Джон Толкин - Властелин Колец
— Но я не призывал вас, — возразил Арагорн, — разве лишь мысленно. Мои думы не раз обращались к тебе и редко когда чаще, чем этой ночью, но я не посылал слова. Впрочем, неважно! Всё это может подождать. Ты нашёл нас спешащими и в опасности. Скачите с нами, если герцог позволит.
Теоден был искренне рад новостям.
— Прекрасно! — сказал он. — Если эти родичи хоть немного похожи на тебя, мой господин Арагорн, тридцать таких воинов окажутся силой, которую нельзя оценивать по головам.
Затем Всадники снова тронулись в путь, а Арагорн некоторое время скакал с дунаданцами, и, когда они поговорили о событиях на севере и на юге, Элроил сказал ему:
— Я принёс тебе слова моего отца: "Дни на исходе. Если тебе нужно спешить, вспомни Тропы Мёртвых".
— Сдаётся, что отпущенных мне дней не хватит, чтобы сбылись мои чаяния, — ответил Арагорн. — Но поистине сильно же мне придётся спешить, прежде чем я ступлю на этот путь.
— Вскоре увидим, — возразил Элроил. — Но не будем больше говорить о подобных вещах посреди открытой дороги!
И Арагорн спросил Халбарада:
— Что это ты несёшь, родич?
Ибо он заметил, что вместо копья тот держит в руках высокое древко наподобие стяга, но плотно завёрнутого в чёрную ткань и старательно обвязанного верёвками.
— Это дар, который я несу тебе от госпожи Раздола, — ответил Халбарад. — Она работала над ним в тайне, и труд был долог. Но она тоже шлёт тебе слова: "Дни теперь на исходе. Либо наша надежда осуществится, либо конец всем надеждам. Поэтому я посылаю тебе то, что сделала для тебя. Доброго пути, Эльфийский Камень!"
И Арагорн промолвил:
— Теперь я знаю, что у тебя в руках. Неси его за меня ещё немного!
И он повернулся и посмотрел вдаль, на север под огромными звёздами, и затем замолчал и больше не проронил ни слова за всё время их ночного пути.
Ночь была совсем стара и восток посерел, когда они доскакали наконец до Теснинного ущелья и вернулись в Горнбург. Здесь они собирались передохнуть немного и посовещаться.
Мерри спал, пока его не разбудили Леголас с Гимли.
— Солнце высоко, — сказал Леголас. — Все остальные уже на ногах и заняты делом. Идём, мастер Лежебока, осмотрись здесь, пока есть возможность!
— Три ночи назад тут была битва, — сказал Гимли, — в которой мы с Леголасом так состязались, что я опередил его всего лишь на одного орка. Пойдём, покажу, как это было! И здесь есть пещеры, Мерри, дивные пещеры! Как ты считаешь, Леголас, мы навестим их?
— Нет! Сейчас некогда, — сказал эльф. — Не порти чуда спешкой! Я дал слово вернуться сюда вместе с тобой, если снова настанут мирные и вольные дни. Но теперь почти полдень, и в этот час мы едим, а затем снова выступаем, как я слышал.
Мерри поднялся и зевнул. Нескольких часов сна было явно недостаточно: он чувствовал себя усталым и довольно подавленным. Ему не хватало Пина, кроме того, он ощущал, что является только обузой, в то время как все вокруг уповали лишь на скорость в делах, которых он толком не понимал.
— Где Арагорн? — спросил он.
— В верхнем покое Крепости, — ответил Леголас. — Похоже, что он не отдыхал и не спал. Он поднялся туда несколько часов назад, сказав, что должен подумать, и вместе с ним пошёл только его родич, Халбарад; но он чем-то озабочен или находится в тяжких сомнениях.
— Странная компания, эти вновьприбывшие, — заметил Гимли. — Это крепкие и величественные люди, по сравнению с которыми Всадники Ристании смотрятся, как мальчишки, потому что лица их суровы и почти все обветрены, словно скалы, совсем как у Арагорна. И они молчаливы.
— Но, как и Арагорн, они учтивы, когда прерывают своё молчание, — сказал Леголас. — И ты отметил братьев, Элладана и Элроила? Их одеяния не столь мрачны, как у других, и они прекрасны и любезны, как владыки эльфов, что и не удивительно в сыновьях Элронда из Раздола.
— Почему они пришли? Вы слышали? — спросил Мерри.
Он уже оделся, набросил на плечи свой серый плащ, и все трое направились к разбитым воротам Крепости.
— Они откликнулись на призыв, как ты и сам слышал, — ответил Гимли. — Они говорят, что в Раздол пришло следующее сообщение: "Арагорн нуждается в своём клане. Пусть дунаданцы скачут к нему в Рохан!" Но кто его прислал, теперь непонятно. Гэндальф, я полагаю.
— Нет, Галадриэль, — сказал Леголас. — Разве она не передала через Гэндальфа, что север пришлёт Серый Отряд?
— Да, ты прав, — согласился Гимли. — Владычица Леса! Она читает желания любых сердец. Ну почему мы не пожелали призвать наших родичей, Леголас?
Леголас стоял перед воротами, обращая свои ясные глаза то к северу, то к востоку, и лицо его было озабоченным.
— Не думаю, что кто-нибудь пришёл бы, — ответил он. — Им нет необходимости скакать на войну, война уже идёт по их собственным землям.
Некоторое время трое товарищей бродили вместе, обсуждая тот или иной поворот битвы. Они спустились от разбитых ворот, миновали курганы павших на зелёном дёрне рядом с дорогой, остановились на Валу Хельма и заглянули в Ущелье. Над Мертвяцкой Ямой уже высилась насыпь, чёрная и каменистая, и был хорошо заметно вытоптанное, оголённое от травы место, где стояли хуорны. На Валу, а также в полях и у разрушенных стен позади работало много полеван и воинов крепостного гарнизона, однако всё выглядело странно притихшим: усталая долина, отдыхающая после сильной бури. Вскоре друзья повернули обратно и пошли в зал Горнбурга обедать.
Герцог был уже там, и как только они вошли, он подозвал Мерри и усадил его рядом с собой.
— Это не то, как мне хотелось бы, — сказал он, — поскольку мало похож этот зал на мой прекрасный дом в Эдорасе. И нет твоего друга, который тоже должен бы быть здесь. Но, может, очень нескоро сядем мы, ты и я, за высокий стол в Медусельде. Когда я вернусь туда, будет некогда пировать. Впрочем, сейчас это неважно! Ешь и пей, и давай побеседуем, пока есть такая возможность. А потом ты поскачешь со мной.
— А мне можно? — проговорил Мерри, ошарашенный и польщённый. — Это было бы просто замечательно!
Он никогда ещё не ощущал большей благодарности за обращённые к нему благожелательные слова.
— Боюсь, что я только путаюсь у всех под ногами, — продолжил он, запинаясь, — но я охотно сделал бы всё, что в моих силах, знаете ли.
— Не сомневаюсь, — сказал герцог. — Я велел приготовить для тебя доброго горного пони. По дорогам, какими мы пойдём, он понесёт тебя столь же быстро, как любая лошадь. Потому что из Горнбурга я поскачу не равниной, а горными тропами, и вернусь в Эдорас через Сироколье, где меня ждёт госпожа Эовин. Ты будешь моим оруженосцем, если хочешь. Эомир, найдётся ли здесь военное облачение, годное для моего меченосца?
