Сергей Мельник - Попаданец. Гексалогия (СИ)
Седоволосый припал на одно колено, закрывая свое лицо ладонями, его же спутнику в данной ситуации пришлось куда хуже, его одежды начали тлеть, наполняя воздух смрадом обожженной плоти, а клинки воинов света стали находить бреши в его феноменальном мастерстве владения сталью.
Дрожащими руками превозмогая боль и не смотря на пузырящуюся ожогами кожу, седоволосый скинул заслонку с своего дорожного мешка извлекая наружу его содержимое.
"Давай дитя Тьмы, самое время тебе показаться на свет".
" Закрой! Закрой Пепельный!" - Мерзкий зародыш внутри колбы корчился, пытаясь укрыться от лучей опаляющего света.
"Давай паразит, убей мага, если не хочешь умереть сам". - Усмехнулся тот в ответ.
В единый миг, эта часть города словно окунулась в чернильницу. Тьма и холод сковали все вокруг, скрывая прочь от глаз посторонних, всю картину разом, словно гигантским пузырем отсекая часть действительности, погружая ее в первозданную мощь изначальной беспросветной черноты. Кто-то еще пытался бороться, сквозь пузырь пробивались робкие лучики света, схожие со светом фонарика сквозь толщу шерстяного одеяла, но вскоре и они иссякли силой, померкнув, а через время и полностью потонув в этом непроглядном океане незримой тишины.
"Молодец гаденыш". - Обратился седоволосый к скалящемуся в гримасе злобы зародышу. - "Видимо не зря я тебя оставил в живых".
Ему с трудом удалось подняться на ноги, вновь закрывая свой мешок и скрипя от боли неспешно добраться до груды дымящихся тряпок в окружении целой груды бездыханных тел эльфийских воителей.
- Джафар. - Он пнул ногой тело. - Жив?
- Да хозяин. - Через пару мгновений услышал он ответ.
- Тогда вставай, нам нужно как можно быстрей убираться отсюда, если еще горим, хе-хе, желанием увидеть следующий рассвет. - Седоволосый не оглядываясь, тяжело припадая на одну ногу, побрел прочь из переулка, остановившись лишь у тела мертвого мага, что бы сорвать небольшой медальон с его груди. - Тумель валимар?
Седоволосый на миг застыл, о чем-то, тяжело задумавшись.
- Интересно. - Он отбросил прочь поднятый медальон. - Весьма. Чем же я так не удружил тебе, клан Темной Ели?
Следом за ним в ночную темноту двинулась дымящаяся куча тряпья, с мест порезов которой, вместо крови на землю сыпался мелкий черный, острый в гранях песок.
***Внутренней радости графа не было предела, так как Певна, одна из найденных сестер, прекрасно справлялась с "вынюхиванием", чем несказанно облегчила участь вампира и освободила "бябяку", от столь постыдного действа. Правда был и минус, всплыли подробности и весьма щекотливые, касательно исчезновения девочек. Их никто не похищал, по крайней мере Молку, так как паршивка сама сбежала из дому из под маминой юбки, испытывая влюбленные влюбленности по отношению к какому-то столь же юному обормоту из волчьего клана. А вторая спросите вы? Вторая проснулась ночью, глянула по сторонам и припустила за сестричкой, так сказать отговорить от глупостей, в итоге, конечно же, как и водиться в подростковом периоде, совершенно не подумав о родителях.
Маман там в истерике по земле катается волосы на голове рвет, а одна с каким-то хмырем милуется, в то время как вторая бежит за ней следом. Вот такая вот история, совершенно тупо, бесхитростно и жестоко, впрочем, так оно обычно и бывает все в этой жизни, граф даже уловил во всем этом некую иронию, ведь когда-то давно именно с этого и начинала свой путь их мамуля, вследствие чего эти бесовки и появились на свет. Ну да его, графа, все эти вопросы и душевные терзания в данный момент меньше всего волновали, это уже пожалуйста, без него, а вот линию поведения под лучами новой правды стоило выработать и как можно скорей.
Как бы поступил Ульрих? А главное как им поступить, ведь как говориться, концепция развернулась кардинально, одно дело спешить на помощь и другое дело, лезть, по сути туда, куда тебя не просят. Они конечно с Ло по инерции шли за Певной ведущей их по следу сестрицы, да вот только чем дальше в лес...тем большее беспокойство назревало в душе графа. Он так и эдак представлял себе ситуацию и хоть убей не видел выхода, ведь по сути когда они догонят смутьянку что им делать? Вот возьмет та сядет на попу и давай ножками сучить, никуда не пойду без своего милого, не хочу к маме, что тогда делать?
- Господин Ло. - Граф слегка придержал безмятежно шагающего монаха, отпустив чуть вперед юркую серую спину волчицы виднеющуюся впереди. - Вам не кажется, что мы с вами в несколько щепетильной ситуации находимся?
- В щепи штопиш на? - Изумленно округлил тот глаза явно не знакомый со столь изысканными поворотами речи.
- Ну, я имею в виду, что нам делать с этими? - Граф кивнул в сторону бегущего волка. - Вот мы догоним беглянку и что?
- Хм. - Ло задумчиво потер переносицу. - В великой поднебесной империи, принято камнями бить нерадивых детей, что опозорили свой род и семью, неподобающими поступками, однако мы не в поднебесной.
- Да. - Тут же закивал в согласии граф, ужаснувшись подобной перспективы.
- Как принято у вас, здесь в дикарских землях наказывать? - Ло даже не смотрел в сторону поджавшего губы графа.
- Мы не можем и не будем никого бить камнями. - Граф уже начинал жалеть, что завел этот разговор с монахом.
- Почему? - Удивился тот.
- Потому что это не наши дети и не наша семья, и даже если бы это были наши дети, то кем надо быть что бы в своих детей камнями кидаться? - Опешил вампир.
- Значит, у вас можно детям родителей позорить, а родителям нельзя в детей камнями кидаться? - Монах как-то недоверчиво помотал головой. - Это же дикость!
- Дикость камнями кидаться! - Замахал руками граф.
- Тебя послушать, так ты скажешь их еще и палками бить нельзя за не послушание? - Хмыкнул монах. - Как ты вообще до своих лет дожил, имея такое мягкое сердце в груди?
Десмос промолчал. Ему было что сказать, ему было, за что краснеть в своей жизни, но одно у него было не отнять, он никогда не прикасался к детям и подросткам. Да он убийца, даже не так, он машина смерти, но при всем при этом даже в дикие моменты кровавого неистовства, даже через кровавую пелену безумия жажды он как за соломинку цеплялся за остатки своей человечности, не давая себе упасть в черную бездну тупой жестокости.
- Мы дарим им жизнь, мы держим их за руки, ведя через порочность и боль этого мира. - Больше для себя, чем для Ло произнес он. - И то, что порой мы вместо любви получаем боль, это не плохо, это расплата за ту нерадивость, что мы когда-то проявили по отношению к своим родителям.
- Хорошие слова. - После небольшой паузы произнес монах. - И хоть я считаю, что куда как умней будет палкой надавать ей по спине, мы сделаем, как ты хочешь, мы найдем ее, и пусть она причинит боль своей матери, а та примет это как должное.
