Кевин Стейн - Братья Маджере
— Карамон, — раздраженно сказал Рейстлин, — где Ирвин?
— Я не знаю, — ответил Карамон, — сегодня не мой день приглядывать за ним.
Член совета выглядела встревоженной, ее лицо заполнилось внезапным предчувствием.
— Я не хочу, что бы он блуждал по моему дому! Здесь слишком много драгоценных вещей, которые не должны быть тронуты!
— Вы бы пошли, поискали его, сер.
Карамон посмотрел в глаза женщины и понял, если бы она попросила отправиться его в Бездну и найти там пятиголового дракона, он бы отправился немедленно.
— Будьте уверены. С радостью, моя леди, — сказал он. Он вышел из комнаты боковой дверь, громко захлопывая ее за собой.
Рейстлин стоял возле стула, поддерживая себя посохом, хотя он был утомлен не более, чем днем. Подойдя к книжной полке, он прислонился к ней, бросая украдкой скрытые взгляды на тексты. Возможно его безотносительное беспокойство происходило от книг.
— Есть кое — что, о чем я должен спросить Вас, моя леди.
— Называйте меня Шавас. Пожалуйста, сказала она, подходя ближе к нему.
Маг провел золотой рукой по корешкам нескольких книг. Пыль собралась на его пальцах, и он одарил прекрасный серый порошок хмурым взглядом, нелюбовь к обработке полученных текстов. Он тер пальцы, позволяя пыли падать на ковер
— Является ли наш успех ценным для вас?
— Боюсь, что не понимаю вопрос, — ответила Шавас, качая головой и поводя арочными бровями.
— Это очень просто, советник, — сказал Рейстлин, подсознательно перемещаясь ближе к ней. — Какие ценности вы вложили в наш успех?
— Это означает спасти целый город и целый мир, конечно. Это означает все для меня, потому что если вы не преуспеете, то не будет ничего, лишь темнота и отчаяние.
Шавас сказала это небрежно, без неуместного волнения. Она даже немного улыбнулась, как будто темнота и отчаяние не были для нее чем — то, с чем она не смогла бы обращаться.
— Что вы ждете, чтоб я сказала? Что ваш успех стоит богатства целого города? Что вы можете взять, что ни будь, что вы хотите, Мастер Маг? — Она заманчиво поглядела на Рейстлина.
Он почувствовал, как его тело реагирует на ее присутствие и сердясь немедленно поднял свою обороноспособность.
— Я не мастер Маг. Я еще не достиг того высокого уровня, — сказал он со смиреной насмешкой. — Простите, я только спрашивал о принципе. Я очень сожалею, если Вы чувствуете себя оскорбленной, — добавил он, натягивая капюшон своих красных одежд на голову.
Советник далеко отошла от него. — Тогда вы соглашаетесь на наши условия?
— О нет, я этого вообще не говорил. Мне нужно время, что бы все рассмотреть, — сказал маг из глубин своих одежд.
— Вы ответите мне завтра? — спросила Шавас с легким нетерпением.
— Возможно, — Рейстлин вернулся к огню и поразился, почувствовав, что Шавас придвинулась снова, что бы стоять рядом с ним. Золотая маска на месте. Он резко спросил:
— Что — то не так, советник?
— Нет, — сказала она, отступая не много и проводя рукой по ожерелью, которое носила на шее. — Только я никогда не была так близко к магу прежде.
— У вас нет никакого мистика в Мерекларе? — спросил Рейстлин, повышая голос.
— Да, настоящего нет. Ни какой маг не вступал в Мереклар вот уже долгое время.
— И почему это, интересно?
— Я не знаю, — пожала Шавас белыми плечами. После мгновения раздумий она добавила, — жил какой-то волшебник в горах. Но я слышала, что он давно был убит некоторыми… злыми силами.
— Призраками, — сказал Рейстлин с полуулыбкой.
— Кем? — женщина выглядела пораженной.
— Ничего, только пустая трепотня моего брата. Какая сила убила его?
Я не уверена. Это только легенда, которая начала передаваться задолго до моего рождения. Вы сказали о призраках. Я тоже слышала, что он был убит призраками. Это обычно среди волшебников?
— Тот тип магии не входит в круг моих занятий, сенатор. Я не некромант.
Шавас наклонилась вперед. — вы когда ни будь думали стать им?
Она почти касалась его. Рейстлин уставился на нее.
— Для чего, Член совета? — мягко спросил Рейстлин. — Вы предлагаете учить меня?
Женщина весело засмеялась.
— Какой вы шутник! Как будто я смогу научить Вас чему — ни будь! Я не знаю ничего о волшебстве и фокусах.
— Да моя леди, это то, что вы требуете, но почему вы задаете вопросы подобные этому?
«И для чего вы держите библиотеку, заполненную магическими книгами, если не можете читать их?» — задался вопросом Рейстлин, но ничего не сказал.
Мгновение тишины повисло между Членом совета и магом. Рейстлин медленно обводил взглядом библиотеку. Шавас стояла неподвижно, ее голова была повернута немного назад, что бы наблюдать за действиями мага. Коса из ее волос сияла богатым красно-коричневым цветом. Никакой свет от огня не достигал ее глубоких зеленых глаз, но они сияли подобно изумрудам.
— Куда вы шли, прежде чем решили прибыть в Мереклар? — спросила она.
Рейстлин провел пальцем по изданиям, читая некоторые из их названий и имена авторов, написавших их.
— У вас превосходное собрание книг, советник, — сказал он, находя особенно интересную рукопись — «История современной философии»
— Спасибо, но вы все еще не ответили на мой вопрос.
Рейстлин обернулся лицом к хозяйке, позволяя книге скользнуть на место
— Мои спутники и я собирались пересечь Новое Море по личным делам. — Его голос был холоден и почти оскорбителен.
— Теперь моя очередь говорить, что я сожалею, если оскорбила Вас, сказала советник, скользнув на свое место.
Рейстлин использовал возможность в своих интересах и опустил палец в стакан, который он оставил на близлежащем столе. Когда он уверился, что член совета не смотрит на него, то провел пальцем по глазам, заставляя их слезиться от алкоголя. Маг быстро осмотрел комнату, обращая внимание на потолок и стены.
Луч — поток веков и невообразимой мощи не появился. Где он? Он должен был идти вдоль по улице Южных Ворот и пересекать дом!
Рейстлин подошел к окну, что бы посмотреть на дорогу, которая вела от ворот, надеясь, что он найдет луч там, но стекло было непрозрачно.
— Вы что — то ищете, Рейстлин? — спросила в беспокойстве Шавас.
— Зола попала мне в глаза, сказал он, протирая их. Затем знание настигло его. Он понял, что его беспокоило.
Его глаза песочных часов видели эффект течения времени на всем, куда падал его взгляд. Хозяева башни наложили на него это проклятие, в надежде преподать ему урок сострадания к другим, в надежде напомнить ему, что все люди одинаковы, все люди смертны. Он видел книги на полках давно сгнившими, их кожаные переплеты исчезнувшими. Он видел, как столы теряли их лаковый блеск и старели, их деревянные планки распадались. Но когда он смотрел на Шавас, он видел ее молодой красивой и не изменившейся.
