Мишель Пейвер - Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП)
Теперь Торак уже знал, что может доверять ей. Она многим рисковала, чтобы помочь ему; без ее помощи его побег вообще бы не удался. Это было совершенно новое ощущение – иметь союзника, товарища. И Торак решился:
– Мне нужно кое-что тебе рассказать.
Ренн, взяв веточку, помогала жучку спастись с горящей валежины.
– Перед смертью, – сказал Торак, – мой отец заставил меня дать одну клятву. Я поклялся ему, что найду Священную Гору или умру, пытаясь ее отыскать. – Он немного помолчал. – Не знаю, почему он заставил меня поклясться в этом, но я поклялся. И слово свое постараюсь сдержать.
Ренн молча кивнула, и Торак почувствовал, что она действительно ему верит.
– Мне тоже кое-что нужно тебе рассказать, – сказала она. – Насчет того пророчества. – Нахмурившись, она вертела в руках травинку, не решаясь начать. – Знаешь, когда ты найдешь Гору – если тебе это, конечно, удастся, – то просто так попросить Великого Духа о помощи будет нельзя. Тебе придется еще доказать, что ты заслуживаешь его помощи. Это мне Саеунн вчера ночью сказала. И еще она сказала, что тот калека нарушил условия договора, потому что создал существо, которое убивает без причины, просто для удовольствия. И этим очень рассердил Великого Духа. Так что теперь потребуется немало усилий, чтоб Дух все же согласился нам помочь.
Тораку стало трудно дышать.
– И что же Великий Дух потребует в уплату за свою помощь?
Ренн посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
– Ты должен будешь принести ему три части самого сильного Нануака!
Догадавшись по виду Торака, что он ничего не понял, она принялась объяснять:
– Саеунн говорит, что этот Нануак подобен огромной реке, у которой нет конца. Его иногда называют жизненной силой; каждое живое существо, каждая вещь несет в себе его частицу: эта частица воплощена в нашей внешней душе. А внешняя душа, как ты знаешь, есть и у охотников, и у их добычи, и у скал, и у деревьев. Иногда некоторые части Нануака становятся видны – так становится видна душа реки, вскипая на поверхности пеной. В это время года Нануак особенно силен. – Ренн помолчала, но все же договорила: – Три части этого Нануака ты и должен будешь найти. Если не найдешь, Великий Дух помогать тебе не станет. И тогда тебе ни за что не одолеть того медведя. Торак затаил дыхание.
– Три части Нануака… – хриплым шепотом повторил он. – Но как же мне их найти?
– Никто этого не знает. Но у нас есть одна старая загадка… – И Ренн, прикрыв ресницами глаза, произнесла нараспев:
Что прячется в бездонной глубине?
Глаза реки, лежащие на дне.
А что старо, как времени поток?
Зуб, камни превращающий в песок.
Что холодней всего? Не тронь, не тронь!
Таящийся во тьме снегов огонь.
Поднялся ветерок. Падубы зашелестели листвой, зашептались. , – И что же это такое? – спросил Торак. Ренн посмотрела на него и покачала головой:
– Никто не знает…
Торак уронил голову на колени.
– Значит, я должен найти какую-то гору, которой никто не видел. Разгадать загадку, смысла которой никто не понимает. И убить медведя, которого победить невозможно.
Ренн судорожно вздохнула и тоненьким голосом сказала:
– Но ты должен хотя бы попробовать… Он промолчал, а потом вдруг спросил:
– А зачем Саеунн все это рассказала тебе? И почему именно тебе?
– Я ее об этом не просила. Она сама взяла и рассказала. Она считает, что я должна стать колдуньей, когда вырасту.
– А ты разве не хочешь?
– Нет! Но я думаю… она рассказала мне все это не без умысла. Ведь если б она мне ничего не рассказала, то и ты бы ничего не узнал.
Они опять помолчали. Потом Ренн вдруг выбралась из своего спального мешка и сказала:
– Знаешь, я, пожалуй, соберу наши пожитки и вынесу наружу. Что-то не хочется, чтобы тот медведь почуял запах еды.
Когда она ушла, Торак свернулся клубком и глубоко задумался, глядя на жаркие угли. Вокруг шуршали и потрескивали спящие деревья, им снились зеленые древесные сны. Тораку казалось, что множество древесных духов толпится сейчас вокруг него в темноте и ждет, когда же он, именно он избавит их от ужасного медведя.
Он думал о золотистой березе, и о красной рябине, и о великолепных дубах с зеленой блестящей листвой. Он думал о том, как много сейчас в Лесу всякого зверья; он думал об озерах и реках, полных рыбы, и о том, как много кругом всяких полезных вещей – различных видов коры и древесины, камней, которые можно отлично использовать, если, конечно, знаешь, где их искать… в Лесу было все, что нужно для жизни. Торак, пожалуй, до сих пор даже не подозревал, как сильно он любит Лес.
Но если этого проклятого медведя не уничтожить, все это неизбежно погибнет. Все зависит только от него, от Торака…
Волчонок вскочил, встряхнулся и побежал в Лес – охотиться. Из шалаша вернулась Ренн. Она молча нырнула в спальный мешок и мгновенно уснула. А Торак все продолжал смотреть на огонь.
«Она рассказала мне все это не без умысла», – сказала Ренн о старой колдунье. Отчего-то эти слова вселяли в Торака надежду. Ведь это правда: он и есть Слушающий. И он поклялся отцу, что отыщет Священную Гору. Он чувствовал, что нужен Лесу, и сделает все, что в его силах, чтобы спасти Лес.
Только теперь он наконец немного успокоился и уснул. Во сне он видел отца – живого, но вместо лица у него была гладкая каменная плита, и он говорил: «Я не отец тебе. Я колдун племени Волка».
Внезапно Торак проснулся.
И почувствовал на лице дыхание Волка; потом – щекотное прикосновение усатой морды к своим закрытым глазам и легкие ласковые толчки носом под подбородок.
Торак лизнул волчонка в морду, и тот, уткнувшись носом ему в грудь, устроился поудобнее и засопел.
– Нам надо было пересечь долину вон там, а через реку перебраться ниже по течению, – сказала Ренн, когда они, вытягивая шеи, смотрели на Гремящие водопады.
Торак вытер со щек водяные брызги, удивляясь тому, что в Лесу есть такая сердитая штука, как эта падающая с черных отвесных скал вода.
Весь день они шли вдоль спокойной зеленой реки, поднимаясь вверх по течению. Но теперь, когда эта река вдруг принялась так оглушительно грохотать и злиться, даже сам Лес, казалось, застыл, вытянувшись в струнку и глядя на нее.
– Нам надо было перебраться через реку ниже по течению, – повторила Ренн.
– Тогда нас бы наверняка заметили, – сказал То-рак. – Эти луга слишком открыты. Да и Волк хотел, чтобы мы остались на этом берегу.
Ренн поджала губы и ехидно спросила:
– Ну и где же он теперь, наш замечательный провожатый?
