Тори Стоун - Аррон: Бог войны
Его поцелуй был необыкновенно нежным. Аррон медленно начал входить в меня, я почувствовала, как его огромный член проникает в меня и заполняет, в какой-то миг мне даже показалось, что он разорвет меня, потом он приблизился к преграде девственности…
− Будет больно, любимая, но это всего лишь мгновение, ты готова?
Я только кивнула, боясь что-то сказать, чтоб мой голос не дрожал. Мне было немного страшно, но я верила Аррону.
Он резким толчком вошел в меня, и я вскрикнула от боли, но боль была мимолетной, Аррон застыл и потом посмотрел в мои глаза.
− Я причинил тебе не слишком сильную боль? — с опаской спросил он.
− Нет, все хорошо.
Он улыбнулся и закрепил поцелуй на моих губах. Потом его толчки становились все быстрее и ритмичнее, он приникал в меня все глубже и глубже, я стала двигаться вместе с ним, мои ноги находились на его спине. Мы словно уносились в блаженный мир, я и не думала, что занятия любовью это настолько прекрасно. Аррон двигался неистово, быстро, свирепо, а мне все хотелось, чтобы он продолжал и не останавливался…
Боже, может я умерла и попала в рай? Это было настоящее блаженство.
Я увидела, что не только глаза Аррона светились золотым, а и тело начало светится, так же как и мое, потом мне показалось, словно мы начали кружиться в танце любви. Аррон все еще двигался во мне, но теперь это было намного…круче и чувствительнее. Я чувствовала, как он губами прижался к моему горлу и начал целовать и посасывать…
Последний толчок поднес нас к вершине экстаза, и мы застонали, это было неописуемо. Аррон крепко обнял меня и сильно поцеловал.
− Спасибо, любовь моя.
− И тебе.
− Любимая? — невинно произнес Аррон, а на его губах играла мальчишеская улыбка.
− Что? — улыбнулась я в ответ.
− Кажется, я опять тебя хочу.
Эта ночь навсегда останется в моей памяти незабываемой…
* * *Я потянулась и открыла глаза, я чувствовала себя безумно усталой, ну, конечно заниматься любовью пять раз за ночь это, наверное, было слишком. Все кости ломало, а особенно я чувствовала боль внизу живота. Я повернула голову и увидела, что грозный бог войны сейчас мирно спал, а его красивое лицо было расслабленным. В который раз я уже замечаю, что он безумно красивый. Я как вспомню, что мы делали прошлой ночью, то мне так стыдно становится…
Я накрылась с головой и от стыда простонала.
− Доброе утро, любимая, − довольным голосом произнес Аррон.
Я все еще продолжала накрываться простыней. Нет, я не могу после всего смотреть ему в глаза. Но не прятаться же мне теперь?
− А утренний поцелуй? — прощебетал у меня над ухом ласковый голос Аррона.
− Мы целовались всего два часа назад, − я откинула простынь со своего лица и притворно сердито посмотрела на Аррона, но он только улыбнулся.
− Я спал тысячелетия, и ты думаешь, что два часа назад это недавно, это безумно долго.
Я не успела ничего сказать, так как он схватил меня и притянул к себе, так что я оказалась верхом на нем, потом он меня поцеловал с такой жадностью, словно хотел съесть.
− Я хочу тебя все сильнее и сильнее, я думал, что если овладею тобой, то на некоторое время мое желание остынет, но оно становится все безумнее…
Полтора часа спустя. Мы принимали ванну с пряностями и различными мылами, Аррон отказался от помощи служанок и сказал, что в состоянии искупать меня, а я его, это было больше похоже на сексуальную игру, чем на купание.
− Боже, я совсем забыла о Гермесе, что он подумает? — мой голос звучал так жалостливо, что Аррон засмеялся.
− Все о чем он хотел подумать, он подумал вчера, а теперь моя милая не забивай головку всякими глупостями…
− Я все еще не верю, что это происходит, − произнесла шепотом я. — Что мы…
− Любовь моя, в прошлой жизни мы не успели быть вместе, тебя убил Влагус и я поклялся отомстить ему, я больше никому не позволю отнять тебя у меня.
Аррон обнял меня, и это были объятия собственника и защитника, который обещал защищать меня от любого. Первый раз в жизни я чувствовала себя кому-то нужной…и кем-то любимой. Любимой? Неужели все, что между нами происходило, это была любовь? Аррон называл меня «любимая» или «любовь моя», но это были такие обыденные прозвища, что их нельзя было воспринимать как проявление настоящих чувств. Что он на самом деле чувствует ко мне? А что я чувствую к нему?
После ванны у нас был просто зверский аппетит. По приказу Аррона нам принесли много деликатесов, запеченное мясо, рыбу, морепродукты, фрукты, а также вино.
Пока мы наслаждались божественной пищей и вином, до меня начало доходить то, что мы наделали этой ночью….Теперь я действительно принадлежала Аррону и не могла этого отрицать. Как теперь нам быть? Я же все-таки смертная…
− О, нет! — вскрикнула я.
Аррон сейчас с жадностью поглощал пищу, а потом посмотрел на меня весьма удивленным взглядом.
− Я стала бессмертной! — утвердительно сказала я. — После этой ночи я стала бессмертной, ведь так?
Он только откинулся на спинку удобного кресла, в котором сидел и с усмешкой наблюдал за моими действиями. Интересно, что это его так смешило?
− Что? — буркнула я, когда Аррон уже улыбался во весь рот.
− Милая, нужно было сказать тебе раньше, но ты не стала бессмертной после этой ночи, ты стала бессмертной, когда приняла от меня дар, мой браслет. — Он произнес это таким тоном, словно подарил мне не бессмертие, а плюшевого мишку.
Я не знала, как мне сейчас реагировать, кричать или плакать, или сразу все вместе.
− Как…это? — прошептала я.
− Я тебе говорил, что у тебя есть выбор принять или отвергнуть мой дар, ты приняла его, чему я очень рад.
− Если бы кто-то удосужился мне сказать, что этот дар — бессмертие, я бы еще подумала…
Теперь понятно, чему так удивился Аполлон и Гермес, браслет, в самом деле, означает бессмертие!
Я рухнула в кресло напротив Аррона и стрельнула в него сердитый взгляд, но он даже не заметил моего взгляда.
− Ты хотя бы мог меня предупредить! — упрекнула я Аррона.
− Я давал тебе выбор, помнишь? — улыбнулся бог войны.
Все-таки у него была потрясающая улыбка, которая сводила меня просто с ума. Что это со мной?
Я хотела было ответить на его вопрос, но нас прервал внезапный стук в дверь, а потом дверь распахнулась.
− Мой сын вернулся, а меня даже не предупредили! — послышался чей-то грубый баритон.
На пороге стоял высокий мужчина с длинными черными волосами по пояс. Его загорелое лицо было очень красивым, но черные как ночь глаза глядели сурово. Бронзовую сильную грудь прикрывал черный хитон, а на поясе висел кожаный коричневый ремень.
