Наталия Курсанина - Игра не на жизнь. Проходная пешка
25
Все-таки с мужиками тяжело. И даже не в плане того, что они пытаются отодвинуть тебя от решения важных вопросов и показать, что твое мнение ошибочное. А в том, что у нас разные взгляды на одну и ту же проблему. Я, как женщина, больше сосредоточена на мелких деталях и нюансах, а они воспринимают глобально, в целом. И только потом начинают высчитывать способы реализации проекта. Мне же надо, наоборот, продумать все детальки, сложить их как пазл, и только после этого я вижу весь масштаб проблемы. Где-то на середине планирования, каждый со своей стороны, мы встречаемся — они сверху, я снизу… ну, ладно — справа и слева, а то еще подумают неизвестно что!
Когда последние детали были выданы на-гора и облизаны со всех сторон, был уже вечер. Я охрипла от разговоров, а мозги давно упарились от мысленной перепалки с Тауэром, которую надо было тут же дословно переводить недовольному Улетову, потому что каждый наш телепатический диалог доставлял ему боль. Не такую, правда, как при контакте с Рандиром, но тоже неприятную. Он терпел, позволяя эльфу участвовать в разработке плана наравне с нами, разговорчивыми. Все же многие вопросы без Тауэра мы решить не смогли бы. Он знал ситуацию лучше нас.
В конце концов было решено действовать согласно моему первоначальному предложению, отредактированному Улетовым и Тауэром в соответствии с реальностью этого мира. Завтра на рассвете мы с эльфом отправляемся в Уфаль и наводим там шороху, да такого, чтобы шпионы барона не замедлили доложиться кому следует. На следующий день свой ход должен сделать майор. У меня не было возможности поучаствовать в освобождении Рандира, и это напрягало. Хотелось быть рядом с ним, а приходилось в это время быть далеко. И разорваться нельзя! На несколько маленьких Никушек. Чтобы и здесь, и там! От этого стало грустно и тревожно, будто я что-то упустила, а поймать ускользающую мысль не могла.
Ужин прошел в той же компании, что и обед. Юцупов оклемался, но желания общаться со мной не высказывал. В общем, во время еды все старались смотреть в свои тарелки и сосредоточиться на их содержимом.
~~~
Озеро манило. Зеркальная вода блестела тысячами пойманных звездочек. Подошел и встал рядом дед Игнат.
— Что, завтра уже от нас?
— Да была бы рада остаться, но труба зовет…
Дед помолчал и неожиданно спросил:
— Любишь его?
— Кого? — не сразу поняла я.
— Рана… Рандира то есть.
Я задумалась. Люблю ли я? Вот, блин, вопросик! Восхищаюсь — да. Еще какое-то странное чувство на грани гордости и нежности. Странное такое…
— Не знаю… дед. Мне любить нельзя. Кого я любила, ушел от меня. А остальные мужики меня боятся. Им женщина, которая может за себя постоять, сродни монстру.
— Взять бы тебя в охапку да поцеловать так, чтобы эти свои мужицкие штуки позабывала, — усмехнулся по-отечески дед Игнат.
— А я бы и отдалась, — ответно усмехнулась я, — только взять меня не каждый сможет. А уж поцеловать…
— Что ж это у вас там за мужики такие? Или нормальные повывелись? Я бы взял, будь помоложе.
— Ах, дед Игнат! — вздохнула я и рассмеялась. — У самого-то дети есть?
— Есть! Как не быть! Только вот где они сейчас? Жонку еще в гражданскую белые штыками закололи…
— Извини, — спохватилась я.
— Да ничо… — махнул рукой дед, — а вот сынки Олежек и Тарас где-то бегают… или отбегали. Им под сорок было, когда нас сюда швырануло. А у тебя, говоришь, какой год?
— Девяносто шестой.
— М-да… не живут столько. Надеюсь, продолжили мой род сынки.
Мы помолчали каждый о своем.
— Дед, — я осмелилась спросить, ибо очень хотелось, — а в озере купаться можно?
— А чо ж-то нельзя? — удивленно откликнулся тот. — Танька любит купаться. А мужики тоже. Только там мель посредине озера. Жаль. А то бы лодкой на ту сторону можно было бы…
Луна, купаясь в зеркальной воде, звала все сильнее, и я приняла решение. Только дождаться, пока все улягутся спать.
~~~
Все-таки вода, нагретая за день, это больше чем кайф! Сколько я не купалась? Кажется, вечность. Ночь полновластно вступила в свои права, и я, раздевшись полностью, нырнула с невысокого бережка сразу с головой в теплую луну. Задеть песчаное дно я не боялась — одно дело, когда ныряешь на глубину, а другое, когда идешь почти под поверхностью. Для меня, шесть лет прозанимавшейся профессиональным плаванием и имеющей KMC по данному виду спорта, вода была вторым домом. Я не могла понять, как можно утонуть, если она сама тебя держит на поверхности? Просто надо расслабиться и довериться.
Я проплыла сначала баттерфляем. Потом нырнула и, сомкнув руки впереди, на одних ногах поплыла под водой. Недолго. Руки коснулись отмели. Где-то по колено будет. Я подтянула ноги, сжалась и поставила их на песок.
Эх! Я распрямилась, вынырнув из воды сразу вся. Открыла руки навстречу звездному ковру и вдохнула опьяняющий, пахнущий смолой и свободой воздух. Ночь приняла разгоряченное обнаженное тело. Хорошо!
Краем глаза увидела силуэт возле воды. Блин! Не может быть! Все должны спать!
Жгучий стыд полоснул, как хорошая плетка. Я дернулась, оттолкнулась от песка и с переворотом ушла обратно на глубину. Быстрее до берега, уже не думая, каким стилем я плыву — главное, скорее одеться! Устроила стриптиз, понимаешь! Теперь только застрелиться!
Из воды вылетела быстрее пулеметной очереди. Схватила в охапку одежду и в лес. Он скроет. Все скроет — и меня, и мой позор, и мое одиночество. Какая же я все-таки дура!
~~~
Тауэр подошел незаметно. Присел рядом. И как мне к нему относиться теперь? Если это он меня видел — ладно еще, а если другие тоже? Они же — люди! Тауэра я же при всей своей адаптации как человека не воспринимала. Эльф, он и в Африке эльф.
Эльф протянул мне флягу. Я не глядя открутила крышку и сделала большой глоток. Поперхнулась. И сделала еще один. Наверное, именно этого мне и не хватало. Чтобы смыть мою злость, стыд, растерянность, вину за гибель игровиков, жалость, страх и еще кучу эмоций, так до конца и не определенных мною. Комок подошел к горлу, и я всхлипнула.
— Тауэр… блин… мужик… спасибо!
Он кивнул, и я снова приложилась к фляге. Вот сейчас я скажу ему, а он выслушает…
— Та…ик…эр… хороший ты мужик! А я…
Эльф молча меня обнял за плечи, и я уткнулась носом ему в грудь. Я же женщина, как ни крути! Могу я позволить себе расслабиться?! Сколько я еще могу строить из себя Железную Леди, Мэри Сью, крутую и немереную героиню, которая всех спасет, всех поддержит?.. Как же это достало!
Возле нас неожиданно появился Улетов. Хотел что-то сказать, но остановился. Усмехнулся. Показал кулак Тауэру и бросил к нашим ногам одеяло.
