Противостояние миров. Том 1. Часть 1 (СИ) - Еськов Владимир

Слабый свет постепенно приближался с двух сторон, не оставляя шансов на возможные спасительные отходы. Даже невооруженным глазом можно было увидеть множество мелких огоньков, беспорядочно мечущихся в разные стороны. Введенные в заблуждение и в легкое замешательство друзья стали постепенно впадать в панику, не понимая, каким образом можно спастись от кровожадных животных, приближающихся с обеих сторон.

— Что с вами? Где бесстрашные сердца воинов? — с недоуменной миной на лице выкрикнул Добрыня. — Мы не шавки плешивые, трусливо прячущиеся за хвостом своих покровителей. Оголяйте оружие и готовьтесь к битве, а этого трусливого уродца надо гнать отсюда.

В гиганте закипела кровь, разгоняя выделившийся адреналин во все клеточки его нового тела, вновь вырисовывая обретенный и неповторимый рельеф, данный ему с укусом оборотня.

Вдохновленные своим лидером, друзья обнажили оружие и встали полукругом, защищая женщин от приближающейся опасности, но в какой-то момент в одной из сторон послышались громкие многочисленные человеческие крики, постепенно смешиваясь с воплями и стонами раненых животных.

Испуганный Вацлав не находил себе места, выискивая укромное местечко среди новых знакомых, сгруппировавшихся вокруг спящего младенца. Глаза уродца улавливали каждое движение огоньков, мечущихся в разные стороны с невероятной быстротой.

— Оставайтесь здесь, я посмотрю, что там происходит, — с этими словами Добрыня рванул в ту сторону, где возможно шла битва.

На лице страхолюдины возникла злая ухмылка, как только могучее тело атлета скрылось в кромешной тьме, дав вероятность избавиться от серьезного соперника.

— Смотрите, по-моему это наш силач, — выкрикнула одна из женщин, указывая на приближающегося человека, появившегося из темноты через какое-то время.

Действительно, из темноты показался знакомый силуэт внушительных размеров.

— Славная была охота! — выкрикнул приближающийся воин. — Посмотрите, какой трофей мне достался.

Добрыня вертел в разные стороны окровавленную голову ползающего гада, восхищаясь своему богу о вовремя данной ему силе.

— Этот человек прав, они действительно огромные твари, боюсь, даже я не смогу с ними сравниться одной силой, окажись мы с глазу на глаз и без оружия, — раздосадовано произнес воин, вытирая с себя свежую, еще не запекшуюся кровь.

— А это кто? — недоуменно спросила Вея радостного бойца, показывая в сторону подходящих со стороны бойни грязных, в рваных ошметках людей.

— Эти люди спасли нам жизнь, отчаянно убивая этих гадов. Да, а правда, кто они? — этот вопрос тоже начал крутиться на языке Добрыни.

Люди постепенно подходили к месту сборища друзей, потихоньку перешептываясь между собой и обмениваясь непонятными жестами, становящимися агрессивнее по мере приближения ко вновь забредшим людям. Их численность возрастала с каждой минутой, и создавалось ощущение, что этот поток людей не закончится никогда. Окружив всей оравой небольшую кучку друзей, из толпы вышла женщина внушительных размеров и с большим удивлением задала вопрос затаившемуся трусишке:

— Ты что здесь делаешь, прощелыга?

— Мать моя женщина… Прости меня, великая жрица, — в голосе уродца постепенно стали исчезать трусливые нотки, меняясь на радостные.

Прищурившись, женщина бросила свой взгляд на присутствующих людей и остановила свой взор на симпатичных ведьмах, спрятавших за своими спинами маленькую корзинку. Ее не интересовали мужчины, на удивление всей компании первый ее вопрос был адресован старушке:

— Как вы попали сюда?

Благослава не знала, как вести себя с новоявленной собеседницей, она стояла, словно обиженный ребенок, и молча смотрела в пол.

— Ооо, великая мать, дай мне слово, — выкрикнул Вацлав, подходя к безобразной женщине. — Здесь не уважают женщин, главное слово имеют мужчины.

Уродец указал пальцем на колдуна и Добрыню, считая их основными своими врагами, мешающими осуществлению его планов.

