Даниил Аксенов - Реформатор
Его величество король Ранига, с трудом отбившись от просьб Инкит провести вместе весь день, инспектировал учреждения Сцепры. В частности – суды. Это было очень увлекательное занятие. Король имел возможность убедиться, как работает созданная им система. Если говорить прямо, она функционировала так себе, но Михаил был полон надежд на лучшее. Он не без оснований верил в то, что на сегодняшний день у него одна из самых прогрессивных судебных систем.
Король решил почтить своим присутствием несколько заседаний. В Раниге были скорые суды, которые редко длились дольше часа и еще реже переносились на другие дни. Адвокатов и прокуроров не было, но существовала условная презумпция невиновности. В уголовных делах присутствовал полицейский в качестве обвинителя и подсудимый в качестве собственного адвоката. Если обвиняемый мог оправдаться, честь ему и хвала. Если нет, – увы. Суд скор на расправу.
Михаил сидел в большом зале на почетном месте рядом с тремя судьями. Он дал себе слово не вмешиваться в ход процессов, а лишь наблюдать. Конечно, он уже посещал подобные мероприятия в Парме, но тут дело упиралось в два фактора. Во-первых, столичные судебные процессы отличаются от провинциальных, а во-вторых, в центре судейской коллегии восседал нужный королю человек с короткой стрижкой и равнодушным лицом, на котором, несмотря на почти полное отсутствие мимики, выделялось несколько глубоких морщин. Кретент-Цвинерт. Ишиб и бывший наемный убийца. К такому стоило сначала приглядеться, а потом уже выступить с предложениями.
– Дело о краже денег на рынке у кузнеца Васселена! – объявил чиновник, следящий за порядком и соблюдением очереди, состоящей из желающих предстать перед судом. – Обвиняется Яаррент, сын торговца.
За спиной чиновника, одетого в добротный темно-синий камзол, стояли высокий и широкоплечий кузнец в простой куртке и стражник в доспехе, сжимающий руку какого-то оборванного мальчишки лет восьми. Ребенок выглядел как потрепанный воробышек.
На короля дело и его участники не произвели никакого впечатления. Он знаком поманил чиновника, и когда тот подошел, поинтересовался:
– А что, серьезных преступлений сегодня нет? Убийств например.
– Нет, твое величество, – последовал ответ. – Остались не рассмотренными лишь две мелкие кражи и тяжба между соседями за клочок земли. У нас вообще убийства редко случаются.
– Ну ладно, продолжайте.
С некоторого времени сложилась традиция, что суды вел ишиб. Не дворянин и не простолюдин, входящие в тройку судей, а именно ишиб. Король не давал никаких специальных указаний по этому поводу, все возникло само собой. Ишиб, как правило, одновременно являлся и дворянином, поэтому его способности в сочетании с титулом в условиях сословного общества освободили для него место в центре и дали власть над ходом заседания. А эта власть значит немало.
Стражник потащил мальчишку в центр зала. Тот не упирался, а покорно ковылял, опустив голову.
Процедура, видимо, была уже отработана до мелочей. Ни стражник, ни потерпевший не стали ничего объяснять. Вместо них взял слово судья-ишиб Цвинерт.
– О какой сумме речь? – спросил он.
«Хороший первый вопрос, – мысленно похвалил судью Михаил. – Если сумма очень мала, то можно сразу же всех отпускать по домам, не тратя времени на дальнейшие разговоры».
– Две серебряных монеты, – ответил стражник.
Новые законы Ранига разделяли кражи на пять групп: очень мелкие, просто мелкие, средние, крупные и очень крупные. За каждую полагалось свое наказание. Две серебряных монеты относились к краже среднего размера. Следующие фразы судьи подтвердили то, что он законы знал и собирался им следовать:
– Это немало. Ты взял эти деньги, мальчик?
Стражник было дернул ребенка за руку, чтобы поторопить с ответом, но судья продолжил:
– Подумай хорошо, прежде чем сказать. За кражу такого размера положено наказание.
«Замечательно, он еще и добр, что ли? Подсказывает ребенку, чтобы тот отпирался. Только убийцы-добряка мне и не хватало. Или он ради меня старается? А если нет, то почему? Или тут так все заседания проходят?» – Король был слегка озадачен. Мальчик действительно вызывал жалость. Было непонятно, чем торгует его отец, если ребенок ходит в обносках.
– Нет, ничего не брал, – мотнул головой обвиняемый.
«Умный мальчик, далеко пойдет, – отметил король. – Если перестанет попадаться».
– Кто видел, как он крал деньги? – спросил судья.
– Я видел, господин, – поклонился кузнец. – Почти поймал его за руку, когда она была в моем кошеле, но он быстро отдернул ее и бросился бежать.
– Кто-нибудь еще видел, как он крал?
– Нет, – ответил стражник.
– Кто-нибудь еще видел, как он бежал?
– Да все видели, господин, – развел руками кузнец, словно пытаясь показать, как должно выглядеть слово «все». – Весь рынок!
– Как его поймали?
– Я поймал, господин судья, – отрапортовал стражник. – Кузнец Васселен кричал, что он вор. Я сразу же и поймал.
Как выяснилось, амулеты Террота были пригодны не только для сражений, но и для быстрой ловли мальчишек на рынке.
– Украденные деньги были с ним?
– Выбросил, когда бежал, господин судья, – сказал стражник. – Мы их нашли потом на земле.
«Молодец, – похвалил ребенка Михаил. – Если не ошибаюсь, сейчас судья к этому придерется».
Тот оправдал ожидания.
– Кто-нибудь видел, как он выбрасывал деньги?
– Так ясно же, господин, – недоуменно ответил кузнец. – Он украл, а потом выбросил.
– Ты видел эти деньги у него в руке?
– Нет. Кулак был сжат.
– Похоже, здесь все ясно, – подытожил судья. – Доказательств нет.
– Как нет, господин? – опешил кузнец. – Его рука была у меня в кошеле, а потом он побежал!
– Твоя рука была в кошеле, мальчик? – спросил Цвинерт.
– Рядом с ним, господин судья, – прошептал ребенок.
– Что значит рядом?
– Кошель господина кузнеца был так туго набит, что я подумал, как бы из него что-то не выпало, и поправил его. А когда господин кузнец начал кричать, то я испугался и побежал.
Цвинерт наклонился к судье-дворянину, который сидел справа от него, и что-то прошептал, потом к простолюдину, который сидел слева, и тоже что-то сказал ему, а затем огласил вердикт:
– Невиновен! Все свободны!
Кузнец лишь удивленно развел руками, а стражник философски пожал плечами – видимо, он уже привык к неожиданным решениям.
– Подождите. – Король нарушил обещание не вмешиваться, данное себе. Но ситуация требовала вмешательства. Он неожиданно понял, почему судья пытался избавить подсудимого от наказания за такой проступок. – Мальчик, подойди сюда.
Стражник тут же подтолкнул ребенка в спину. Но тот, осмелев от осознания того, что его готовятся отпустить, сам пошел к странному человеку, сидящему неподалеку от судей.
