Инна Сударева - Судья Королевского дома
— Сэр Фредерик, — окликнули его.
— Марк, мне не до донесений. После, — отвечал он.
Потом все же окликнул рыцаря:
— Постой. Что слышно о Юхане?
— Все без изменений, сэр. Он молчит — пытки не ломают его.
— Я обещал ему, что его кишки намотают на ворот, — заметил Судья. — Пусть так и будет. Он мне больше не нужен. Казнь на главной площади Зимнего порта. Объявить приговор: за измену, убийства, грабежи, похищения, посягательство на жизнь Судьи Королевского дома. Более чем достаточно... Я не бросаю слов на ветер.
— Да, сэр... Кстати, я думаю, это стоит возвратить вам. — И Марк протянул Судье конверт. — Это ваше письмо даме Коре.
Рыцарь ушел. Фредерик вновь погрузился в свои мрачные раздумья, машинально сминая в руках конверт. Все складывалось плохо, очень плохо. Если его главный враг не Филипп...
— Привет! — Звонкий голос Агаты.
Судья лишь вздохнул, когда она бесцеремонно забралась к нему на колени и требовательно заглянула в лицо. Няня девочки, румяная, круглолицая Мона, лишь простодушно улыбалась, стоя рядом.
— Тебе грустно? — спросила Агата, завязывая на шнурках его рубашки замысловатые узелки.
— Есть немного.
— Здесь кто-то умер? И его закопали? А глубоко закопали?
— Это могила моего отца. Глубоко.
— А мой папа? Его тоже закопали?
— Нет, — покачал головой Фредерик. — Твой папа в море. У него нет могилы.
Агата пожала плечами; резко, как все дети, перешла на другую тему:
— Мне тут нравится. У тебя красивый замок и сады с цветами. Можно плести венки. А в моей комнате много игрушек, и в окошке разноцветные стеклышки.
Судья улыбнулся: девочку поселили в его бывшей детской, и все игрушки тоже когда-то принадлежали ему. Он вспомнил деревянную лошадку и барабан, солдатиков и свистульки, разноцветные кубики, из которых можно строить высокую башню или длинные стены. Да, там есть с чем играть... А когда-то давно, в жаркий, летний день отец запустил для него несколько воздушных змеев. Вон на том лугу. Было красиво и празднично, мама звонко смеялась, и он тоже хохотал. Теперь змеи валяются где-нибудь в пыльных шкафах...
— Ладно, не грусти, — сказала Агата. — Я пойду — мы с Моной на лодке покатаемся. Хочешь с нами? А это что? — Она так внезапно выхватила конверт, что Фредерик не успел среагировать. — Письмо? Кому?
— Верни! — потребовал Судья.
— А ты попробуй — догони! — задорно прокричала, улепетывая, Агата.
— Нет, это невозможно! — вспылил Фредерик. — Отдай немедленно!
Он подхватился со скамьи, побежал, прихрамывая, за девочкой. Агата хохотала, петляя меж кустов, а Судья зло пыхтел: эта игра ему не нравилась. Плюнув на больную ногу, он сделал впечатляющий прыжок через куст шиповника, зацепил малышку за ногу, и они вместе покатились по траве, благо было мягко. Агата вымазалась и заревела, обидевшись; тут же скомкала конверт и кинула его в колючие заросли:
— Вот тебе!
Подоспела Мона. Она подняла девочку, стала приводить ее в порядок, говоря Фредерику:
— Нехорошо, сэр, так сердиться на ребенка. Она хотела только развеселить вас.
Судья раздраженно махнул рукой и побрел в замок... Нет, право, сегодня все не ладилось. А тут еще навстречу попался мастер Линар:
— Сэр Фредерик! Наконец-то я вас нашел. Прошу — на осмотр...
Мастер Линар, обследовав ребра Судьи, теперь с любопытством наблюдал за своим пациентом. Тот, с обнаженным торсом, в одних легких полотняных штанах стоял у большого зеркала, поигрывал бицепсами и наносил удары в воздух, наблюдая, как работают мышцы рук и груди. Он спешил восстановиться.
— Вы в прекрасной форме, сэр, — сказал мастер Линар. — Поверьте мне как врачу.
— Ну да, — скептически отвечал Судья. — Уж себя-то я не обману. Пролежав больше месяца, я не могу быть в прекрасной форме. Мне необходимо тренироваться. Удар слева совсем плох: слабоват и скорость не та. Боюсь, что в фехтовальном зале я разочаруюсь еще больше. Хотя тут у меня и партнера подходящего нет, чтоб в этом убедиться.
— Могу предложить вам свои услуги. — Линар учтиво поклонился.
— Вы?! — удивился Фредерик.
— Поверьте: умея лечить раны, я умею их наносить.
— Надеюсь, так же мастерски, — усмехнулся Западный Судья. — Иначе я отделаю вас, как мальчишку.
— Позвольте сказать вам то же самое. — И доктор усмехнулся так же.
— Ну-ну, — еще больше удивился Судья. — В таком случае не стоит тянуть. Идемте.
Накинув домашнюю полотняную куртку, Фредерик направился вместе с доктором в фехтовальный зал.
Пол там был каменный — то, что надо для занятий, в углу — несколько соломенных циновок — если кому-нибудь захочется поразвлечься рукопашным боем с бросанием противника; на стенах и вдоль них в дубовых лакированных стойках — всевозможное оружие и доспехи. Узкие окна были распахнуты, впуская по-ноябрьски морозный воздух и солнечные лучи. Кроме Судьи и доктора в зал пришли Марк, Кора и Марта, которые не прочь были посмотреть на поединок, и пара слуг с полотенцами и водой в серебряных кувшинах.
— Не боитесь простудиться? — спросил Линар, кивнув на открытые окна.
В ответ Судья лишь хмыкнул, взял из рук Марка свой меч, сделал пару финтов, со свистом рассекая воздух, нахмурился — результат ему явно не нравился. Потом попробовал то же левой.
Доктор тем временем снял куртку и остался в рубашке, узких бархатных штанах и мягких кожаных башмаках, выбрал себе длинный прямой меч из вороненой стали, опробовал его и стал в позицию.
Первый поединок занял всего лишь несколько секунд: Линар сделал стремительный выпад, целясь в левый бок Фредерику. Тот, гибко уклонившись, схватил противника за плечо, одновременно приставив свой меч к его горлу:
— Есть!
— Потрясающе, — выдохнул доктор, похолодев как лезвие, холодившее его шею.
Фредерик отпустил его, пожав плечами:
— Я был прав — вы мне не противник.
— Я просто не знаю вашей техники, — оправдывался Линар.
— Еще не хватало, чтоб вы ее знали, — ухмыльнулся Судья. — Что ж, становитесь — продолжим.
Доктор начал с ложного выпада, перекинул меч в другую руку, намереваясь рубить, но Судья именно в эту долю секунды уже держал кончик меча у лба Линара.
— Есть!
— Сэр, вы неуязвимы! — вновь выдохнул доктор.
— Вам просто не хватает скорости. К тому же у вас было не так много практики, как у меня, — уже снисходительно отвечал Фредерик. — Но, право, становится скучно.
Он оборотился к наблюдавшим за поединком, сокрушенно покачал головой, глядя на Марка. Тот вздохнул и пожал плечами. Вперед вышла Кора.
