Татьяна Дмитренко - Шаманы (СИ)
Ребёнок, обрётший имя, всё спал и спал. Исхаг обнаружила подле малышки трёх незнакомых духов, распростёрших над спящей крылья. Понятно — дар Гичи-Аума маленькой полукровке. Помимо родового духа, привязанного первым, в хранителях у девочки теперь три весьма сильных сущности с изнанки мира. Щедро. Очень щедро, Гичи-Аум. Отец Долины послал волну расположения и симпатии вместо внятного ответа. Старая шаманка улыбнулась, им обоим не нужны слова для ответов, шаманы и духи всегда понимают друг друга без слов.
Гном вытащил из перемётной сумы настойку огненной ягоды. Надлежит достойно отметить застольем такое событие, по гномьим обычаям гости пьют за здоровье младенца, дарят ему и матери подарки и прославляют богов или духов, тут уж кто во что верит. Исхаг выставила лучшее из имеющегося — жареные грибы, лепёшки из белой муки, отварную розовую рыбу из Дальнего ручья, скорее похожего на реку. Старый гном совсем запарился в своих меховых одеждах, и шаманка предложила ему просторную рубаху взамен тёплого кафтана и шубы. Фахадж благодарно поклонился и преподнёс роскошную шейную гривну матери ребёнка, на добрую и долгую жизнь.
Исхаг приняла подарок, но надевать не стала, отложив его на будущее, кто знает, когда придётся праздновать ещё раз. Гном понимающе кивнул.
— А это от моей жены на новоселье.
Фахадж выставил два котелка, кувшин и четыре тарелки из глины. Орка благодарно поклонилась.
— Передай это от меня твоей достойной супруге,
На крепкой ладони переливались розовыми и малиновыми огнями три камня.
Фахадж онемел. Значит, всё же розовые и малиновые топазы тут есть? Исхаг покивала — есть, ещё как есть. Эти камни указал Гичи-Аум, его духи вытолкнули на поверхность небольшой пласт сопутствующей породы, так что ей осталось только наклониться, чтобы обрести эту красоту. Там целый, как бы это сказать… город таких камней.
— Друза! — понял гном.
— Да, очень красиво.
— Покажешь? — загорелся гном.
Исхаг скосила глаза в угол. Гном спохватился, отвесил поклон Отцу Долины и испросил разрешения взглянуть на сокровище. Гичи-Аум немедленно переместил друзу ко входу в шатёр. Фахадж в очередной раз потерял дар речи. Если там таких образований много, то он, Фахадж, боится за судьбу долины гейзеров. И за судьбу гномьего города.
— Почему? — поинтересовалась шаманка.
— Жадность, обычная неконтролируемая жадность, Исхаг. Среди моего народа достаточно таких, пожелают разрабатывать месторождение весьма варварскими способами. Например, взрывая недра и обнажая жилы с такими сокровищами, — он покатал камни на ладони, — я боюсь за твоё будущее, за жизнь малышки и судьбу долины.
— Ты думаешь, что гномы сойдут с ума от вида этих камней?
— Если об этом месторождении узнают люди и эльфы, а они узнают… не забыла нашего друга Эльреги? Боюсь, от города гномов останутся только головешки, а от долины гейзеров — жерло вулкана. Ты даже приблизительно не представляешь себе стоимость одно такого камешка.
— Да что в них такого особенного? — Исхаг даже на свет посмотрела сквозь друзу.
— Вставленные в шаманский посох, они делают человечьего шамана равным эльфийскому магу. Они хранят силу и мгновенно высвобождают её в виде багровой молнии, сметающей на своём пути всё живое. Я однажды видел такой посох… — Фахадж прикрыл глаза на мгновение, — это страшное оружие. Я не говорю уже о том, что один такой камешек сделает тебя неуязвимой для эльфийских магов. Камень поглощает враждебную магию. Или просто уничтожает её.
Старый гном вскочил и забегал по шатру, не в силах успокоиться. Мысли неслись вскачь, опережая слова, и хозяйка шатра только успевала вертеть головой.
— Даже маленькой пластинки такого камня достаточно, чтобы сделать тебя неуязвимой для любой магии, понимаешь? — он воинственно потряс кулаками перед носом сидящей Исхаг.
Отшатнувшись, шаманка перехватила суетящегося гнома, прижала его руки к бокам и силой заставила сесть. Двое духов долины зажали гнома с двух сторон, не давая двигаться.
— Так, уважаемый Фахадж, — орка налила ему в подаренную чашку гномьей настойки, — выпей и приди в себя.
Гном завертел головой.
— Лучше твоего отвара из той приятно пахнущей травы, — гном просто изнемог от наплыва чувств, — и давай думать, что мы будем с этим делать. Попроси Хозяина Долины принять участие в беседе. Его советы могут быть бесценными.
— Сначала выпей, успокойся, а потом и поговорим. Отведай угощение.
Гном закатил глаза, как эта орка не понимает, что решение надо принимать быстро?! Если за ним следят духи, скажем, нашего друга Эльреги, то…
— Успокойся, всех твоих сопровождающих Гичи-Аум уже отправил туда, откуда их призвали, так что здесь ты в полной безопасности, — оскалилась Исхаг, — ну, что ты смотришь на меня такими глазами, Фахадж? Ты не знал, что твой дом напичкан эльфийскими амулетами? Знал? Прекрасно! Не вздумай их уничтожать. Как только вернёшься домой, сообщи супруге, что месторождение есть, но топазы там жёлтые, редко голубые, да и желтизна имеющихся сомнительна. Что клановый шаман ошибся и розовых камней там отродясь не бывало. Предупреди домочадцев, чтобы не слишком откровенничали даже наедине друг с другом, кто знает эти эльфийские неожиданности, вдруг камни амулетов работают и на большом расстоянии?
Завершая свою прочувствованную речь, орка сунула Фахаджу большую чашку отвару.
— Пей! И успокойся, наконец! Нам нужна твоя трезвая голова.
Гичи-Аум неторопливо проявил свою сущность, на сей раз приняв облик орочьего шамана. Исхаг со знанием дела разглядела даже клановые татуировки неведомого миру клана, украшавшие Отца Долины.
Фахадж отпил половину чашки и медленно пришёл в себя. Такую новость хорошо бы запить тем страшным гномьим самогоном, который некоторые отщепенцы гонят из грибов. Он помотал головой, не веря своим глазам… два орочьих шамана смотрели одинаково встревоженно.
— Ну как ты? — участливо осведомилась орка, — успокоился?
Достойный гном согласно покивал, успокоишься тут, как бы не так! Однако усилием воли взял себя в руки и спросил:
— Уважаемый Гичи-Аум, — гном отвесил поклон, — ты сможешь указать нам, как именно проходит эта жила с камнями?
Величественный орочий шаман снизошёл до вопроса:
— Зачем тебе это?
— Если жила идёт рядом с пробитыми штольнями или пересекает их, я должен это знать, чтобы повернуть проходку в другую сторону. Другого выхода нет, я готов навеки забыть об увиденном, дабы не стать тем камнем, что стронет снежную лавину. Жизнь гномов едва восстановилась после последней войны, а теперь стоит эльфам прознать об этом месторождении, они сметут с лица гор не только эту долину и наш город.
