Кирилл Клеванский - Большое приключение. Пепел
Высокий юноша с выразительным, волевым подбородком и черными, смоляными волосами — маркиз (видимо старший сын какого-то состоятельного герцога) Сойский сжимал в руке ладонь баронессы д'Ламены. О, это леди была, хотя, теперь уже вернее — миледи, небывалой красоты. Пожалуй, на этом поприще лишь Её Величество Элассия могла посоперничать с новоявленной маркизой.
У девушки были необычайно густые, волнистые каштановые волосы. Тонкие брови в разлет, точеный, немного курносый носик, высокие скулы, естественный румянец на белых щечках, глубокие, яркие, такие живые карие глаза и улыбка с ямочками. Ох эти ямочки. Как много про них спето песен, как много сложено стихов, но они все так же заставляют сердце мужчины биться сильнее, а глаз теряться между ними и тонким станом с красивой, высокой грудью.
Многие сэры, находящиеся в зале, нет-нет, а с завистью поглядывали на молодоженов. Впрочем, за своей похотью, щедро обвеянной алкогольными парами, они совсем не замечали другую девушку. Она сидела по правую руку от маркиза. Леди цветущего возраста была несколько похожа на хозяина торжества, что не оставляло сомнений — это миловидная девушка с пышной грудью и тонкими запястьями приходилась маркизу сестрой. Она смеялась вместе с гостями и что-то весело и неугомонно щебетала, завораживая своим бархатистым, высоким голоском.
— Эш, старина, не хочешь попробовать куриную ножку под сырным соусом?
Мервин, не поворачиваясь в сторону волшебника, протянул блюдо, украшенное зеленью и овощами. Защитник подержал его немного, но не ощутив, что поднос стал легче, все же обернулся. Какого же было удивление Мочалки, когда он увидел чистую тарелку и задвинутый стул — Эш даже не садился за стол.
— Ребята, — обеспокоенно позвал защитник. — Дурачок загулял.
За глаза волшебника в отряде называли «дурачком». Такими темпами этот не самый лицеприятный эпитет мог стать прозвищем магика.
— Да вон он! — засмеялась Алиса, указывая рукой куда-то в толпу танцующих.
— Убью, — в который раз прошипела Мери, пряча в ладонях горящее от стыда лицо.
Эш явно веселился, танцуя среди целой толпы. Посох его каким-то неведомым образом застыл за спиной, словно прилипнув к спине. Его не держали ни тесемки, ни своеобразный чехол или гротескные ножны, действительно — «палку» будто приклеили к спине.
Сам волшебник заходился в плясе. Он выделывал какие-то невозможно комичные, абсурдные коленца, абсолютно не попадая в ритм и не выдерживая общего стиля. В руке юноша держал открытую бутылку рома, к горлышку которой прикладывался через каждые несколько минут.
Волшебник смеялся, беспардонно обнимал леди, коим не повезло оказаться в зоне досягаемости загребущих лапищ. Пьяные ухажёры дам пытались настичь невоспитанного тернита, но всякий раз, когда бы они не приблизились к красавцу, тот таинственным образом оказывался по другую часть танц-площадки. Его сандалии издавали смешные звуки, шкрябая по паркету, рваные штаны, с дырками на коленках, никак не могли сочетаться с дорогими нарядами гостей, а простая рубаха, выпущенная наружу и вовсе придавала магику вид отборной босоты.
Пока все мирно, чинно ходили кругами, выставив вперед руки и каждый раз кланяясь перед очередным па, Эш крутился ураганом. Кажется, он плевать хотел на музыку и танец, юноша просто оттягивался, постоянно вливая в себя ром и утирая губы рукавом рубахи.
— И его мы взяли в свой отряд… — всхлипнула Мери, надеясь, что в зале нет новостного репортера.
Про «Бродячих пней» среди молвы ходило уже четыре баллады и каждая из них могла стать предметом гордости для любого лидера, но вот такой славы леди не хотела. А волшебник, ничуть не стесняясь, разве что не на показ выставил герб, выскользнувший наружу повиснув на одной лишь цепочки.
Увы, на этом страдания фехтовальщицы не закончились. Когда музыканты взяли небольшой перерыв и танцующие стали расходиться, чтобы немного посидеть и отдышаться, зал сотряс пьяный возглас:
— Тост!
Сперва Мери попыталась встать, но её удержали Тул с Лари, а потом, когда поддатый волшебник вскочил на стол, размахивая бутылкой, фехтовальщица чуть не потеряла сознание. На краю чернеющий пропасти беспамятства её удержала лишь необходимость запомнить данный прокол, дабы потом воздать подопечному по заслугам.
— Тост! — снова крикнул Эш, поднимая в сторону молодоженов кубок.
Самым поддатым гостям было плевать, что на стол взобрался невзрачный оборванец — они все равно кричали «Тост! Тост! Тост!», стуча кулаками и ногами. Волшебник, улыбаясь, стойко выдержал строгий взгляд матушки маркиза. Видимо, де-факто, именно она управляла здешним празднеством. Где же был герцог, отец виновника торжества? Скорее всего зажал какую-нибудь служанку в углу, или баронессу, или иную доступную леди.
Натянуто улыбнувшись галдящей толпе, герцогиня незаметно кивнула просящему.
— Сегодня вечером, — начал Эш. Он шел, расставив руки в стороны, небрежно переступая блюда и чьи-то головы, в этих самых блюдах лежащие. — Мы чествуем молодую пару! Все, без сомнения, знают про силу и отвагу благородного маркиза Сойского!
Мужчины загалдели, захлопали, некоторые даже поминали охоту и балы, где фигурировала несколько иная «удаль». Юноша краснел и с тревогой посматривал на супругу, но та делала вид что не слышит этих коротких реплик — мудрая девушка.
— И ни от кого не укроется красота баронесы, простите — маркизы д'Ламены! Хотя, о чем это я, конечно же — маркизы Сойской!
Народ загоготал и захлопал, а Эш неотрывно наблюдал за тем, как стремительно темнеет лицо свекрови новоявленной «высокой» дворянки. Все же титул «маркиза» — третий в государстве. В каждом королевстве жило лишь несколько герцогов, и всего около десятка маркизов. Так что можно себе представить насколько в данном случае подходила поговорка — «из грязи в князи».
— Скажу вам господа, — волшебник отвернулся от молодоженов, обращаясь к гостям. — Побывал я во многих странах. Гулял на холмах Амариен, где видел заточенных в башни прелестных фей! Заблудился в Хрустальном лесу, где танцевал с эльфийскими княжнами! Я побывал в горах Амадей, где пил вино с ламиями воздуха! А, доложу, никто, почти никто не может сравниться с этими прелестницами, у которых, к тому же, из лопаток растут настоящие крылья! Ух, господа, что они ими вытворяют…
Сэры, а так же редкие на таких мероприятиях — лэры и пэры, засмеялись в голос, некоторые даже утирали выступившие слезы и держались за животы, которым явно стало тесно в натянутых до треска камзолах.
— Так давайте же выпьем за то, — Эш, подняв кубок, вновь повернулся к молодоженам. — Чтобы, когда милорд маркиз постареет, когда он забудет, что такое теснота в штанах, а самым «жарким» звуком, который он сможет издать, станут газы из заднего прохода, — гости, теперь уже даже и подвыпившие леди, снова засмеялись. — Чтобы, когда в этом гнездышке будут резвиться внуки и правнуки маркиза и маркизы, муж не забывал самого важного. Не забывал того, что он женился на самой прекрасной из женщин, рождавшихся на землях королевства Арабаст!
