David Eddings - Часовые Запада
- Поренн, дорогая, - сказала Польгара, заключая изнуренную заботами драснийскую королеву в свои объятия. - Мы бы и раньше приехали, но нас застала непогода. Как Родар?
- С каждым днем все больше слабеет, - ответила Поренн с отчаянием в голосе. - Даже Хева стал ему в тягость.
- Ваш сын?
Поренн кивнула:
- Будущий король Драснии. Ему только шесть лет - он слишком юн, чтобы занять престол.
- Что ж, давай посмотрим, чем тут можно помочь.
Король Родар выглядел, однако, еще хуже, чем можно было заключить пo описанию Шелка. Король Драснийский запомнился Эрранду жизнерадостным толстяком с острым умом и неиссякаемой энергией. Теперь он был совершенно безучастным ко всему происходящему вокруг, а землистого цвета кожа висела на нем складками. Он не мог подняться с постели, а самые большие опасения вызывала появившаяся недавно болезненная одышка. Голос его, которым он раньше был в состоянии разбудить спящую армию, превратился в дрожащий хрип. Когда они вошли, он приветствовал их слабой усталой улыбкой, но через несколько минут снова погрузился в дремоту.
- Оставьте меня с ним наедине, - приказала Польгара бодрым, жизнерадостным голосом, но в быстром взгляде, которым она перекинулась с Шелком, отразилась нешуточная тревога.
Когда она вышла из комнаты Родара, лицо ее было очень серьезным.
- Ну что? - спросила Поренн, и в глазах ее были страх и надежда.
- Я буду говорить откровенно, - начала Польгара. - Мы слишком давно друг друга знаем, чтобы скрывать от тебя правду. Я могу облегчить ему дыхание и уменьшить страдания. Есть кое-какие средства, чтобы взбодрить его на короткое время, но ими нельзя злоупотреблять, возможно, нам следует использовать их лишь тогда, когда придется принять какое-нибудь важное государственное решение.
- Неужели ты не можешь его вылечить? - В тихом голосе Поренн послышались слезы.
- Такое состояние не поддается лечению, Поренн. Он уже не владеет своим телом. Я давно говорила ему, что обжорство до добра не доводит. Он в три раза тяжелее нормального человека. Человеческое сердце просто не предназначено для такой непосильной нагрузки. В последние несколько лет Родар практически не двигался, а питался так, что хуже и придумать нельзя.
- А волшебство ты можешь применить? - в отчаянии спросила драснийская королева.
- Поренн, мне бы пришлось вылепить его заново. В организме уже все пришло в негодность. Волшебство здесь не поможет. Мне очень жаль.
На глаза королевы Поренн навернулись две крупные слезинки.
- Сколько? - едва слышно прошептала она.
- Несколько месяцев. Самое большее - шесть.
Поренн кивнула и затем, несмотря на то, что глаза ее были наполнены слезами, храбро подняла голову.
- Когда ты решишь, что ему немного лучше, дай, пожалуйста, то снадобье, о котором ты говорила, чтобы прояснить его сознание. Нам нужно с ним поговорить. Необходимо отдать некоторые распоряжения - ради нашего сына и ради блага Драснии.
- Конечно, Поренн.
Через пару дней жестокие морозы этой длинной суровой зимы внезапно отступили. Ночью с Черекского залива подул теплый порывистый ветер, принеся с собой проливные дожди, превратившие сугробы на широких улицах Боктора в грязно-коричневую слякоть. Эрранд и принц Хева, наследник Драснийского трона, обнаружили, что из-за такой неожиданной перемены погоды не могут покинуть стены дворца. Наследный принц Хева был серьезным мальчиком, темноволосым и довольно упитанным. Как и его отец, занемогший король Родар, Хева определенно отдавал предпочтение красному цвету и обычно носил бархатный камзол с панталонами в алых или пурпурных тонах. Несмотря на то, что Эрранд был лет на пять старше Хевы, они очень быстро подружились, поскольку оба оказались непоседами и фантазерами.
Мальчики немного побродили по отделанным мрамором коридорам дворца - Хева в своем ярко-красном бархате, а Эрранд в домотканой коричневой робе, - пока наконец не наткнулись на танцевальный зал. В этот просторный зал вела широкая лестница, покрытая малиновым ковром и украшенная с обеих сторон мраморной балюстрадой. Оба мальчика оценивающе поглядели на перила, мгновенно осознав огромные возможности гладкого камня. Вдоль стен зала стояли полированные стулья, и каждый стул был украшен красной бархатной подушкой. Это уже было кое-что! Мальчики удостоверились, что поблизости нет ни одного охранника или придворного, и предусмотрительно закрыли двери.
Затем Эрранд с принцем Хевой принялись за работу. Стульев было много и подушек тоже. Когда они сложили в кучу все подушки у подножия мраморной лестницы, образовались две внушительные горы.
- Ну что? - спросил Хева, когда все было готово.
- Думаю, что можно, - ответил Эрранд.
Они вместе поднялись вверх по ступеням, и каждый вскарабкался на одно из гладких прохладных перил, спускавшихся к белому мраморному полу танцевального зала.
- Вперед! - крикнул Хева, и они оба заскользили вниз, все сильнее разгоняясь по мере спуска, и с глухими ударами приземлились на ожидавшие их внизу груды подушек.
Смеясь от удовольствия, мальчики снова взбежали вверх по ступеням и снова съехали по перилам вниз. В общем, день прошел очень хорошо, пока наконец одна из подушек не лопнула по швам и в воздухе большого танцевального зала не закружился мягкий гусиный пух. И это, естественно, произошло в тот самый момент, когда в зал вошла Польгара. Так почему-то всегда бывает. Когда что-нибудь ломается, переворачивается или проливается, всегда появляется кто-то из старших. Времени прибраться уже не остается, и все предстает в самом худшем свете.
Двустворчатая дверь на другом конце зала отворилась, и, облаченная в синий бархат, величавая, как королева, появилась Польгара. Она строго оглядела парочку, с виноватым видом лежавшую у подножия лестницы на куче подушек, и кружащийся вокруг них настоящий вихрь из гусиного пуха.
Эрранд моргнул и затаил дыхание.
Она бесшумно затворила за собой двери и, угрожающе громко стуча каблуками по мраморному полу, медленно приблизилась к ним. Она посмотрела на стоявшие вдоль стен оголенные стулья, на мраморную балюстраду. Снова перевела взгляд на вываленных в перьях мальчиков. И тогда без всякого предупреждения расхохоталась теплым гортанным смехом, долетевшим до всех уголков пустого зала.
Эрранду ее смех показался чуть ли не предательским.Он даже огорчился. Он заслужил хорошую взбучку, а его обманули, не приняли всерьез.
- Вы здесь приберетесь, мальчики, правда? - отсмеявшись, спросила она.
- Конечно, госпожа Польгара, - поспешно заверил ее Хева. - Мы как раз собирались это сделать.