— Эти дикари презирают слово женщин, — продолжил гадкий человек. — Вот они безумцы…

Уродец не успел договорить начатое предложение, получив нокаутирующий удар от стоящего рядом Гуннара. Тут же на обидчиков посыпалось обильное количество сетей от недавних спасителей, стягивающих конечности при каждом новом движении. Даже сила Добрыни не смогла совладать с прочностью загадочных пут, сковывающих движения воина при каждой его попытке выбраться из них. Уже через пару мгновений вся компания лежала на холодном полу, корчась от беспомощности, и только Благослава с Ассольдой молча стояли с расслабленными сетями поверх себя и смотрели на открывшуюся корзинку, откуда донесся детский плач.

— Младенец? — удивлению большой женщины не было предела. Она неуклюже подошла к корзине и достала из маленького мешочка светящийся пузырек, излучающий необычный свет.

— Что за чудо? — нежно откинув покрывальце, негромким голосом выкрикнула женщина и взяла мальчика на руки.

Как ни странно, но он перестал плакать, выпучив свои глазки на незнакомое лицо, и с большим детским интересом стал изучать его, время от времени открывая свой беззубый рот. Затем его привлекли маленькие тонкие косички с привязанными к ним большими зубами, скорее всего, от ползающих тварей, которые, ударяясь друг о друга, издавали веселой бряканье. Маленькими ручонками он пытался дотянуться до них, но свисающие бирюльки ускользали с каждым новым движением головы и, понимая, чего от нее хочет ребенок, незнакомка потихоньку стала ими поигрывать, вызывая в нем радостный хохот.

Пока женщина была увлечена Ярославом, взору Веронии открылась интересная картина. Загадочный свет, исходящий от камешка, проявлял на стенах различные узоры и надписи, исчезающие, как только необычный свет переставал попадать на них.

— Как же тебя зовут, малыш? Может, тебе дать новое имя? — размышляла вслух предводительница. — Хакан, да Хакан — вот теперь твое новое имя.

Немного поигравшись с малышом, безобразная женщина приказала собираться в дорогу, освободив Благославу с Ассольдой от смертельных пут, предчувствуя их безобидность, а обездвиженных мужчин она распорядилась привязать к длинным шестам и отнести в сторону недавней резни, в могильные ямы.

— Тора, — едва слышным голосом обратился к женщине Вацлав, показывая пальцем на Селину и Вею, — они ведьмы, их сила в браслетах, одетых на запястье.

Распоряжение последовало незамедлительно, несколько человек из безобразной группы в ту же минуту выполнили приказание, сняв браслеты с рук изнеможенных девушек.

— Возвращаемся домой. Этих…, — женщина махнула рукой в сторону мужчин, — чтобы я больше не видела. Вы меня поняли, никогда не видела.

Вскоре обездвиженные мужчины оказались в глубокой вонючей яме — кладбище или могильнике ползающих гадов.

2.6. Подлая свобода

Оставшись одни, мужчины старались лежать без лишних движений, понимая, насколько смертельными они становились. При каждой попытке высвободиться узлы затягивались еще больше, становясь крепче и жестче там, где на них шло излишнее давление. Они впервые столкнулись со столь необычным искусством пленения или казни, становящимися жестокими для узника этих необычных оков, оттягивающих или наоборот сводящих на нет надежду на жизнь.

— Кто жив? — первым спросил Добрыня, почувствовав, что они остались одни.

Поочередно откликнулись все пленники, оставив небольшую радость в дружеских сердцах.

— Что за вонь? — не выдержал колдун. — Мой нос. Меня повсюду кусают.

— Не шевелись, а то сдохнешь от удушья, — едва выговорил Гуннар, терпевший те же самые ощущения.

— Да, мне казалось, что хуже моего прошлого приключения других уже не будет, — Добрыня решил подстегнуть колдуна. — Как я ошибался, боги решили уготовить мне иной исход. Самое интересное в том, что я обрел силу, но она меня может и сгубить. У богов явно извращенное чувство юмора.

— А мне не привыкать, — послышался голос Кузьмы в противоположной стороне от того места, откуда шел разговор.