Терри Гудкайнд - Второе правило волшебника, или Камень Слёз
— И волосы у тебя спутаны. Что за волшебник отращивает такие спутанные волосы? Я бы отрастил их аккуратно. Мальчику еще многому нужно учиться. Он все сделал не так.
Глаза Кэлен прояснились.
— Поверь мне, он все сделал как надо.
Слегка повернув голову, Зедд окинул ее оценивающим взглядом.
— Чем это вы занимались целую ночь? Тебя всю ночь не было. Чем вы занимались все это время?
Кэлен почувствовала, как краснеют уши, и порадовалась, что у нее опять длинные волосы.
— Ну, я не знаю... А чем вы с Эди занимаетесь наедине, когда вы всю ночь вместе?
Зедд напрягся.
— Ну... — Он прокашлялся. — Ну, мы... — Вскинув голову, он поднял костлявый палец. — Мы разговариваем. Вот чем мы занимаемся. Разговариваем.
— Вот и мы тоже, — пожала плечами Кэлен, — Как ты с Эди, ночь напролет. Разговаривали.
Лицо волшебника расплылось в хитрой ухмылке. Он крепко обнял Кэлен и погладил ее по спине.
— Я очень рад за вас, дорогая.
Взяв Кэлен за руки, Зедд закружил ее в танце. Аэрн улыбнулся, достал маленькую флейту и заиграл веселый мотивчик.
— Мой внук — волшебник! Мой внук будет великим волшебником! Как его дед!
Всеобщее веселье длилось несколько минут. Зедд кружил Кэлен по комнате, а остальные, хлопали в такт мелодии.
Тут Кэлен бросила взгляд на Эди. Колдунья сидела в углу в кресле-качалке и улыбалась тихо и печально.
Подойдя к старой женщине, Кэлен опустилась на колени и взяла ее хрупкие руки в свои.
— Я рада за тебя, дитя, — молвила Эди.
— Эди, — мягко сказала Кэлен. — Духи передали тебе послание.
Эди с сожалением покачала головой.
— Прости, дитя, но для меня это послание не иметь смысл. Я не помнить быть женщиной Эди.
— Я пообещала передать это послание тебе. Кое-кому в ином мире важно, чтобы ты его получила. Ты выслушаешь?
— Говори тогда, хоть мне жаль, что я не понять его значения.
— Это послание от того, кто носил имя Пел.
В комнате повисла тишина. Эди перестала раскачиваться и чуть напряглась. Глаза ее наполнились слезами. Сжав руки Кэлен, она произнесла:
— От Пела? Послание от Пела?
— Да, Эди. Он хочет, чтобы ты знала: он любит тебя, и он обрел покой. Он просил сказать тебе, что знает, что ты не предавала его. Знает, как сильно ты его любишь. Ему жаль, что тебе пришлось столько выстрадать. Он просил передать тебе, чтобы ты утешилась, зная, что между вашими душами мир и согласие.
Эди глядела на Кэлен своими белыми глазами. По щекам старой женщины текли слезы.
— Мой Пел знает, что я не предавать его?
— Да, Эди, — кивнула Кэлен. — Он знает и любит тебя, как любил всегда.
Эди, плача, обняла Кэлен.
— Благодарю тебя, Кэлен. Ты даже представить себе не можешь, как много это для меня значит. Ты вернула меня к жизни.
— Я знаю, что это значит, Эди.
Притянув Кэлен поближе, Эди погладила ее по голове.
— Да, дитя, возможно, ты знаешь.
Пока остальные были заняты беседой и строили планы, Чандален с Джеброй готовили завтрак.
Хотя очистка Эбиниссии от трупов — весьма скорбная работа, но еще стояла зима. Весной пришлось бы хуже. Зато, находясь в Эбиниссии, они снова смогут объединить Срединные Земли.
Кэлен сказала, что Ричард постарается присоединиться к ним в королевской резиденции Галеи. А еще он просил передать, что, возможно, им с Зеддом придется отправиться в Вестландию, разобраться с сестрами Тьмы. Пока что эти сестры плыли по морю.
Весело болтая, чего уже давно не делали, они плотно поели и начали собираться в путь. Чандален неуверенно приблизился к Кэлен.
— Мать-Исповедница, я хочу у тебя кое-что спросить. Я бы не стал тебя беспокоить, но больше некого.
— Слушаю, Чандален.
— Как будет груди на вашем языке?
— Что?
— Какое слово означает груди? Я хочу сказать Джебре, что у нее красивые груди.
Кэлен машинально повела плечом.
— Прости, Чандален, я давно хотела с тобой этом поговорить, но было как-то не до того.
— Говори сейчас. Я хочу сказать Джебре, как сильно мне нравятся ее груди.
— Чандален, у Племени Тины принято говорить женщинам такие вещи. Это комплимент. Но в других местах это не комплимент, а оскорбление. Сильное оскорбление, если люди недостаточно близко знакомы.
— Я хорошо с ней знаком.
— Недостаточно. Поверь мне. Если она тебе действительно нравится, ты не должен говорить ей таких вещей, иначе она обидится.
— Что, местные женщины не любят слышать правду?
— Все не так просто. Ты стал бы говорить женщине в своей деревне, что хотел бы видеть ее без грязи на волосах, даже если это правда?
Чандален приподнял бровь.
— Я понял.
— Тебе еще что-нибудь в ней нравится?
Он радостно закивал:
— Да. Мне все в ней нравится.
— Тогда скажи ей, что тебе нравится ее улыбка. Или волосы. Или глаза.
— А как мне узнать, что можно хвалить, а что — нет?
Кэлен вздохнула:
— Ну, пока что ограничься тем, что не скрыто под одеждой, и все будет в порядке.
— Ты мудрая, Мать-Исповедница, — задумчиво кивнул Чандален. — Я рад, что Ричард вернулся, иначе ты наверняка выбрала бы себе в партнеры Чандалена.
Кэлен рассмеялась и слегка обняла его. Чандален ласково ответил тем же.
На улице Кэлен увидела капитана Райана, лейтенанта Гобсона, Брина, Питера и остальных своих знакомых. Они тоже пребывали в приподнятом настроении.
В конюшне она пошла к Нику. Когда они бежали из Эйдиндрила, Чандален выкрал жеребца. Завидев Кэлен, огромный боевой конь тихонько заржал.
Кэлен ласково погладила уткнувшуюся в нее серую морду.
— Как поживаешь, Ник? — Жеребец фыркнул. — Как тебе понравится перспектива отвезти королеву Галеи в Эбиниссию?
Ник радостно замотал головой, стремясь поскорее вырваться из конюшни и оказаться на свежем воздухе.
С сосулек на крыше лила капель. Кэлен устремила взгляд на холмы. День обещал быть на редкость теплым для зимы. Впрочем, скоро уже весна.
* * *Госпожа Сандерхолт немало изумилась, когда Ричард попросил еще тарелку супа и здоровенный ломоть хлеба.
— Госпожа Сандерхолт, вы готовите самый лучший пряный суп в мире. После меня, конечно.
На кухне челядь готовила завтрак. Госпожа Сандерхолт прикрыла дверь.
— Я рада, что тебе лучше, Ричард. Прошлой ночью я боялась, что ты сотворишь что-нибудь ужасное. Ты так горевал. Но уж больно разительна перемена. Должно было непременно что-то произойти, чтобы твое настроение стало таким радужным.
Ричард, продолжая жевать, посмотрел на нее. Проглотив хлеб, он сказал:
— Я скажу вам, если пообещаете хранить тайну. Потому что, если вы кому-нибудь расскажете, могут возникнуть большие сложности.
