Светлана Багдерина - Иван-царевич и С.Волк
— Вы, наверное, издалек-ик-а?
— Да, издалека, и у вас тут на краю света впервые. А что? — весьма определенное выражение лица Волка заставило совершить обратное путешествие слова Гарри, уже готовые вырваться наружу.
— Ах, да, мы же не представились, — спохватился царевич. — Прошу простить нас великодушно, но несколько нестандартные обстоятельства нашего знакомства не позволили сделать это сразу же, но я полагаю, это можно исправить прямо сейчас. Это — мой друг, Сергий Волк, рейнджер, а я — царевич Иван. И мы прибыли из Лукоморья. Только сегодня вечером, несколько часов назад, если быть точными. И намереваемся пробыть в вашем великолепном городе некоторое время, уладить свои дела, и, конечно же, осмотреть достопримечательности, так сказать, исторические и архитектурные памятники, знаменитый дворцовый комплекс и прочие интересные места.
— Очень приятно, — рот Гарри растянулся в натужной улыбке.
— Да, и мы тоже очень рады встрече с вами, — даже при свете масляных фонарей искренность царевича была видна невооруженным глазом.
— Ты за себя, за себя говори, — из уголка губ пробормотал Серый. — И кто тут из нас ренжер, мы тоже потом разберемся. А сейчас я в толк взять не могу — чего ты так радуешься что мы его встретили? Подумаешь, шшастье какое приперло!
— Если он действительно минисингер, ты не представляешь, как нам повезло! В нашем современном практичном и чересчур реальном мире их же осталось один на миллион! Это несказанная удача! Королевич Елисей за все время своих странствий — и то повстречал их меньше десятка — на страницах девяносто пять, сто двадцать, четыреста пятьдесят девять, пятьсот шестьдесят семь, семьсот сорок один, тысяча двести девяносто девять и три тысячи девятьсот девяносто пятой, в самой последней главе! Ты подумай только! Живой минисингер! Ты вообрази, что если это правда, и нам действительно так несказанно посчастливилось, то, статься, мы услышим настоящие баллады, может быть только что сочиненные, еще животрепещущие, пронизанные духом приключений, прикоснемся к романтическому миру отважных героев, славных подвигов, доблестных походов, прекрасных дам, вдохнем полной грудью пьянящий ветер дальних странствий…
Серый вдохнул полной грудью, мысленно поклялся никогда и ни за что больше в жизни не давать повода Ивану говорить о минисингерах и балладах, а королевичу Елисею при встрече вообще устроить веселенькую жизнь, и погрузился в рассматривание неторопливо проплывающего мимо городского пейзажа — прелестей и чудес большого города.
* * *Примерно через полчаса знаменитые красильни предстали перед взором героев. Это подтверждала вывеска над дверью. "Красильня "Веселая Радуга" — вопреки невзрачной цветовой гамме гордо провозглашала она.
На первом этаже, в маленькой комнатке, судя по всему — приемной, их встретил невысокий белобрысый парнишка со стрижкой "под горшок", с виду немногим старше Ивана.
— Санчес, — с картинным полупоклоном, отставив ногу и помахав рукой в области коленок, представил его Гарри. — Наш редактор, ценитель и кормилец.
Санчес смущенно улыбнулся и покраснел.
— А это — приезжие иностранцы, принц Джон и странствующий рыцарь сэр Вульф из Лукоморья. Мы имели счастье, или несчастье, или, так сказать, не было бы счастья, да несчастье помогло — познакомиться сегодня в переулке Башмачников. Они пришли мне на помощь в некой весьма щекотливой ситуации, незваные, но желанные, я бы сказал. И они будут жить у нас.
— Друзья Гарри — мои друзья! — не прекращая улыбаться, молвил красильщик. — Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты! Правда, у нас тут немножко неприбрано, богемная жизнь, понимаете сами, но зато все свои. У вас багаж?
— Да, с вашего позволения. Не могли бы вы помочь донести? Но если вам тяжело, мы сами… — царевич двинулся на улицу, Серый и Санчес — за ним.
— Ого, — крякнул хозяин, взвалив на плечо мешок. — Что у вас там — чугун?
— Золото, — отозвался Иван из-под другого мешка.
Рыцарь Вульф скривился, как от зубной боли.
Санчес споткнулся на ровном месте.
— Шутка, гы-гы, — сказал Серый, делая царевичу страшные глаза.
— Гы-гы, — старательно выговорил Иванушка.
— Гы-гы, — задумчиво повторил Гарри с крыльца.
Красильщик оказался словоохотлив, и пока мешки несли до второго этажа до гостевых комнат, успел поведать новым знакомым, что красильня раньше принадлежала его отцу, что когда тот умер и завещал предприятие ему, он, Санчес, учился в гуманитарной гимназии, каковую ему и пришлось покинуть в связи со вступлением в наследство, тем более, что не покинь он ее, его бы все равно, скорее всего, к весне бы выгнали за хроническую неуспеваемость, нарушение режима и непочтение к преподавателям, несмотря на все неплохие отцовские денежки, которые тот платил за образование своего единственного отпрыска. Рассказал он, но скорее, не как о факте, а как о забавном недоразумении, что дела в красильне со смерти отца идут неважно, что сколько бы он ни старался (а не старался он нисколько) — клиенты и работники разбегаются, и оставленные родителем капиталы тают не по дням, а по часам.
— И что ты будешь делать, если разоришься?
Санчес ухмыльнулся и скинул мешок на пол в одной из комнат.
— Не ЕСЛИ разорюсь, а КОГДА разорюсь. Это вопрос времени, чувствую я… Не выходит из меня красильщика. Что делать буду? Стану трубадуром, буду бродить по свету с Гарри, играть на тамбурине, петь его песни…
— А он действительно минисингер? — глаза Иванушки вспыхнули с новой силой.
— Да, конечно! Самый лучший, какой только есть на свете — а мне их немало приходилось повстречать на своем веку — в гимназии, и за время знакомства с Гарри. Вы слышали, наверное, баллады "Король и шут", "Рыцарь и чудовище", "Чиль Ойленшпигель"?
— Нет, — как завороженный, царевич покачал головой.
— А "Птица и костер"?
— Нет.
— А "Королева тепла"? "Малиновый король"? "Когда окончен будет бал, и вновь взойдет луна…" — вывел Санчес, дирижируя себе рукой.
— Нет…
— Ну, да ничего страшного. Мы это быстро исправим. Скоро должен начать народ собираться — Эндрю, Джек Перкин, Юджин, Непогода, Малыш… Даже этот урод Кит придет. Не люблю я его, но он — друг Гарри… Кстати, вот это — ваша комната. Замок на дверях есть, но это не проблема — к нему любой ключ подходит. Живите, сколько надо. Постельного белья, правда, нет. Туалет на первом этаже, рядом с конторой, где приемная…
— В смысле, туалет в доме, что ли? — не понял Волк.
— Ну да. Не как у нас, в Лукоморье. Я читал — это из-за гигиены, — авторитетно пояснил царевич.
