Лысый... шиноби? (СИ) - "GelioLex"

Почему временному? Потому что как только Пятихвостый (или любой другой биджу, который будет взят под контроль) избавится от иллюзий Мангекё, то разорвёт контракт в одностороннем порядке и более призвать его будет невозможно. По крайней мере, до тех пор, пока заново не удастся взять под контроль и силой вынудить отдать частичку своей эссенции.

Помнится, даже на джинчурики Трёххвостого — Обито пришлось тратить довольно много сил и времени, чтобы удерживать того в иллюзиях. А на свободных биджу — гендзюцу Мангекё максимально эффективно только в первые часы. Далее их нужно обновлять всё чаще и чаще. По его личным наблюдениям, хвостатых зверей легче поработить, когда они внутри носителя. Потому, как бы ни хотелось взять под контроль всех, нужно выбрать одного. И выбор пал именно на Гоби.

— С добрым утром, дядя Гоби! — высоким голосом пропищал Обито, приоткрывая тому гигантское белое веко. Затем уже нормальным голосом добавил. — Я пришёл договориться. Будешь хорошим мальчиком и пойдёшь со мной?

Однако, открыв глаз биджу, Учиха не обнаружил его радужки со зрачком, лишь белок. Потому поймать его взгляд не удалось. Иллюзии попросту не за что зацепиться. Глаза биджу на данный момент закатаны вверх, к его рогам. Хвостатый, очевидно, был жив, но оказался в полнейшем нокауте, раз даже не отреагировал на столь близкий контакт.

Можно, конечно, ткнуть Гоби древесными шипами в глаз — это, по идее, должно его разбудить, вот только такой ход нельзя назвать разумным. Вряд ли Пятихвостый будет рад такой побудке и наверняка огласит окрестности громогласным рёвом. Следовательно, таким способом Обито пробудит и остальных биджу. А сражаться против четырёх хвостатых, в то время как в Амегакуре находится Сайтама… сущее безумие. Он помнил, какую скорость развивал лысый, когда становился серьёзным, и проверять на собственной шкуре, что быстрее: его Камуи или удары Сайтамы — не хотелось. Значит, нужно отвести одного из биджу как можно дальше. А потом уже пробуждать и подчинять при помощи гендзюцу Мангекё. Правда, как утащить эту громадину так, чтобы не разбудить других? Идей пока не было.

— Да уж, — протянул Обито, осматривая других биджу. — Проблемка… хотя…

Над головой Учихи словно зажгли лампочку. Он поднял указательный палец вверх:

— Придумал!

Пять минут спустя.

— Хуф… хуф… — пыхтел Обито, изо всех сил концентрируясь на преобразовании стихии дерева. Он ещё ни разу в жизни не использовал Мокутон столь идиотским образом. Его спина насквозь промокла от пота. — Хуф… тяжёлая кобыла…

Гигантская платформа с множеством колёс перемещала погруженного на него биджу. Сложная конструкция целиком и полностью сплеталась из десятков тысяч древесных корней. Пять белоснежных хвостов, оставляя длинные борозды на земле, тянулись за ней, словно крестьянский плуг, с поправкой на масштабы. На всякий случай десяток скоб приковали кобылу-дельфина к платформе, чтобы он не вырвался, как только проснётся.

Учиха тянул биджу на себя, быстрыми шагами пятясь спиной назад. Его руки преобразовались в целую кучу крепчайших древесных побегов, соединённых с платформой. Лес и бурелом на своём пути он предварительно убрал тем же Мокутоном, чтобы не создавать лишнего грохота от перемещения. Из днища платформы росли могучие корни, которые толкали импровизированную «тележку» с биджу вперёд. Издалека могло показаться, что Обито тянет её на себя при помощи физических сил, но это было не так. Только концентрация и голый контроль Мокутона. Не более.

Но меньше от такого извращения он не уставал. Несмотря на особенности клеток белого Зецу, его выносливость не была бесконечной, и дышал он сейчас как чёрт. Казалось, потели даже те места, которые на такое не способны. Хотелось скинуть с себя маску и плащ в надежде, что станет легче.

Всё же он и близко не Хаширама Сенджу. Это Первому Хокаге было под силу спеленать девятерых биджу и доставить оных против их воли куда угодно. Чудовищная силища, это Обито теперь понимал. Мокутон изначально ему не принадлежал, лишь благодаря пересаженным частям белого Зецу он мог его использовать. Потому высвободить полную его мощь, реализуя весь потенциал, он был не способен. Вырастить небольшой лес — пожалуйста! А вот так вот извращаться в течение продолжительного времени…

А ведь пройдено-то всего лишь полкилометра. Нужно отойти от прежнего места дислокации хвостатых, по крайней мере, километров на пять.

— Хуф… нужно было… хуф… брать Двухвостую… она… хуф… по идее… легче…

Сверкнула молния, а через несколько секунд грянул гром. Закапал противный дождь. В этой стране почти всегда идет чёртов дождь.

Он ненавидел дождь.

Остановившись на пару мгновений и задрав голову к небу, Обито оторвал одну руку от древесных побегов Мокутона и поднял её высоко над собой, показывая неприличный жест.

— Я не сдамся… хуф… и не отступлю! Ясно вам? — зашипел он в небеса. — Это мой путь! Рано или поздно… я добьюсь поставленных целей!

Ответом ему был мощный раскат грома. Ветер крепчал, а дождь усиливался, забарабанив по спиралевидной маске. Пару острых капель попали сквозь прорезь в сверкающий алым глаз.

Выругавшись, Обито вернулся к своей работе и потащил биджу прочь.

К сожалению или же к счастью, но Гоби не проснулся. Он по-прежнему дрых непробудным сном.

***

Нагато осознал себя стоящим на кристально-чистом озере. В небе мерцали звёзды. Вокруг наблюдались галактики, разводы туманностей, какие-то планеты с кольцами астероидов. И всё это великолепие отражалось на зеркальной водной глади. Поразительная картина.

Он ожидал увидеть родных, которых никогда не видел. Ожидал увидеть друзей, приятелей, кого потерял в те жуткие времена войны. Больше всего он ожидал увидеть Яхико, машущего ему рукой и зовущего туда, за грань. Он очень хотел его увидеть. Его солнечную и беззаботную улыбку, его глаза, пышущие энтузиазмом и добротой, его яркие рыжие волосы. Однако его не было.

Никого вокруг не было. Он был один, совсем один. Лишь далёкий, едва различимый шёпот толпы раздавался откуда-то снизу. Опустив взгляд и хорошенько присмотревшись, он увидел образы того, как ему молятся. Его паства. Ранее ему часто казалось, что благодаря этим молитвам он словно бы на йоту становится сильнее. Возможно, это было лишь самовнушение.

Сейчас же жители его родного Амегакуре благодарили своего бога за чудо. Однако, увы, это чудо было последним.

От этого сердце болезненно сжало в груди. Он ушёл из жизни рано. И так и не смог воплотить свою мечту о мире.

— Сайтама, — горько прошептал он. — Надеюсь, ты сможешь…

Договорить он не смог из-за появившегося давления. Пространство перед ним искривилось, по нему пошли трещины. Словно разламывая стекло, внутрь перекрёстка жизни и смерти пробилась исполинская серо-пурпурная рука с длинными когтями.

Нагато шумно сглотнул. Его сердце охватил дикий, всепоглощающий ужас. Он хотел отступить назад, однако его тело парализовало. Он не мог не то что сделать шаг или развернуться, чтобы убежать, а даже просто пошевелить пальцем или банально моргнуть.