Анна Завгородняя - Помощница ведьмака. Книга 2. Путь Мрака (СИ)
Мой взгляд скользнул по длине нитей. Ужас охватил меня, когда я увидела, что одна их них короткая.
«Слишком короткая!» — мелькнула мысль.
— Чья это нить? — спросила я, посмотрев прямо в глаза хозяйке дома. Это было моей ошибкой.
Мара ответила мне пристальным, завораживающим взором, от которого пол покачнулся под ногами и поменялся местами с потолком, продолжив кружиться в бешеном танце.
Хозяйка дома склонилась надо мной. В ее руках больше не было нитей. Длинные пальцы стали тонкими, увенчанными когтями, вместо ухоженных ногтей. Лицо изменилось. Нет, оно не потеряло былой красоты, но стало острее, черты — более хищными.
— Чья это нить? — прошептала я из последних сил, чувствуя, что меня покидает сознание.
— Скоро узнаешь! — ответила Мара и добавила. — Я бы сказала тебе прощай, маленькая ведьма, но вместо этого скажу — до встречи! И… — ее голос стал едва различим, — жду в гости! — и перед глазами вспыхнул яркий солнечный свет. Я зажмурилась и отвернулась.
— Уля! — голос Роланда вернул меня в прежнюю действительность. Я моргнула и приподнявшись, увидела, что лежу на сеновале в каком-то заброшенном сарае. Сама не знаю, как вскочила на ноги и, как и была в легкой нижней одежде, выскочила мимо ведьмака в двери, утонув по колено в снегу.
Впереди, насколько хватало глаз, лежало поле, а за ним, темной прослойкой, спал занесенный снегом лес. Ни частокола, ни большого дома, где мы еще прошлой ночью ужинали, перед тем, как лечь в кровать, ничего этого не было. Неподалеку, черным пятном, пробежал Мрак, обходивший территорию нашей стоянки.
Роланд посмотрел на меня с усмешкой.
— Что произошло, Уля? — спросил он.
Я передернула плечами и вернулась обратно в сарай, только теперь заметив, что мои вещи висят на перекладине. За спиной раздались шаги, и Роланд прошел за мной.
— Уля? — услышала я в его голосе беспокойство. — Все хорошо?
Я кивнула, не решаясь повернутся лицом к мужчине. Опасаясь, что ведьмак, с его проницательностью, сразу же заметит, что что-то не так.
«Это был не сон!» — проговорила я.
В колени ткнулся Мрак. Я опустила взгляд и наши глаза встретились. Передо мной все поплыло, я снова увидела лицо. Те же крупные черты, что и в первый раз, только теперь четче и более различимы. Это был Генрих!
«Мне нельзя видеть тебя!» — мелькнула мысль и снова пропала, когда к Мраку вернулся его прежний облик. Я осела на солому. Роланд едва успел подхватить меня, и усадил на стог.
— Что происходит! — воскликнул он.
Я закрыла глаза, почувствовав влажный нос пса на своей руке.
— Сперва этот сон, а теперь… — ведьмак осекся, а я открыла глаза.
— Что тебе приснилось? — спросила тихо, а Мрак неожиданно зарычал и посмотрел на своего хозяина без прежнего послушания во взгляде.
Роланд вздохнул.
— Ничего особенного, — ответил он сдержанно. — То же, что снится и так слишком часто.
«Значит, это был не сон. — мелькнула мысль. — Я видела Мару!» — и тут же вспомнила о том, что только что сказал мне ведьмак.
«Я не в первый раз прихожу в его сны!» — догадалась я. А значит, он думает обо мне и то, что он сказал ночью — это правда. И почему только сейчас меня так сильно волновало, любит ли меня Роланд!
«Да потому что ты и сама любишь его!» — подсказало ответ сердце.
Если во мне и оставалась малейшая капля сомнения, то теперь она растаяла, как роса под жаркими лучами солнца.
Странно, кажется, Роланд ничего не помнит из того, что произошло вечером и ночью. Точнее, он считает, что это был просто сон. Так сделала богиня, видимо, решив, что так будет лучше.
«Что ж, — подумалось мне, — пока не буду ничего говорить Роланду о том, что узнала и что видела Мару. Он поверит и скорее всего, станет переживать. Не за себя. За меня и своего друга, — я вздохнула печально. — Надеюсь, короткая нить не принадлежит ведьмаку».
Я старательно гнала от себя эти мысли. Злые, жестокие, но они возвращались снова и снова. И, даже когда мы свернули свой лагерь, разбитый в заброшенном у дороги сарае, даже когда я садилась в седло, я продолжала думать о этой нити. И слова Мары, ее тонкие белые руки, черные тяжелые волосы на кровавого цвета одеждах, заставляли мое тело вздрагивать.
Роланд оглянулся на меня и придержал Призрака, заставил его пойти рядом с моей кобылкой.
— Ты себя плохо чувствуешь? — спросил он осторожно.
— Нет, — поспешила уверить мужчину.
Ведьмак посмотрел на дорогу и добавил:
— Нам стоит поторопится. Через два дня мы должны прибыть в Вихер. Будет полнолуние и Мрака стоит изолировать.
Я кивнула.
— Нам с Генрихом, думаю, стоит поговорить! — добавил мужчина. — Через стену или дверь, чтобы я не видел его лица.
«О чем?» — хотела было спросить, и осеклась. Конечно же, Мраку хотелось поговорить. Столько провести в шкуре зверя… так можно потерять себя, растворится в звере.
Роланд прав. Им надо поговорить! Я же сама отчего-то боялась даже услышать голос Генриха. Что-то подсказывало мне, что вот нам двоим общаться не стоит. Странное ощущение, но я в нем была почти уверена.
Почти.
Агнешка привычно достала кристалл и поставила на столе. То, что вчера показал ей камень, совсем не понравилось старой женщине.
«Мара знает о том, что я задумала! — поняла Старшая сестра Клана. — Будет пытаться помешать. Вот уже влезла со своими советами! Забыла о запрете! Вмешиваться в дела людей нельзя, как и нельзя пытаться изменить то, что должно произойти!»
Агнешка провела ладонями над гладкой поверхностью, и легкая дымка изнутри заполнила шар. Затем она стала медленно таять и перед взором старой ведьмы предстало заснеженное поле. Оно простиралось на сколько хватало глаз и обзора в прозрачном камне.
— Покажи мне Ульяну! — приказала женщина и изображение поплыло вперед. Вот Агнешка увидела двух лошадей, вот и яркое пятно костра, а вот и девушка, что сидит у огня, закутанная в одеяла, поверх одежды. У ее ног лежит бессменный сторож — Мрак, а ведьмак расположился напротив и смотрит на молодую ведьму.
— Покажи мне его лицо! — попросила Агнешка шар, а когда тот приблизил изображение так близко, что женщина смогла разглядеть даже блеск в глазах ведьмака, улыбка тронула ее губы. Он смотрел на Ульяну так, как смотрит на понравившуюся женщину влюбленный мужчина. В глубине карего взора таилось чувство, настолько глубокое, что старуха даже удивилась.
— Надо же! — пробормотала она, и взмахом руки заставила шаг погаснуть, превратившись снова в обычный прозрачный круглый камень. Затем поднялась со стула и прошла к зеркалу.
