Инна Зинченко - Эдем в подарок
— Чего это она? — Спросил я тихо
— Погоди, я сейчас переведу, — обнадёжил меня ой вирус и что-то ответил незнакомке.
Женщина вновь заговорила, в её голосе слышались нотки гнева и я понял, что мы влипли. Мы не просто попали в плен, мы ухитрились чем-то разозлить аборигенов. Ничего хорошего теперь от них ждать не стоит. В голове появился какой-то гул, как будто я попал на пасеку. Я даже осмотрелся по сторонам, ища рой пчёл. Ничего.
— Нида, — произнесла женщина, видимо отвечая на вопрос вируса.
Вирка услужливо перевёл мне их разговор:
— Это Нида, она местная шаманка. Она спасла нас от полёвок, но теперь нас должны принести в жертву при первом же удобном случае.
— Куда принести?! — Задохнулся я от возмущения.
— В жертву, — терпеливо объяснил Вирка. — У местных тут, знаешь ли, такие законы: когда духи гневаются, им обязательно надо принести кого-нибудь в жертву, чтобы они успокоились. Своих людей им жалко, вот и ловят таких дураков, как ты. Тем более что повод у них есть довольно веский — мы ведь нарушили табу!
"Дикари злобные, — подумал я, — нашли себе мальчика для битья. Но пусть не думают, что я так легко сдамся! Я им ещё устрою здесь Сталинградскую битву!". Если бы я был здесь один, то бы, наверное, свихнулся от ужаса, но со мной мой Вирка, а уж он-то не позволит меня со свету сжить.
Нида решила, что главный здесь Вирка и переключила своё внимание на него, я её больше не интересовал. Обидно быть на вторых ролях, но ничего не поделаешь, я ей пока ничего не смогу объяснить. Но её поразительное сходство с Надюхой сводило меня с ума. И, несмотря на исходящую от неё угрозу, я рискнул заговорить с ней.
— Нида, — сказал я вкрадчиво, — а, может, вы нас отпустите?
Но теперь мне больше не хотелось так спешно покидать эту планету. Появилось много вопросов, на которые очень хотелось бы получить хоть какой-нибудь ответ. Например, меня очень интересовало, почему она так похожа на Надежду и чем ей удалось умаслить полёвок.
Женщина резко повернулась в мою сторону и что-то затарахтела. Зачем я задал этот вопрос, ведь всё равно ни она меня, ни я её понять не смогу. Наверное, мне просто захотелось ещё раз услышать её голос. Зараза Надька, даже здесь нет от неё покоя! Даже в космосе не удаётся избавиться от этой болезненной привязанности! Немытая, зачуханная, нелепая в этой одежде, она оставалась по-прежнему невыносимо красивой!
— Она требует, чтобы ты говорил на её языке, — перевёл мне Вирка слова шаманки. — Сможешь? — И хихикнул противно.
— Пока не могу, но у меня ещё всё впереди, — обнадежил его я.
— Сваливать нам отсюда надо, не нравятся мне эти настроения. Я сейчас уничтожу эту темницу и рванём к кораблю, — сказал он так тихо, что я едва смог понять, о чём он говорит.
— Подождём немного, — резко оборвал я его, — не забывай про полёвок. Ты уверен, что сможешь справиться и с ними?
Полёвки, полёвки, что за странные существа такие? Жаль, что этой темой я никогда не интересовался. Полевые формы жизни… Они казались мне выдумкой и бредом. Полтергейст у меня в доме никогда не водился, домовых и леших встречать на своём веку тоже не случалось. Вера некоторых моих знакомых в существование бесов и прочей нечисти всегда вызывала у меня скептическую ухмылку. И вот на тебе, я столкнулся с чем-то подобным!
Нида достала откуда-то из-под шубы горсть сушёной травы и стала разбрасывать по углам. Выглядело это смешно и нелепо. Ясно, что она совершает какой-то ритуал, не ясно только зачем.
В этот момент в дверь вошёл здоровенный мужик и воздух в нашей тесной каталажке мгновенно испортился. От парня воняло, как от городской свалки, всем понемногу. Я почувствовал тошноту и с трудом смог себя сдержать, чтобы не вырвать под ноги прекрасной шаманке. Думается мне, что ей бы это не понравилось. Я демонстративно зажал нос и отвернулся. Блин, они, что, никогда не моются?! Могли бы хотя бы иногда грязь с себя смывать или они ждут, когда она сама отвалится под собственной тяжестью?
Мужик сильно косил и невозможно было понять, куда же он смотрит. Выглядело это смешно. Парень яростно что-то кричал Ниде и отчаянно жестикулировал. Он весь раздулся от собственной важности. По его тону я понял, что речь идёт о нас. Ничего хорошего от такого типа ждать не приходилось. Но хуже всего было то, я вновь почувствовал голод. Под ложечкой засосало, а желудок тихим урчанием напоминал о своём существовании. Я толкнул Вирку в бок и сказал:
— Спроси их, собираются они нас накормить или нет?
— А тебе какая разница, — зло ответил он, — тебя ведь всё равно принесут в жертву. Или ты предпочитаешь умирать сытым и довольным?
— Между прочим, — назидательным тоном произнёс я, — даже приговорённым к смерти разрешают напоследок поесть! Это моё конституционное право! Пусть кормят, раз уж приволокли нас сюда! Они несут ответственность за мою жизнь!
— Идиот! — Выругался Вирка, — сколько у тебя осталось этой жизни, день или два? Говорю же, надо бежать, пока не поздно.
Эти двое — шаманка и косоглазый перешли на повышенные тона, вскоре их беседа плавно перешла в скандал. А пока они ругались, не имело смысла пытаться хоть что-то прояснить. Всё, что мне оставалось — это молча наблюдать за развитием событий, сути которых я не понимал.
Вирка с интересом слушал их разговор, ковыряя пальцем земляной пол. Нервничать он не может, но весь его вид говорил о том, что ему не по себе. Когда-нибудь мой вирус станет человеком — подумал я.
Косоглазый что-то сказал такое, от чего Нида вышла из себя и принялась кричать на него, даже ударила один раз по лицу. Интересно, а кто он такой?
— В посёлке стал дохнуть скот, — объяснил Вирка суть дела, — Муто — это вождь племени, думает, что виной всему мы и требует в срочном порядке отдать нас духам. А Нида напомнила ему, что шаманка здесь она и общение с духами не входит в обязанности вождя. Короче, Лёлик, дела наши паршивые. Теперь всё зависит от того, Кто из них победит в этом споре.
Муто постепенно утратил всю свою важность, весть сдулся и превратился в обычного неврастеника, который топает ногами, брызжет слюной и верещит на всю округу, как резанный. Повлиять на Ниду у него не получалось. Но мне показалось, что дело вовсе не в нас. По-моему, и до нашего появления между ними были существенные разногласия. Что ж, два представителя местной власти никак не могут поделить кусок пирога, каждый старается урвать побольше. Меня это нисколько не удивило: власть она и на другой планете — власть. Вот вождю надоел этот спор, он плюнул на пол, развернулся и, не переставая ворчать, покинул помещение.
Нида торжествовала победу. Лицо её светилось злым торжеством. Вождь — вождём, но у шаманки здесь особое положение, с ней так просто не справишься! Может, пока у неё настроение хорошее, напомнить о еде? Я же могу загнуться не дожив до обещанного жертвоприношения?
