этого я не стал больше любить то, что в моём присутствии курят.
— Нда… — мне осталось только покачать головой.
Кто их этих ангелов разберёт!
Тея
— И как у тебя идут дела? — спросил Редж, упёршись локтями в стол и положив подбородок на сцепленные руки.
Я отпила вина из бокала, подозреваю, хрустального, и осмотрела вампира с головы до… до пояса — то, что было видно. Мы сидели за небольшим столиком в приятно обставленной комнате в особняке, что принадлежал его родителям. Вампир сидел напротив меня, одетый в тёмно-бардовые, почти чёрные брюки и кроваво-красную рубашку, что свободно спадала по его фигуре, но при этом не скрывала ни широких плеч, ни просто королевской осанки, ни изящности его движений. Волосы из хвоста были перекинуты вперёд и теперь белым снегом падали вниз по ткани рубашки. Лицо оставалось серьёзным, бесстрастным, но радужка глаз чуть подрагивала, сжимаясь и расширяясь, а в самих глазах на глубине зрачков плясали искорки веселья. Хищник, и этим всё сказано. А я добыча… хотя пока не добыча, а всего лишь цель.
— Хорошо, если не брать в расчёт некоторые детали, — наконец, ответила, смакуя во рту великолепное вино.
— И какие же детали отравляют тебе жизнь? — он приподнял одну бровь, ленивым жестом наливая себе ещё вина.
— Неизвестность, — улыбнулась уголками губ, сохраняя выражение глаз серьёзным. Вампир тут же подобрался, хотя внешне это отразилось только на расширившейся радужке глаз.
— Раньше тебя это не пугало, — осторожно произнёс он, неотрывно следя за мной.
— И сейчас не пугает, только нервирует, — всё тем же тоном ответила я.
— И каковы же причины?
— У моего подопечного оказался ещё один охраняющий, — ответила и стала следить за его реакцией. Но пока её не было. Что ж… сейчас она точно будет. — Это ангел, ученик Шертанны, владеющий магией Слова, — и замолчала, откидываясь на стуле, довольная результатом.
Редж замер, уставившись на меня остекленевшим взглядом. И по этому взгляду в нём боролись два чувства. Неверие, подкреплённое вбитыми в него устоями нашего общества, и вера, основанная на нашей долгой и близкой дружбе.
— Теперь, кажется, я понимаю, зачем всё это, — медленно произнёс он, словно каждое слово давалось ему с трудом.
