Карина Пьянкова - Одни несчастья
Должно быть, я смущенно покраснела, потому что во взгляде менеджера появилось подлинное умиление. Мною редко когда умилялись, честное слово. Любили — да, норой даже восхищались, но не умилялись. Или это тень Ватанабэ осенила меня своим крылом? На того тоже смотрели как на любимого ребенка. При том что «ребенок», по меркам своего народа, был довольно крупным и внешне выглядел вполне мужественно.
Кстати, о моем персональном несчастье. Сонный и помятый Такео вполз на кухню и с блаженной улыбкой вдохнул аромат готовящегося мяса. На меня посмотрели настолько влюбленно, что оставалось лишь гадать, виной ли тому нежные чувства к моей скромной персоне или просто сильный голод. Утро тут же приобрело какой-то семейный оттенок, как и все, к чему прикасался в своей жизни лидер группы. Наверное, это и была главная причина, по которой именно его выбрали главным. Рядом с Такео не имелось никаких шансов остаться в рамках холодных деловых отношений.
— Вкусно пахнет, — с возмутительно довольным видом протянул он, усаживаясь рядом с Айко. — Джули, ты решила меня накормить?
— Вас, — с улыбкой поправила я, накладывая в тарелку первую порцию. — Раз уж злоупотребляю вашим гостеприимством, то решила, что обязана хоть как-то отблагодарить.
— Ты вовсе не обязана была!.. — бурно возмутился он, но за завтрак принялся с порадовавшим меня энтузиазмом.
— Мне это только в радость, — пожала плечами я, оделяя и Айко своей стряпней. Та переводила взгляд с меня на Такео и обратно с мягкой, понимающей и одобрительно полуулыбкой.
Остальные пятеро участников In the Dark приползли на запах пищи в состоянии полусонном, к общению оказались малопригодны, но все равно умудрялись шуметь и занять все пространство довольно просторной кухни. Происходящее, по моим представлениям, напоминало утро в детском саду, разве что не было необходимости уговаривать «детишек» покушать за маму и за папу, они и так готовы были сожрать все, до чего доберутся. Разговор велся одновременно на двух языках — периодически кто-то вспоминал, что рядом я, которая языка Ямато не понимает. Впрочем, уловить суть беседы это не мешало ни капли, парни уже полностью ушли в грядущий концерт, жили им, Кано так и вовсе сделал пару танцевальных движений руками, едва не опрокинув стол, за что огреб три подзатыльника, еще двоим просто было неудобно тянуться через весь стол. Они действительно жили сценой.
Я не встревала в это священнодействие, любуясь со стороны, как мое вечно неуклюжее и смущающееся несчастье превращается в настоящую звезду, которая восхищает миллионы поклонников. И меня тоже восхищает. В такие моменты я чувствовала себя еще более неуместной рядом с ним, слишком обычной, слишком недостойной его.
— Джули, собирайся! — вырвал меня из раздумий о собственной никчемности Ватанабэ, когда все уже было съедено и я собиралась вымыть посуду. — Брось ты эти тарелки, я хочу, чтобы ты посмотрела на нашу репетицию!
— На тысячу и одно падение Такео, — ехидно прокомментировал Кавамура, сцеживая в кулак зевок. Выглядел он чуть получше, чем ночью, но все равно до уровня секс-символа еще не дотягивал. Да и кого ему тут соблазнять? Не меня же. Я числилась девушкой Ватанабэ, а уводить любимую у брата — эти шестеро друг друга действительно считали родными, я собственными глазами убедилась — вещь просто невозможная.
Из всей «второй семьи» моего несчастья не расхохоталась только менеджер, и то она явно держалась из последних сил.
— Шинджу! — возмутился лидер группы, заливаясь краской смущения.
— Слушай правду, — невозмутимо пожал плечами с самой довольной ухмылкой насмешник, которому огромное удовольствие доставляло дразнить друга. Хотя, кажется, от таких поддразниваний из присутствующих не получал удовольствия только Такео, все остальные развлекались от души. — Тем более вряд ли Джулия-сан не знает о твоей слоновьей грации.
— Вот не надо, а? — почти что всерьез обиделся на слова друга Ватанабэ. — Я же на сцене как-то работаю.
— Твоя сильная сторона — голос, а за танец скажи спасибо Мисаки, — не унимался Кавамура Шинджу, искоса поглядывая на меня, ради которой это представление с подколками, должно быть, и затевалось.
При чем тут Кано Мисаки, я вовсе не понимала, но, похоже, ребята собирались раскрыть какой-то важный секрет In the Dark. Как-то даже неловко было чувствовать, что меня удостоили высокого доверия.
— Потом сама все увидишь, Джулия-сан, — с видом невероятно таинственным заверил Хироши. — Не обращай внимания, Кавамура вечно над кем-то подтрунивает, такой вот он невыносимый человек.
— Да брось, Хиро, — не потерпел критики в свой адрес «вампир», — я само совершенство.
Сказав это, Шинджу выпрямился, добавил томности во взгляд, а на его губах расцвела тонкая полуулыбка. Почему-то бледность вместо болезненной тут же стала аристократической, и даже у меня, уже безнадежно влюбленной, на мгновение екнуло сердце. Преображение действительно было просто невероятным… Я беспомощно захлопала глазами. Кавамура еще больше заулыбался. Ну да. Он хорошо умел делать свою работу… Девушки не просто так с ума сходили по заморской звезде.
— Только синяки под глазами тональным кремом замазать не забудь, а то синева так и отливает, — сладким голосом пропел то ли Иноэ, то ли Като, этих двоих я все еще упорно не различала. Один рост. Одни манеры. Только у Иноэ вроде бы, если приглядеться, несколько прядей оказались выкрашены в темно-синий цвет да глаза были ближе посажены… Или это все-таки Като? Сложно находиться среди людей другой расы… Различать их — задача не из легких…
Красные пятна на бледной коже смотрелись особенно эффектно.
— Я не пользуюсь тональными кремами! — аж подпрыгнул от праведного возмущения Шинджу. — Только на сцене!
— Ага, рассказывай, — последовал донельзя ехидный ответ. Сладкая парочка переглянулась и мерзко захихикала.
Менеджер посмотрела на это, недовольно похмыкала, а потом просто взяла меня под локоть и утащила к себе в комнату, заявив, что негоже официальной девушке лидера In the Dark являться на репетицию одетой настолько просто и что естественность все-таки хороша только в кругу близких. Мои уверения, что я уж точно не хочу показываться на публике рядом с Ватанабэ или как-то еще заявлять о наших отношениях, приняты не были. Айдзава Айко просто сказала мне, что раз уж мне довелось связаться с одним из ее подопечных, то рано или поздно правда выплывет наружу, как ни прячь, и лучше бы, когда это случится, я выглядела надлежащим образом, не опозорив себя и своего любимого человека.
